С. Буранок - Война на Тихом океане и общество США (1941–1945)

1) 6 августа 1945 г. В результате тщательно разработанной информационной кампании Белому Дому удаётся создать благоприятный образ Хиросимы (как крупного военного центра) и атомной бомбы (как нового чудо-оружия).

2) 7 августа – 9 августа. Пресса устанавливает, что Хиросима – не военная база, а обычный город, что радикально меняет и образ атомной бомбы (теперь это «варварское оружие»), и образ президента (из-за него «Америка лишилась цивилизованного облика»). 8 августа в центре внимания общества оказывается объявление СССР войны Японии. Это заставляет прессу на время забыть о критике и бомбы, и президента. Советская помощь открыто признаётся прессой как решающая, как важнейший шаг к скорой победе в Тихоокеанской войне.

3) 9—15 августа. В СМИ наблюдаются решительные действия по спасению позитивного образа атомной бомбы, которая начинает представляться как главное средство, ускорившее капитуляцию Японии. Это сочеталось с резкой критикой советского вступления в войну. Масштабы новой информационной кампании и её интенсивность создали у американского общества к началу сентября 1945 г. уверенность, что только Хиросима и Нагасаки решили исход войны. Отчёты военных 1945–1946 гг. и послевоенная американская историография были направлены на доказательство данного тезиса.

Тихоокеанская война является одним из наиболее изученных конфликтов в военной истории США. Её исследование началось ещё в декабре 1941 г., и уже в период Второй мировой войны наметились основные дискуссии, которые продолжаются по настоящее время. Современники событий осознали особое значение войны как начало принципиально нового периода в американской истории. Данному осознанию во многом способствовала целенаправленная политика американских лидеров по формированию надлежащего образа Тихоокеанского противостояния. Рассмотрев восприятие и оценки ключевых моментов Тихоокеанской войны американским обществом, видим, что все они имели как общие черты, так и строго уникальные, вместе формируя образ войны. Изучение оценок войны, сделанных военно-политическими деятелями США, прессой и отчасти простыми гражданами, позволило не только раскрыть механизм их выработки, эволюции и взаимодействия, но и способствовало выявлению специфического образа войны с Японией в американском общественном сознании, а также помогло проследить воздействие этого образа на историографию.

В ходе исследования было установлено, что непосредственно на оценки войны оказали влияние предвоенные взгляды общественных и военно-политических деятелей США на предмет японской угрозы. После Первой мировой войны военно-политическим кругам США свойственны противоречивые оценки японской угрозы. С одной стороны, часть лидеров воспринимает Японию как основного противника, на что указывают не только особенности военного планирования, но и материалы прессы, публицистики. С другой стороны, некоторые военные и политики видят главную опасность со стороны Германии. А после 1939 г. второе мнение становится доминирующим и оказывает воздействие на военные планы «Радуга», где Япония оценивается как второстепенный противник. К началу Тихоокеанской войны военно-политические круги США сохраняют надежду, что объектом японской атаки будет СССР.

Важнейшие особенности восприятия и формирования оценок прослеживаются на трёх ключевых эпизодах войны: 1) японское нападение и начало войны; 2) «поворот войны» – сражение за Мидуэй; 3) победа над Японией.

Нападение на Пёрл-Харбор стало неожиданностью как для военных, так и для общественно-политических деятелей США. Источником первоначальной информации являются отчёты военных из Пёрл-Харбора. Однако до общественности они доходят в переработанном виде – информацию интерпретируют, переделывают, изменяют сначала политические лидеры США, а затем пресса. Но, несмотря на обилие выступлений, заявлений и сообщений военно-политических деятелей, продолжал существовать изначально сложившийся дефицит информации о нападении. Политики не стремились раскрывать детали атаки и особенно масштабы потерь, делая упор на моральной стороне нападения, героизме моряков и решимости вести войну до победы.

Сразу после завершения атаки начинают формироваться три модели восприятия и оценки Пёрл-Харбора. Согласно первой, созданной американскими военными, основной упор делается на раскрытии особенностей налёта, выявлении его этапов, состава сил противника и точной оценке материальных и людских потерь. Политические аспекты нападения здесь отходят на второй план. Создаваемые в рамках названной модели отчёты являются основным источником для формирования второй модели восприятия атаки – политиками. Американских лидеров заинтересовали не детальные периодизации атаки, а цифры потерь и обойдённый военными вопрос о виновных в поражении. В первую неделю после атаки Рузвельт называет единственного ответственного – Японию, но после начала расследований Пёрл-Харбора руководство США стремится переложить ответственность на командующих на Гавайях, при этом сокрытие потерь, свойственное периоду 1941–1942 гг., отходит на второй план.

Третья модель восприятия нападения формируется на базе первых двух и принадлежит общественности США, которая через средства массовой информации имела возможность ознакомиться как с оценками политиков, так и военных. Прессу интересовали и любые детали атаки (что свойственно военным), и вопрос об ответственных и потерях (что характерно для политиков). Испытывая на себе влияние военно-политических кругов, газеты путём создания слухов и выдвижения журналистских гипотез влияли на оценки политиков и военных. Именно пресса, интерпретируя результаты расследований Пёрл-Харбора, создала образ катастрофического поражения, который тщательно скрывался политическими лидерами, но признавался военными в секретных отчётах.

Каждая из обозначенных групп, исходя из собственных специфических интересов, формировала свой образ Пёрл-Харбора. Для всех оценок характерна тенденция дистанцироваться от других моделей восприятия атаки, но использовать их данные, перерабатывать информацию, включать её в новые оценки. Этими процессами определялись характерные черты феномена Пёрл-Харбора в американском общественном сознании.

В ходе исследования мы пришли к следующим выводам.

Во-первых, непосредственный интерес к нападению на Пёрл-Харбор вызван несколькими причинами. 1. Неожиданная как по времени, так и по месту атака сразу привлекла к себе внимание большинства американских военных, которые незамедлительно начали анализировать её ход, особенности, выяснять результаты и последствия. Политическое руководство Соединённых Штатов также стремилось разобраться в вышеназванных деталях, но первоочередной задачей стало создание надлежащего информационного обеспечения атаки в американском обществе. Поэтому именно политические лидеры США создали первую общую оценку нападения на Гавайи. 2. Устойчивый интерес к нападению поддерживался стремлением Белого Дома возложить ответственность за Пёрл-Харбор на военных, которые отвечали тем же – перекладывали ответственность на политиков. Позже это выльется в дискуссию между ревизионистским и официальным направлениями в историографии.