Е. Томас Юинг - Учителя эпохи сталинизма: власть, политика и жизнь школы 1930-х гг.

Внимательный взгляд позволяет, однако, увидеть целый комплекс причин для сопротивления советскому образованию. Чаще всего люди опасались вреда, который может причинить школа. Родители тревожно перешептывались, что в школьных зданиях поселились бесы или что за посещение занятий детей постигнет кара. В деревне под Пензой слухи об антихристе, взалкавшем советских учеников, привели к бегству из школы половины детей. Беспокойство подогревалось домыслами, будто ученики босые, голые, некормленые, больные и даже мрут как мухи: «Если пускаете своих детей в школу, вы просто хороните их заживо». Судя по другому высказыванию, образование не очень-то ценилось. На Крайнем Севере старики предупреждали родителей:

«Ваши дети будут учиться в школах, а потом не вернутся в ваши юрты, бросят свое хозяйство и своих родителей… Разве в тундре нужна грамота? Как выжить плохому охотнику? Ваши мальчики погибнут».

Родители в центральной России слышали подобное пророчество о дьяволе: «Не пускайте детей в школу, там, кроме хулиганства, они ничему не научатся. Если все будем грамотные и ученые, работать будет некому» {165} 165 Казаков A. 3. «Вам муки нет»: Письмо учителя // ЗКП. 1934. 4 окт. С. 3; Егоров Б. Зорче! Классовый враг рядом! // За всеобщее обучение. 1931. № 4. С. 10; Келарев Н. Очередные задачи культурного строительства на Крайнем Севере // Культурный фронт (Иркутск). 1933. № 3-4. С. 11-16; Нестеренок И. Смотр национальных школ на Таймыре // Советский Север. 1932. № 6. С. 84; Кушин Б. Учитель тундры // Советская Арктика. 1939. № 2. С. 91-94; Базанов А. Г. Школа на Крайнем Севере. Л.: Госучпедгиз Наркомпроса РСФСР, 1939. С. 98-102, 120; Slezkine Y. From Savages to Citizens. P. 63-74; Абакумов А. А. Начинали с ликбеза… Из истории народного образования на архангельском Севере, 1917-1937 гг. Архангельск, 1988. С. 97-98; Fitzpatrick S. Education and Social Mobility in the Soviet Union. P. 163, 171; Compulsory Primary Education in Turkmenistan. P. 229-234; Bar- tels D. A. , Bartels A. When the North was Red: Aboriginal Education in Soviet Siberia. P. 34-45. .

Сопротивление всеобщему обучению говорит об остром конфликте местных обычаев и центральной власти. В Татарстане в некоторых деревнях собирали обращения с требованием «закрыть советские школы [и] убрать прочь советских учителей». На Крайнем Севере, где особенно жестко заставляли кочевые народности принять советские порядки, родители заявляли: «Школы нам не нужны. Мы дожили до старости, так же и ребята наши могут прожить». Позднее, в 1937 г., чиновники на Крайнем Севере докладывали, что «классовые враги» «агитируют против всеобщего обучения, настраивают людей против школы и учителя и предпринимают враждебные действия, вплоть до поджога школы и попытки убить учителя». Самые волнующие свидетельства сопротивления говорят, однако, об опасении потерять влияние на детей. Так, жители сибирских сел объясняли: «Наших детей забрали в школы, там их кормят «одевают, а затем совсем у нас отнимут». В случае с учителем на Крайнем Севере эти опасения соединялись с банальной, но сильной тревогой за привычный уклад жизни и систему ценностей: «Если наши дети будут учиться грамоте, то они уйдут из юрт; урманы и реки будут для них чужими. Они откажутся от охоты и рыбного промысла. Мы потеряем своих детей» {166} 166 ГА РФ. Ф. 2306. On. 70. Д. 2438. Л. 97; Милютина Н. Итоги года. С. 8; Егоров Б. Зорче! С. 10; Келарев Н. Очередные задачи культурного строительства на Крайнем Севере. С. 11-16; Нестеренок И. Смотр национальных школ на Таймыре. С. 84; Кушин Б. Учитель тундры. С. 91-94; Базанов А. Г. Школа на Крайнем Севере. С. 98-102, 120; Slezkine Y. From Savages to Citizens. P. 63-74. .

