Сергей Карпущенко - «Стальной кит – повелитель мира»

– Ну и за каким хреном мы сюда приперлись? Я что тебе, Петя-пионер? Мы что, в следопытов красных играем? А?

– Заткнись ты, Смык! – цыкнул на друга Флажолет. – Мы сюда за золотом пришли, так что прикуси язык и потерпи! Определиться нужно, где мы сейчас. Так, смотри, над нами какие-то плиты, и вон там даже будто свет пробивается. Слышишь, как громко хор поет, значит, мы под полом церкви сейчас находимся. Дай-ка я туда, к свету, слазаю да посмотрю, куда нас занесло.

И Флажолет, произнесший всю свою длинную фразу очень тихо, точно боялся, что его голос будет слышен в церкви, полез в ту сторону, откуда просачивался свет. Вскоре послышался скрип, точно один камень терся о другой, и света прибавилось. Пару минут ничего, кроме церковного пения, перемежающегося с голосом священника, читавшего молитвы, не было слышно, а потом – все тот же скрежет, и света снова стало меньше. Вот уж и сам Флажолет вернулся к Смыку и Володе, вернулся радостный, возбужденный.

– Знаете, куда я заглянул? – спросил Флажолет.

– Куда же, к Богу в рай? – брякнул Смык.

– Можно сказать, ты в самую десятку попал, Смычок! – ликовал Флажолет. – Мы под алтарем церковным находимся, и я даже заглянул в него!

– Ну и чего ж там увидел? – спросил Смык, плохо знавший, что такое алтарь. – Рыжиков Цыгана ты там не нашел?

– Дурак ты, Смык, кретин ты недоделанный, – с хамским добродушием, по-приятельски сказал Флэг. – Я не знаю, где рыжики Цыгана, но в этой церквухе своего добра порядочно. Твой хэд хорошо меня понимает?

Смычок, чье лицо при свете фонарика выглядело совершенно дурацким, отрицательно покачал головой:

– Не так чтобы вери гуд…

– Ну как же! – громко зашептал Флажолет. – Дождемся ночи да и войдем в церквуху, как в свою квартиру, через этот лазик. Иконки посмотрим, кресты, чаши, всякую прочую церковную рухлядь. Много хорошего найти сможем да и к финикам все это переправим. В приличном наваре будем…

Смычок, щуря свои монгольские глаза, заулыбался, признавая за старшим френдом умение плодить отличные планы.

– А золото Цыгана больше искать не будем? – спросил все-таки Смык, которому было жаль расстаться с мыслью разбогатеть на сокровищах, поднятых со дна морского.

– Боюсь, что не найдем мы Цыгановых рыжиков, – прошептал Флэг. Думаю, что попы, что в этой церкви служат, каким-то манером узнали о пещере Цыгана, выкопали ход и все его золото к себе утащили. Понимаешь?

– Ах, сволота! – проскрипел зубами Смычок. – А еще святошами прикидываются, под дурачков безденежных работают, на храмы свои деньги аскают [20] Просят (англ.) . . Точно, попы наше золото увели!

– Вот именно, попы, – кивал Флажолет, – а поэтому мы с полным правом можем прийти и унести из этой церкви все, что нам понравится. Этой ночью все и обчикаем.

Володя, хорошо слышавший то, о чем говорили Флэг со Смыком, был сам не свой от негодования, но считал, что будет попросту смешно вступать в пререкания с этими негодяями, а тем более начинать их стыдить, урезонивать словами вроде: «И как вам не стыдно грабить церкви? Ведь вас за это Боженька покарает!» Нет, Володя думал сейчас о другом: «Что если я рвану отсюда вниз, по лазу, быстро доберусь до “Стального кита”, покуда эти паразиты будут разбираться, кому первому ползти за мной. Запрыгну в подводную лодку, быстро завинчу люк, выплыву из пещеры, а потом дам знать милиции о готовящемся грабеже церкви».

И Володя непременно бы сделал именно так, как задумал, если бы не вспомнил о Кошмарике, который, как оказалось, решил служить наркоманам и ворам, чтобы только получить свою долю сокровищ. «Кошмарик мне помешает уйти, а если и не помешает, то со мной не станет бежать. Но разве я смогу оставить его здесь, в компании этих негодяев? Нет, не смогу! Да, нельзя мне бежать. Попробую убедить Леньку забыть о богатстве и стать на мою сторону…» И еще одна мысль уколола Володю: «А не я ли сам зазвал Кошмарика искать сокровища на дне залива? Разве не помогал Леньке из хорошего друга превратиться в предателя, готового унижаться перед преступниками ради денег, продавая при этом друзей?»

– Давай ползи вниз, да пошевеливайся! – привел Володю в чувство сильный толчок в бок, которым его одарил Смык.

– Нет, дружок, – осадил Смычка Флажолет, – пусть Вол за нами ползет. Я ему не доверяю. Как сиганет вниз, да и был таков, – он же проворный!

Запачканные глиной, уставшие Флажолет, Смычок и Володя появлялись в пещере один за другим, точно привидения.

– Ну и как успехи? – первым делом спросил у Флэга Кошмарик. – Нашли рыжики?

– Хрена лысого, а не рыжиков, – мрачно ответил Флажолет. – Зато мы поняли, куда они подевались, – слямзили наше золото.

– Да кто же слямзил? – искренне удивился Кошмарик. – Неужели сюда кто-нибудь, кроме самого Цыгана или его приятелей, мог залезть! Что, френды его взяли?

Флажолет, поигрывая в руках электрическим фонариком, улыбаясь, сказал:

– Да нет, не Цыгановы кореша золото его прикарманили. Скажу закачаешься.

– Кто же, вот интересно! – домогался Кошмарик, точно умирал от любопытства.

– А священнослужители церквухи, что над нами стоит, это золото стибрили, не постеснялись. Представляешь, мы ведь по лазу прямо в подполье церкви попали, к алтарю церковному. Так вот, хотим мы сегодняшней ночью наше добро в церкви поискать, а не найдем своего, так возьмем у попов то, что на замену цыганковских рыжиков сгодится.

Ирина, слышавшая эти слова, поспешила выразиться гневно, до того возмутило ее намерение «френдов»:

– Да что вы врете о том, что священники какое-то ваше золото утащили? Вы что, видели это? Вы даже не можете быть уверены в том, что нашли именно ту пещеру, о которой вам кто-то сказал! Священники, даже если и лежало бы здесь чье-то имущество, никогда бы не пошли на воровство!

Ответом Ирине явились слова Смыка, потрудившегося вспомнить все, что он слышал о церкви в средней школе:

– Ой, священники твои на воровство не пойдут! Да церковь только и делала в России, что грабила народ, вымогала у людей последнюю копейку: «Все люди братья – люблю с них брать я!» А то, как на кострах сжигали, знаешь? Не бойся, не обеднеют твои попы, если мы у них сегодня кое-что реквизируем – иконки, например, кресты…

Ирина задыхалась от негодования:

– Нет, я уверена, вы просто смеетесь надо мной, а на самом деле никогда на такой грех не пойдете! Как же можно украсть святыни? Это же страшным святотатством будет, и Бог вас никогда за это не простит! Никогда, вы слышите меня?!

Смычка лишь насмешила эта гневная речь.

– Ха! Да плевать я хотел на твоего Бога! Где он, Бог? Если бы был Бог, он бы не позволил в наше время, да и в другие прочие времена, разной сволочи, ворам да подонкам, жить богато, а людям честным от голода помирать! Нет никакого Бога, а если и есть, то такого Бога снова распять нужно!