Евгений Глущенко - Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования

Отсталая для Европы система выглядит передовой в Средней Азии; то, что здесь (в Европе. – Е. Г.) называется стагнацией, там кажется головокружительным прогрессом; грубые орудия более пригодны для первичной обработки, чем деликатный инструмент» [582].

Суть отношений завоевателей и завоеванных итонский сноб (Керзон закончил привилегированную школу Итон) уловил достаточно верно, хотя и нафантазировал при этом изрядно – сначала похвалил, а потом (ради объективности?) обхамил, дабы не нарушать стойкую антирусскую традицию высшего света викторианской Англии: «Хорошие люди эти русские, но как были варварами, так ими и остались!»

Приведенные мнения иностранных наблюдателей выглядят как окончательные оценки, сделанные на основании фактов, оставшихся за кадром. Тем интереснее свидетельство жены генерал-губернатора С.М. Духовского В.Ф. Духовской, которое имеет не оценочный, а фактологический характер. Воспоминания В.Ф. Духовской дают представление о том, какими видела аборигенов образованная высокопоставленная русская дама.

«Туземцы-мусульмане очень падки ко всяким почетным отличиям, – пишет В.Ф. Духовская, – периодическая раздача медалей и халатов превращает несговорчивых мусульман в сравнительно полезных и довольно покладистых слуг русского правительства. Туземцы подходят к мужу, получают халат и счастливо улыбаются, уходят прочь, бормоча благодарность. Великие мастера, они напускают на лица вид бесконечного счастья, несмотря на непримиримую ненависть к русскому правительству. [583]

В Андижане (после мятежа 1898 г. – Е. Г.) уже за несколько верст от города, и вплоть до места остановки поезда, тысячная толпа туземцев лежала распростертая ниц вдоль полотна дороги, стуча лбами о землю.

Гораздо лучше было бы им не восставать и не раболепствовать…» [584]

Мусульмане скрывают свои мысли и готовы поддакивать русским должностным лицам, которые напоминают им, каким жестоким был ханский режим. Духовская по этому поводу замечает: «И только случайно, от молодых неосторожных туземцев, которых не допускают до разговоров с начальством, можно было узнать, с каким благоговеньем они (старики. – Е. Г.) вспоминают именно то время, когда их на кол сажали и когда никто не был уверен в завтрашнем дне. [585]

Нравы в Бухарском ханстве, – пишет Духовская с чужих слов, – во многом напоминают доисторические периоды. Здесь зверски происходит смертная казнь: за бороду откидывают голову приговоренного, перерезают ему горло, как барану, и потом вешают туловище на три дня» [586].

Самым, однако, интересным и ценным свидетельством межличностных отношений и взаимной оценки русских и «туземцев» стал уникальный очерк Владимира Петровича Наливкина «Туземцы раньше и теперь», который был написан после общероссийских событий 1905–1906 гг. Очерк стал библиографической редкостью и был переиздан (первое издание 1913 г.) только в 2004 г. [587]

Надо учитывать, Наливкин был одним из лучших (если не единственным) знатоком истории, жизни и быта Средней Азии. Это был этнограф, историк, лингвист, педагог. Он участвовал в военных походах К.П. фон Кауфмана и затем шесть лет вместе с молодой женой прожил в кишлаке Нанай Наманганского уезда, где они могли непрерывно познавать «язык, земельный быт, религию и обычаи» коренного населения. Все, о чем он пишет, он знает из первых рук; в его описаниях нет ничего вторичного. Приобретенные обширные знания языков, быта и нравов ферганских узбеков, киргизов и таджиков позволили Наливкину составить и издать многочисленные пособия, словари и хрестоматии, способствовавшие изучению тюркских языков в России. В конце XIX в. супруги Наливкины издали замечательное (новаторское) совместное произведение «Очерк быта женщины оседлого туземного населения Ферганы». Мария Владимировна Наливкина стала первой европейской женщиной, попавшей на недоступную для посторонних мужчин женскую половину жилища коренных обитателей Средней Азии. Вместе с Владимиром Петровичем Наливкиным она сумела обобщить и осмыслить уникальный полевой материал. Содержание их совместного труда гораздо шире его названия: Наливкины создали фундаментальное исследование, раскрывающее самые различные стороны жизни коренного населения Туркестана. Наградой ученой общественности России была Большая золотая медаль Русского географического общества: очень ценная и почетная награда.

Таким образом, В.П. Наливкин – авторитет, которому можно верить, но есть одно обстоятельство: в последние годы он стал сторонником народнических и даже социал-демократических воззрений на российское общество. Отсюда навязчивая идея обличительства, которая заметна в его работе повсеместно.

Работа Наливкина о «туземцах» Туркестана воспроизводится в максимально сокращенном виде – оставлено главное, но это есть самое ценное наблюдение над тем, как относились и как воспринимали и оценивали друг друга русские пришельцы и местные жители.

В этнографическом и в бытовом отношениях главнейшими народами, входившими в состав туземного населения трех коренных областей края во время их завоевания, были: оседлые сарты , кочевники киргизы, полукочевники (курама в Ташкентском уезде Сырдарьинской области, так называемые узбеки в Самаркандской и кипчаки и каракалпаки в Ферганской), татары и туземные, так называемые бухарские, евреи.

Под именем сартов в Сырдарьинской, Самаркандской и Ферганской областях разумеется местное мусульманское оседлое население, городское и сельское, которое, не представляя в разных местностях названных областей особенно резких различий в бытовом отношении, в этнографическом подразделяется на собственно сартов, давно уже осевших тюрков (или узбеков), ведших раньше кочевой образ жизни, и таджиков, издревле оседлых аборигенов этой страны, говорящих на более или менее своеобразных наречиях персидского языка, в большей или меньшей мере подвергшихся влиянию языка пришлых завоевателей тюрков (именуемых также и тюрко-монголами).

Одной из характерных черт таджиков является их тяготение к горам. Наибольшая часть таджикских селений находится в горах и предгорьях, причем наибольшая же часть всех вообще таджиков края проживает в Самаркандской области; в Ферганской, в предгорных частях Наманганского, Кокандского и Маргиланского уездов их значительно (вдвое) меньше, а в Сыр-дарьинской области несколько небольших таджикских селений имеются лишь в Ташкентском и Чимкентском уездах.

Кроме тюрков и таджиков, в составе этнографического конгломерата, именуемого ныне общим именем сартов, вошли также: часть арабов-завоевателей, разновременно принимавшие ислам евреи и цыгане и осартившиеся татары и персы, постепенно и очень прочно ассимилировавшиеся с главнейшей, оседлой частью местного населения.