Гельмут Симон - Войны Рима в Испании. 154—133 гг. до н. э.

Точка зрения Ф. Мюнцера (Münzer F. Fabius. Sp. 1813), что у Аппиана (Iber., 66, 281—67, 283) под Kοίντιος или Kόϊντος имеется в виду имя Луция Метелла («может быть, его когномен Kάλουος?»), представляется мне весьма рискованной. Ведь в таком случае у Аппиана выпадают события 143 г. в Дальней Испании, поскольку предложенная там же Мюнцером гипотеза о том, что Квинт Метелл в 143 г. был наместником обеих испанских провинций, сомнительна.

Я бы хотел обсудить еще один вариант, который, правда, не принимаю сам, поскольку, хотя он и устраняет некоторые трудности, связанные с традицией, но порождает новые проблемы по существу дела: несмотря на молчание периох Ливия и оксиринхской эпитомы, вполне возможно отнести рассказ Аппиана в 67, 283—287 к 142 г. (у него нет разрыва между 141 и 140 гг.; таковой, возможно, имеет место в 68, 291). Тогда оказалось бы, что Фабий фактически прибыл в Испанию «в следующем году» после Квинкция, хотя между ними обоими оказывается неудачная деятельность Луция Метелла («преемник» у Аппиана (Iber., 67, 283) не следует понимать слишком узко). И «консул» у Орозия (V, 4, 12), возможно, появился потому, что Орозий из ряда событий, связанных с консулом (и позднее проконсулом) Фабием, сохраняя за ним первоначальный ранг, пересказывал только те, которые имели место на втором году его деятельности в Дальней Испании. В отношении же Луция Метелла можно предполагать, что в дальнейшем (очевидно, в 141 г.) он действовал в качестве проконсула в Цизальпинской Галлии (CIL, I, 547, 548 = V, 2491, 2492; ср.: Münzer F. Caecilius (83) // RE. Bd. III. 1899. Sp. 1208). Можно с натяжкой предположить, что Луций Метелл после понесенного им поражения еще до истечения консульства был заменен своим коллегой. О такого рода замене источники сообщают лишь один раз — о Гостилии Манцине, то же самое было сделано, по-видимому, в отношении Клавдия Унимана, что в обоих случаях явилось катастрофой для этих персонажей (пожалуй, также и для Клавдия, о котором мы более ничего не слышим). Однако ничего не известно о подобных последствиях неудачи в 142 г. для Луция Метелла, и поэтому, несмотря ни на что, его замена в столь драматической форме, как нам кажется, исключается.

При этом дело не обходится без конъектуры. В рукописи говорится не об Эмилиане, а о Сервилиане, и к тому же мы должны убрать слова «его брат Максим Эмилиан». За эту перестановку выступают У. И. X. Беккер и Л. Мендельсон в их издании, а также В. Друманн и П. Гребе (Drumann W., Croebe P. Geschichte Roms im Zeitalter des Ubergang von der Republik zur Monarchic Bd IV. Berlin, 1908. S. 314), А. Шультен (Schulten A. Viriatus. S. 222), Т. Р. С. Броутон (Broughton T. R. S. The Magistrates of the Roman Republic. Vol. I. P. 473) и, наконец, X. Гундель (Gundel H. Vi-riatus // RE. 2. Reihe. Hbbd. 17.1961. Sp. 215).

Согласно А. Шультену (Schulten A. Viriatus. S. 222. Anm. 2), это делается с помощью фразы «в противолежащей Испании… с другим римским военачальником» (66, 281), что Шультен относит к Ближней Испании (начиная с 66, 279) — после того как благодаря вставке прежде речь шла о Квинте Помпее и, следовательно, о Дальней Испании.

К. Бильц считает его — и, как мне кажется, справедливо — вымышленным (Bilz К. Die Politik des P. Cornelius Scipio Aemlianus. Diss. Wiirzburg, 1935. S. 59. Anm. 153). О. Хильтбруннер, напротив, считает его каламбуром Сципиона Эмилиана (Hiltbrunner О. (Hg.) Thesaurismata. Festschrift für Ida Kapp zum 70. Geburtstag. Miinchen, 1954. S.49ff.).

