Алексей Щербаков - Оборотни тоже смертны

20 марта 1943 года, 15 километров севернее Вилейки, Белоруссия

По узкому грейдированному шоссе, объезжая многочисленные рытвины, неторопливо двигалась немецкая автоколонна. Впереди шел полугусеничный бронетранспортер, за ним – три крытых грузовика «Опель-блиц». Замыкал процессию открытый грузовик, в кузове которого сидело человек двенадцать солдат. Несмотря на то, что до ближайшего фронта было около трехсот километров, солдаты двигались отнюдь не так, как обычно передвигаются военные автоколонны в глубоком тылу. Они были одеты в каски, во все стороны щетинились винтовки. Точнее, несмотря на глубокий тыл, в этих местах в последний год передвигались только так. Этого недвусмысленно требовали приказы, издававшиеся разнообразным начальством. Впрочем, и без приказов солдаты не стали бы расслабляться. Знали, чем это может кончиться.

Вот и на головном бронетранспортере явно нервничали. Когда колонна приближалась к очередному повороту дороги, солдат, сидящий у пулемета, начинал водить туда-сюда дулом своего оружия. В такт этим движениям вращал головой находящийся рядом гауптман [1] Гауптман – звание, соответствующее в вермахте капитану сухопутных войск. . Начальнику колонны, капитану Хальсу, было слегка не по себе. Как, впрочем, и всем военнослужащим вермахта, вынужденным передвигаться в этом районе. Слишком уж хорошо тут знали слово «партизаны». Подумать только! В глубоком тылу, в огромной дали от фронта (на котором, кстати, было затишье) идет беспрерывная война, конца-края которой не предвидится. Правда, недавно командование провело очередную операцию против партизан, в результате которой вроде бы из ближайших районов их вычистили. Местная газета передавала победные реляции о сотнях убитых бандитов, разгромленных лесных лагерях и прочих подобных отрадных вещах.

И в самом деле, сейчас Хальс вел колонну с боеприпасами в деревню, где недавно укрепился немецкий гарнизон. Пару месяцев назад туда без танков и сунуться бы не посмели. Но с другой стороны – а зачем там такой гарнизон и столько боеприпасов, если, как говорят газеты, «бандиты уничтожены»? На фронте всего этого не хватает… И почему по территории, которую, как уверяют, очистили от бандитов, автоколонна может передвигаться исключительно под охраной бронетранспортера?

Впрочем, немцы, служившие в Белоруссии, уже хорошо знали цену подобным победным рапортам. Начитались. Партизан вроде бы громят – но они тут же появляются рядом. А потом возвращаются на свои насиженные места. Как говорил друг Хальса, майор Залге – скептик и циник, ни в грош не ставивший газетную пропаганду, – начальство, получив очередной нагоняй сверху, просто-напросто изображало активные действия, гоняя партизанские отряды с места на место по местным бескрайним лесам.

– И при этом наши идиоты под видом борьбы с партизанами расстреливают всех, кто попадается им на пути, как сообщников бандитов! Да ведь делать так в этой стране – то же самое, что тушить пожар керосином! Я служил на Украине в восемнадцатом, я знаю, о чем речь… – говаривал он в узком кругу после хорошей выпивки.

В прошлом году еще надеялись, что вермахт быстро разобьет русских, а потом навалится и на шатающихся по лесам бандитам. Но после Сталинграда это стало как-то проблематично. Нет, Хальс твердо верил в окончательную победу Германии. Но перспектива погибнуть даже не на фронте, а от пули из леса, выпущенной каким-то русским мужиком, или взлететь на заложенной тем же мужиком мине, его не радовала.

В общем, настроение у гауптмана было скверное. Командир косился на высящийся по обе стороны дороги густой еловый лес. Метров на тридцать по обе стороны дороги его вырубили в целях безопасности. Удачно кинуть гранату с такого расстояния непросто. Но среди партизан достаточно и метких стрелков… Тем более ходили слухи, что большевики сбрасывают им теперь с самолетов хорошее оружие, включая и снайперские винтовки. Обстреляют – да и уйдут в лес. И кто-то станет трупом. Такие истории в Вилейке были совершенно обыденными. Вот недавно, как говорили, партизаны пустили под откос поезд с солдатами, отправлявшимися в отпуск. Многим из них теперь уже никакой отпуск больше не понадобится. И это несмотря на то, что подходы к железной дороге напоминают фронтовые укрепления.

А уж солдаты-то с ним какие едут! В основном – новобранцы, которые еще не были под огнем, зато успели наслушаться историй про партизан, в которых, согласно законам солдатского фольклора, сила и неуловимость бандитов была преувеличена во много раз. Если так пойдет, то вскоре рядовые станут верить, что партизаны не люди, а демоны, которые могут появляться всюду, где им захочется и, совершив свое черное дело, бесследно растворяться в воздухе. Хальс знал это не понаслышке. Он проводил беседы с солдатами, на которых повторял пропагандистские истории про «скрывающиеся в лесах жалкие банды евреев и коммунистов», – и видел, с каким недоверием его слушают [2] В вермахте до 1944 года не было политработников. Заниматься политическим воспитанием солдат входило в обязанности командира роты. .