В некоторых случаях сопротивление советской школе вызывали действия учителей или «начальства». В Таджикистане директор бил учеников, насмехался над ними — родители отказались пускать детей в школу {167} 167 Аннакурдов М. Д. , Кузьмин О. Д. , Курбанов А. А. Народное образование Туркменистана. С. 89. . В других случаях пацанов, которые срывали уроки или насмехались над учителями, обвиняли в подрывной работе против школы по наущению кулаков. Однажды, как сообщалось, кулаки выгнали учителя за то, что он плохо учил детей {168} 168 ГА РФ. Ф. 2306. Оп. 70. Д. 1623. Л. 111. .

Иногда родители старались получить выгоду за то, что отпускают детей учиться: «Вы должны дать одежду и обувь всем детям, всем одинаково нужно» или «Если в кооперативном магазине пустые полки, получать образование не обязательно». Другие родители добивались вожделенной материальной помощи и требовали, чтобы обувь и одежду получали все дети, а не только бедняцкие {169} 169 Геккер. Общественный смотр продолжается // Правда. 1930. 20 окт. С. 3; Егоров Б. Зорче! С. 10;HP. A. Jsfe 493. 25; Базанов А. Г. Школа на Крайнем Севере. С. 98-100; Slezkine Y. From Savages to Citizens. P. 74. . Такие папаши и мамаши отпускали своих чад в школу, рассчитывая на немедленное вознаграждение.

В целом, однако, борьба со школой была частью противодействия государственной власти. Когда учитель Вдовин на севере Камчатки начал заниматься с детьми коряков, местный шаман предостерег родителей, что пускать их в школу нельзя, что нельзя носить купленную в магазине одежду, нельзя пить чай. Тремя годами позже Вдовина угрожал убить другой шаман, предрекавший, что охотники не принесут добычи, если их дети пойдут в школу. Судя по записям Вдовина, дети продолжали посещать занятия, а значит, ни они, ни их родители не восприняли серьезно предостережения шамана {170} 170 Воспоминания Вдовина опубликованы в работе: Bartels D. A. , Bar-tels A. When the North was Red. P. 37-39. .

Эти примеры свидетельствуют о серьезном противодействии всеобщему обучению, но не дают основания говорить об отношении к советскому образованию в целом {171} 171 О сопротивлении сельских общин массовому обучению см.: Curtis В. Patterns of Resistance to Public Education. P. 321. . Кампания всеобщего обучения проводилась во время раскулачивания и коллективизации, которые вызвали самое мощное, продолжительное и значительное сопротивление государственной власти за весь советский период. Несомненно, противодействие всеобщему обучению усиливалось опасениями, что государство разрушит традиционный уклад жизни, иерархию и систему ценностей. Это понимал крестьянин из-под Ростова, заявивший, что всеобщее обучение не больше не меньше, чем способ «ввести в заблуждение бедняков и затащить их в колхоз». Суть происходящего видел и учитель Шестаков из Ненецкого автономного округа: он вспоминал, что нежелание отпускать детей в школу сошло на нет, когда все хозяйства были коллективизированы {172} 172 ГА РФ. Ф. 5462. On. 15. Д. 262. Л. 6-7; Комплектование педагогической тысячи идет неудовлетворительно // Правда. 1930. 22 окт. С. 3. .

Несмотря на противостояние крестьян и государства, которое усиливалось кампанией по всеобщему обучению, советская школа пользовалась народной поддержкой. Как будет сказано в конце этой главы, родители и ученики понемногу принимали советскую школу, потому что связывали с ней надежды на улучшение жизни и их самих, и села в целом. Поддержку народа всеобщее обучение получило не в последнюю очередь благодаря учителям, их способности стать посредниками между традиционными ценностями и советской системой. У нас еще пойдет речь о народной поддержке школы, но сначала, в двух следующих разделах, мы покажем, какую важную роль сыграло увеличение числа учителей и затем переход от начального к среднему образованию и от всеобщего к обязательному обучению.