X. Гундель усматривает в одном из пассажей Светония (Galba, 3, 2: «говорят (tradunt), что… [Гальба] перебил тридцать тысяч лузитанцев, из-за чего возгорелась Вириатова война». — Пер. М. Л. Гаспарова) указание на то, «что Вириат сразу после 150 г. начал активно бороться с римлянами, чтобы отомстить им» (Gundel H. Viriatus // RE. 2. Reihe. Hbbd. 17. 1961. Sp. 207). Это едва ли верно. Против такого предположения свидетельствуют усилия в защиту лузитан, предпринимавшиеся в Риме, что предполагает мирные отношения. Указание Светония (tradunt) скорее говорит о представлениях, возникших позднее. Мысль о связи между вероломством Гальбы и возобновлением войны, по-видимому, присутствует и в Оксиринхской эпитоме (52, Z. 146—148), правда дополненной не вполне надежными сведениями.

Выражение Аппиана в Iber., 61, 257, где говорится, что Ветилий привел из Рима «другое войско», возможно, даже указывает на неудачное ведение римлянами войны в предыдущем году. Не исключено, что уже эти события были известны ахейцам.

По мнению А. Шультена, окружение произошло в долине или дефиле, окруженных горами (Schulten A. Viriatus // NJb. Bd. 39. 1917. S. 217. Anm.l).

Г. Де Санктис связывает с этим (предварительным) успехом Ветилия замечание в Оксиринхской эпитоме (51, Z. 136) и предполагает, что Ветилий, окружив лузитан, даже направил в Рим победное донесение (De Sanctis С. Storia dei Romani. Vol. IV. La fon- dazione dell'impero. Pt. 1. Dalla bataglia di Naraggara alia battaglia di Pidna. Torino, 1923. P. 483). Детали нам неизвестны (с сомнениями: Gundel H. Viriatus. Sp. 208). Представляется лишь весьма вероятным, что у Ливия под 147 г. сообщалось о победе римлян над лузитанами. То, что Г. Де Санктис считает театром боевых действий Ближнюю Испанию (De Sanctis С. Storia dei Romani. Vol. IV. Pt. 1. P. 483), несомненно, является ошибкой.

Аналогичные черты характера названы в историческом повествовании: Арр. Iber., 67, 287; 71, 312. О Вириате в годы его наивысшего могущества: Diod., XXXIII, 7, 2 — 3. В этом отношении он описывается как воплощение добродетелей своего народа. У Страбона в связи с этим говорится: «Все жители гор (т. е. лузитаны) ведут простой образ жизни, пьют воду, спят на голой земле» (Strabo, III, 3, 7, p. 154-155).

Примеры его военных хитростей многочисленны, и о них будет рассказано в соответствующих местах.

Особо отмечается справедливость при разделе добычи, а в связи с этим и тот факт, что в его войске никогда не было мятежей: Арр. Iber., 71, 318-319; Diod., XXXIII, 1, 3; 5; 21а; Cic. De off., II, 40. Эти обстоятельства подчеркиваются не без умысла, читатель должен воспринимать их на фоне нечестного раздела добычи Гальбой (Арр. Iber., 60, 255) и мятежом против Цепиона (Dio Cass., XXII, 78). X. Гундель справедливо указывает на то, что такое поведение Вириата обусловливалось скорее чертами характера, нежели трезвым расчетом.

В подлинном виде эта трехступенчатая структура присутствует у Диона Кассия (вообще наиболее отточенная характеристика Вириата): пастух — разбойник — военачальник (ποιμήν — λεστής — στρατηγός) (XXII, 73, 1). Часто намеренно или по ошибке стилизованная, эта формула предстает перед нами в различных вариациях, иногда только в виде намеков вплоть до поздних авторов: Diod., XXXIII, 1, 3; Liv., per. 52; Veil. Pat., II, 1, 3; Frontin., II, 5, 7; Flor., I, 33, 15 = II, 17, 15; Eutrop., IV, 16, 2; Oros., V, 4, 1; Auct. de vir. ill., 71, 1; Ioh. Antioch., FHG, IV, 538, fr. 60. На совпадение между Дионом Кассием (XXII, 73), Ливием (per. 52) и Орозием (V, 4, 1) указывает Буассевен в его издании Диона Кассия (комм, ad loc).