Альберт Манфред(Отв.редактор) - История Франции т. 2

Третье сословие по своему классовому составу было разнородно. В него входили и богатая, экономически самая сильная (хотя также неоднородная) буржуазия — политически бесправная, но рвущаяся к власти, и закабаленное бесконечными феодальными поборами и повинностями многомиллионное крестьянство, и городское плебейство, или, как позже его стали называть, городское санкюлотство — рабочие, ремесленники, с трудом добывающая себе всеми способами пропитание беднота.

Конечно, интересы и задачи разных классов, входивших в состав третьего сословия, во многом расходились. «Liberte!» — «свобода!», — самое популярное с\ово, кружившее умы в 1789 г., понималось совсем по-разному графом Мирабо — аристократом, примкнувшим к враждебным абсолютизму силам, Жаном Жозефом Мунье — богатым буржуа и юристом, возглавлявшим оппозицию в Дофинэ, или типографом Антуаном Моморо, будущим членом Клуба кордельеров. Но в ту пору — в 1788–1789 гг. еще сильнее, чем эти различия, была общность интересов, объединявшая и сплачивавшая третье сословие в борьбе против феодально-абсолютистского строя. Весь ход предшествующего исторического развития привел к тому, что в 1789 г. все третье сословие выступало единым в конфликте со старым феодальным миром.

Некоторым современным французским историкам представляется, будто развитие революционного процесса во Франции распадалось, или вернее сказать, расчленялось, на ряд революций. Такой выдающийся исследователь истории французской революции, как покойный профессор Жорж Лефевр, различал «аристократическую революцию», «буржуазную революцию», «крестьянскую революцию». Свержение монархии в августе 1792 г. он называл «второй революцией». Восстание 31 мая — 2 июня 1793 г., установившее власть якобинцев, рассматривалось им также как особая революция. Получалось, что в рамках одной революции было как бы несколько революций [4] С. Lefebvre. La revolution francaise. Paris, 1952. .

В известном труде таких крупных историков, как профессора Эрнест Лабрусс и Марк Булуазо, в рамках событий 1789–1794 гг. также укладываются три революции; правда, здесь на первый план выдвигаются различия юридического порядка [5] R. Mousnier et E. Labrousse (avec la collaboration de M. Bouloiseau). Le XVIII siecle. L’epoque des «Lumieres». Paris, 1963. . В той или иной форме это расчленение единого революционного процесса на ряд революций можно встретить и у многих других авторов, например в последней по времени общей истории революции Фюре и Рише [6] Furet et Richet. La Revolution francaise. Paris, 1965. или даже в широко распространенных школьных учебниках.

С этой точкой зрения, с учетом всех ее модификаций, нельзя согласиться. На наш взгляд, революционные события во Франции конца XVIII в., или, скажем точнее, 1789–1794 гг., представляли собой не ряд сменяющих друг друга революций, но единый и целостный революционный процесс, не поддающийся расчленению. Это была одна и единая революция, со всеми присущими ей противоречиями.

Эти противоречия были заложены в самом характере, в самой природе Великой французской революции. В эмбриональной, зачаточной форме они содержались уже в третьем сословии, в союзе тех классовых сил, которые весной 1789 г. выступили сообща — и это было не случайно, к этому они были подведены всем ходом предыдущего исторического развития — против старого феодально-абсолютистского мира.

Французская революция XVIII в. по своему объективному содержанию, т. е. независимо от воли и сознания творивших ее людей, могла быть только буржуазной революцией и никакой иной. Но своеобразие начинавшегося революционного процесса заключалось в том, что ход исторического развития привел к союзу буржуазии с народом, что движущими силами революции были буржуазия, крестьянство и плебейство. Поэтому сказать, что близящаяся революция будет только буржуазной, и поставить на этом точку, ограничить этой констатацией свой анализ было бы также неправильным. Участие народа, т. е. крестьянства и плебейства, в революции на достигнутом уровне общественного развития не могло пройти бесследно. Оно должно было отразиться на самом характере революции и наложить на нее свой отпечаток.

Соотношение и расстановка классовых сил накануне революции, скажем мы, забегая вперед, не только предопределяли внутренние противоречия революции и неизбежность их обострения. Можно было предвидеть, исходя из анализа движущих сил революции, что эта буржуазная по своим объективным задачам и целям революция может победить только как народная по своему характеру революция.

Но к этому мы должны будем возвратиться позднее. Вернемся сейчас к событиям 1789 г.

Когда началась Великая французская революция? Что следует считать ее началом?

Революционная ситуация, сложившаяся еще в 1788 г., с началом следующего года стала быстро обостряться. В марте и апреле 1789 г. по ряду провинций королевства снова прокатилась волна крестьянских волнений. В то же время на почве острой нужды в городах выступила беднота, требовавшая хлеба, установления дешевых цен на продовольствие. Это не были случайные выступления. Волнения городской бедноты произошли и на севере — в Лилле, Дюнкерке, Камбре, и на юге — в Марселе, Тулоне, Эксе, и в ряде других городов [7] См. П. Кропоткин. Великая французская революция 1789–1793. М. 1918, гл. VII, VIII; С. Lefebvre. Quatre-vingt-neuf. Paris, 1939; F. Braech. 1789. L’annee cruciale. Paris, 1941, и др. . В конце апреля — 27 и 28 — в самой столице королевства — в Париже, в Сент-Антуанском предместье, — рабочие этого и прилегающих к нему плебейских кварталов разгромили дома крупных мануфактуристов Ревельона и Анрио и в течение нескольких дней ожесточенно сражались против правительственных войск, двинутых для восстановления порядка в мятежном квартале [8] См. С. А. Лотте. «Республиканское сословие». — «Французский ежегодник. 1960». М. 1961. .

Открывшиеся в этой накаленной обстановке 5 мая 1789 г. заседания Генеральных штатов в Версале, естественно, привлекли к себе внимание всей страны.

Зал «малых забав» Версальского дворца, где собрались представители трех сословий, с первого же дня заседаний Генеральных штатов превратился в арену острых конфликтов между двором и привилегированными сословиями, с одной стороны, и третьим сословием — с другой. Спор начался с процедурного вопроса: как проводить заседания и голосования — посословно или большинством голосов. Но нетрудно понять, что за этим процедурным вопросом крылось нечто гораздо большее: спор о задачах Генеральных штатов, о правах третьего сословия, о завтрашнем дне страны, о будущности Франции [9] См. «Recit des seances des deputes de communes depuis le 5 mai 1789 jusqu’au 12 iuin suivant». Reimpression par A. Aulard. Paris, 1895. .

На протяжении двух с половиной месяцев продолжались словесные сражения между депутатами третьего сословия и представителями королевской власти, поддерживаемой церковной и дворянской знатью. То было время ораторских дуэлей, смелых жестов и громких, рассчитанных на историю фраз, растущей славы Мирабо, поражавшего мощью своего дара трибуна, удивлявшей дерзости депутатов третьего сословия, осмеливавшихся не подчиняться приказам короля и неожиданно, благодаря этой дерзости, достигавших успеха.