Алексей Щербаков - Русская политическая эмиграция. От Курбского до Березовского

А ведь японцы и не думали скрывать своих претензий на все Забайкалье. Монархиста Дитерихса вполне устраивала перспектива «Сибири-Го».

Во время конфликта на Халхин-Голе Семенов приказал своим отрядам присоединиться к японской армии. Не успели – советские войска раздолбали самураев раньше.

В 1945 году в ходе советско-японской войны Семенов попал в руки НКВД. Есть разные версии о том, как это произошло. Но в итоге Семенова и его подельщиков судили и с удовольствием расстреляли. Вам его жалко? Мне вот нет.

Появились на Дальнем Востоке и более колоритные персонажи. Представители молодого поколения эмигрантов увлеклись модными тогда идеями. В мае 1931 года в Харбине был созван съезд «Русской фашистской партии» (РФП). Его возглавил К. В. Родзаевский, уроженец Благовещенска, бежавший из СССР в 1925 году. Он кое-чего набрался и понимал: для свержения коммунистического режима нужны новые лозунги.

Впрочем, РФП получилась не слишком могучей организацией. В начале 30-х годов в фашистской партии состояло четыре тысячи человек. Разумеется, новую структуру взяла под крыло японская разведка. Опять же – никто и не пытался это сотрудничество скрывать. РФП стала издавать газету «Наш путь».

«Русские фашисты – „соратники“, как они себя называли, – заявлявшие в своей пропаганде о целях „национальной революции“, которые даже приветствовали друг друга восклицанием „Слава России!“, на самом деле оказались самыми гнусными предателями своей родины. Это они кричали „банзай“, когда подразделения японской Квантунской армии входили в Харбин, это они выражали потом активное желание идти „императорским путем“, т. е. служить Японии. К РФП были прикреплены японские советники майор Акикуса Шун и К. И. Накамура, которые считались специалистами по России. РФП стала частью маньчжурской японской мафии, оказалась втянутой в махинации с наркотиками, проституцией и вымогательством».

С РФП связан любопытный эпизод. Во время гастролей Федора Шаляпина в Шанхае (певец с 1921 года находился в эмиграции) к нему обратились люди из этой организации, потребовав передать выручку от концертов в фонд партии. При этом недвусмысленно ему угрожали. Однако Шаляпин был не тем человеком, кому можно угрожать. Он послал этих ребят хорошим русским матом. Позже он писал своей дочери Ирине: «Между нами говоря, все эти монархисты и фашисты – сволочь неестественная!»

Русские фашистские организации стали появляться и в других местах.

«Белоэмигрантские фашистские группировки, образовавшиеся в разных странах, на Дальнем Востоке и в США, предприняли попытку объединиться. На политическую сцену белой эмиграции выплыла в те годы фигура А. А. Вонсяцкого. Сын жандармского полковника, офицер Добровольческой армии, в эмиграции он сначала сотрудничал в пресловутом „Братстве русской правды“. Женившись на богатой американке (ей было 44 года, а ему 22), Вонсяцкий использовал ее средства для финансирования антикоммунистической деятельности. В мае 1933 г., после прихода к власти в Германии нацистов, он основал в США всероссийскую фашистскую организацию, рассматривая ее как продолжательницу „лучших“ традиций „белого движения“».

Более всего успеха русские фашисты добились именно в Китае. Вонсяцкий поехал для пропаганды своих идей в Европу, но там успеха не имел. Многие лидеры РОВС тоже с надеждой смотрели на Гитлера – так что конкурент им был ни к чему. А вот на Дальнем Востоке дело пошло лучше. В апреле 1934 года в Иокогаме было подписано соглашение о «Всероссийской фашистской партии» (ФВП), штаб которой разместился в Харбине.

Эта структура прославилась прежде всего тем, что она выпустила первый перевод на русский язык книги А. Гитлера «Майн Кампф» (так называемый «шанхайский перевод»). Фюрера изрядно подредактировали, изъяв из книги все антироссийские пассажи. Интересно, что нынешние российские поклонники Гитлера брешут, что, дескать, этот перевод и есть правильный, а антирусскую главу и разбросанные там и сям аналогичные пассажи «дописали».

Правда, вскоре между лидерами назрел конфликт. Вонсяцкого из организации выперли. В 1942 году он был арестован ФБР (Вонсяцкий жил в США) и осудили на пять лет за сотрудничество с прогитлеровскими структурами.

Что же касается Родзаевского, то он впоследствии проходил по одному делу с Семеновым и тоже был расстрелян. Примечательно, что в 1998 году дело было пересмотрено. Приговор был оставлен в силе – в части обвинений в шпионаже, диверсиях и терроризме. Сняли только обвинение в антисоветской агитации и пропаганде – поскольку такой статьи в УК РФ нет. Что лишний раз подчеркивает абсурдность подобных «пересмотров дел». Ведь эту статью ему впаяли в том числе и за то, что он во время войны выступал за нападение Японии на СССР.

Но вернемся в Европу. Среди «непримиримых» имелось много тех, кто не принимал разухабистых методов «активистов». Но что делать-то? Позиция умеренных была такая: терроризм не имеет смысла. Поэтому надо всячески разоблачать большевизм в печати. Одновременно предполагался бойкот всех учреждений и мероприятий СССР за границей. Понятно, что эта позиция жалкая. Разоблачать было трудно. Эмигрантские газеты – это не «Колокол» и не «Искра». Своих корреспондентов у них в СССР не имелось – а значит, не было и эксклюзивной информации. Так что материалы сводились либо к переписыванию сообщений в западной прессе с комментариями типа – «теперь уж крах большевиков точно близок», либо к гаданию на кофейной гуще – к чтению советских газет и попытке понять, что там происходит. А с этим становилось все труднее. В 20-х годах бушевали всяческие оппозиции – и это все отражалось в печати. После того, как троцкистов и прочих оппозиционеров разогнали, советская политика стала гораздо более закрытой.

Объявленный курс на коллективизацию возродил надежды на «третью революцию». Бывшие кадеты создали «Крестьянскую Россию – трудовую крестьянскую партию» и стали ждать, пока их позовут поруководить. Не позвали.

Между тем стали появляться новые отступники.

В эмигрантской среде распространилось так называемое евразийство. Точнее, возникло-то оно гораздо раньше – в 1921 году в журнале «Исход к Востоку». Но именно в 30-е стало общественным явлением. По большому счету, это был тот же самый национал-большевизм, только в мистической оболочке.

«Концепция евразийства, видимо, отражала также своеобразный эмигрантский „комплекс“ – желание доказать, что Россия выше Европы и имеет особое, великое мессианское призвание. Евразийские теоретики предпринимали попытки разработать и свою политическую доктрину. Н. С. Трубецкой выдвинул понятие идеократии – правления своего рода элиты, нового правящего слоя, руководство которым должно принадлежать евразийской партии. Другой евразийский автор – Н. Н. Алексеев – писал о необходимости использовать в будущей России систему преобразованных советов».