Евгений Глущенко - Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования

Русские крестьяне распространили в Туркестане новые сельскохозяйственные культуры, в частности пшеницу, овес, картофель, и научили местное население выращивать их. Местные земледельцы научились готовить семена к посеву, выбирать наиболее высокоурожайные сорта; постепенно привыкли подготавливать землю к посеву с осени; начали сеять высокие сорта хлебов, например полтавскую пшеницу, тогда как раньше они сеяли только просо. На полях и в огородах местных дехкан появился не только картофель, но и другие ранее неизвестные культуры: овес, помидоры, сахарная свекла, новые сорта хлопка, новые сорта яблок и груш, табак; они стали выращивать лучшие сорта винограда (лафит, сотерн, мускат, мадера, изабелла и др.) [574].

Русские поселенцы завезли в Туркестан улучшенные породы скота – калмыцкий скот (астраханский и царицынский), русскую овцу разных парод, мериносных овец, русских лошадей. Особенно пригодным к местным условиям оказался калмыцкий скот.

Русские крестьяне способствовали распространению в Туркестане, кроме сенокосилок и кос, такие важные орудия земледельческого производства, как железные плуги, бороны и молотилки. А.А. Кауфман, обследовавший в 1903 г. хозяйства сырдарьинских казахов, писал в своем отчете: «Аулиэ-Атинский уездный начальник сообщил мне, что в окрестностях существующих уже 30 лет русских поселков Чалдовара и Карабалты у киргиз появились превосходные земледельческие хозяйства, совершенно напоминающие по виду и по постановке дела хорошие русские хутора» [575].

Вслед за русскими крестьянами-переселенцами в туркестанские оазисы и степи пришли русские специалисты – агрономы, хлопководы, ветеринары, садоводы, виноделы, которые считали своим долгом помогать советом не только русским поселенцам, но и местным земледельцам и скотоводам.

Русские специалисты читали лекции по самым различным вопросам сельского хозяйства; особенно популярными были лекции по хлопководству. Местные их слушали с переводом, но усиленно старались все понять. И русские профессионалы хотели, чтобы их знания стали доступны местному люду. И не случайно начальник Ходжентского уезда Н.С. Лыкошин перевел на узбекский язык напечатанную в журнале «Туркестанское сельское хозяйство за 1909 год» (был и такой журнал!) статью агронома Н.Н. Александрова «Как следует применять удобрения в Туркестане». Перевод был издан отдельной брошюрой тиражом 5 тысяч экземпляров Туркестанским обществом сельского хозяйства для бесплатной раздачи местным земледельцам [576]. Другое дело, что не так уж много местных земледельцев учились читать напечатанное на их родном языке.

Русские власти не были безразличны к тому, как ведется и развивается сельское хозяйство новоприсоединенного края. В 1912 г. в городе Скобелеве (при советской власти – Фергана) проходило совещание, которое обсуждало следующие вопросы:

1. Обзор агрономической помощи населению за 1911 г.;

2. Организация показательных мероприятий агрономической помощи населению в 1912 г.;

3. Организация прокатных пунктов (инвентаря. – Е. Г.) и чтений по вопросам сельского хозяйства.

4. Оборудование сельскохозяйственных складов в Аулие-Ате и Чимкенте.

5. Опытные учреждения Сырдарьинской области.

6. Сельскохозяйственные школы.

7. Исследование животноводства в Сырдарьинской области.

8. Мероприятия в области помощи по садоводству и виноградарству.

9. Агрономические мероприятия переселенческого управления [577].

Один только перечень обсуждаемых вопросов дает представление о размахе и глубине вовлеченности русских властей в проблематику аграрного сектора Туркестанского края.

Самым интересным и практически значимым выглядит пункт 6: сельскохозяйственные школы.

Проникновение рыночных отношений в экономику Средней Азии способствовало развитию в регионе профессионально-технического образования. Правительство придавало этому немалое значение. Так, министр народного просвещения Н.П. Боголепов в циркулярном письме на имя главного инспектора Туркестанского края 31 мая 1900 г. писал о необходимости распространения профессионального образования, в связи с подъемом промышленности «создавая огромную потребность в людях, обладающих специальными знаниями, побуждая к неотложному принятию мер с целью подготовления этих нужных людей» [578].

Неспешно, но задача «принятия неотложных мер», поставленная министром народного просвещения, решалась в границах края. Наибольшее распространение получили школы и курсы, связанные с сельскохозяйственным производством. Так, в Семиреченской области было несколько сельскохозяйственных школ, которые возникли в конце XIX в.; в Пишпеке, Пржевальске и Копале тоже размещались сельскохозяйственные школы, а в Джаркенте и Верном функционировали школы садоводства. Эти школы имели земельные участки от 150 до 500 десятин. Классные занятия проводились с середины января до середины марта и со второй половины октября до второй половины ноября. Остальное время отводилось для практических занятий. В учебный план школы входили общеобразовательные и специальные сельскохозяйственные предметы.

В Ташкенте А.И. Вилькинсом и В.Ф. Ошаниным, воспитанниками Московского университета, была создана школа шелководства, пропагандировавшая современные методы выкормки тутового шелкопряда.

Большую пользу для будущего края несло создание в разных его городах ремесленных и торговых училищ, в которые принимались ученики всех национальностей. Важно было и то, что, кроме специальных предметов, в этих учебных заведениях преподавались, наряду с русским языком, языки местных этносов.

Особо следует сказать об уникальном для Туркестана учебном заведении – Ташкентской учительской семинарии, открытой в 1879 г. Семинария готовила учителей начально-народных училищ края и отличалась от других подобных институтов тем, что в ней обучались слушатели из числа местных жителей. В программу преподавания были включены киргизский, узбекский и персидский языки. «Для приучения же воспитанников к сельскохозяйственной жизни, – говорится в духовном документе, – в число предметов преподавания входят садоводство, огородничество и ремесла. Из ремесел до 1900 г. воспитанники занимались столярным, переплетным и сапожным, а с 1912 г. вместо столярного ремесла ведется правильное преподавание ручного труда. Курс обучения четыре года. За первые 25 лет существования семинарии, т. е. к 1904 году, в ней обучалось 415 человек» [579].

В 1889 г. Ташкентскую учительскую семинарию закончил дед автора этой книги, Василий Валерьянович Зеленый, который затем недолго работал учителем, используя в своем учительстве как узбекский язык, так умение работать руками. Мне посчастливилось жить под одной крышей и тесно общаться с моим дедом 18 лет. И хотя большую часть своей жизни дед прослужил по военному ведомству, он до конца дней оставался педагогом, что проявлялось в его терпении и настойчивости, с которыми он занимался с непоседливыми и непослушными малолетними внуками. Благодаря деду я освоил счет, грамоту и чтение за два года до школы. Еще он был прекрасный рукодел – в свои 70–80 лет с небольшим набором инструментов он мастерил отличную дачную мебель и клетки для птиц, будучи любителем птичьего пения. Таких специалистов готовила Ташкентская учительская семинария, руководимая Н.П. Остроумовым. Кстати, восточные языки деду преподавал В.П. Наливкин.