Михаил Гаспаров - Рассказы Геродота о греко-персидских войнах и еще о многом другом

Геллеспонт — это пролив между Азией и Европой, а ширина его в самом узком месте — верста с третью. В этом месте и приказал Ксеркс навести два моста — один египетским мастерам, другой — финикийским. Из Европы в Азию были протянуты канаты: египтянами — папирусные, финикиянами — льняные. На канаты были положены брусья, скреплены поперечинами, засыпаны землей. Когда мосты уже лежали на воде, с Черного моря налетел ветер. Поднялась буря, канаты лопнули, бревна рассыпало и изломало.

Ксеркс пришел в ярость. Он приказал наказать море плетьми и заковать в цепи. На середину Геллеспонта выплыла лодка с палачами и глашатаем. Палачи триста раз ударили по воде плетьми, бросили в воду железные цепи, а глашатай громко произнес приговор: «Тебя, соленая хлябь, наказывает царь Ксеркс, потому что ты причинила ему обиду, между тем как он тебя ничем не обижал. Знай: царь Ксеркс переступит через тебя, желаешь ли ты этого или нет». Потом лодка вернулась к берегу, и палачи выполнили свое второе дело, более привычное и прозаическое: отрубили головы строителям мостов.

Новые мастера навели новые мосты. Чтобы их не тронула буря, по обе стороны от них через весь пролив выстроились суда на якорях — принимать на себя натиск волн с запада и с востока.

Пока рыли канал, наводили мосты, собирали войска, царь Ксеркс пировал в Сардах. Гостеприимцем его был лидиец Пифий, самый богатый после царя человек в персидском царстве. Когда Пифий пришел к царю и предложил ему угощение для него и для всего бесчисленного его войска, Ксеркс изумился и спросил: сколько же у него денег? Пифий ответил: «Золота четыреста миллионов дариевых монет без семи тысяч, да серебра две тысячи пудов; прими их, царь, от меня в подарок, а мне довольно дохода с моих полей и моих рабов», — «Ты первый и единственный, кто хочет мне помочь добровольно, а не по принуждению, — сказал Ксеркс, — Зовись отныне моим царским другом и гостеприимцем, деньги свои оставь при себе, а в награду за твою щедрость прими от меня семь тысяч монет; пусть будет их ровно четыреста миллионов».

Канал был вырыт, мост наведен, войска собраны. Ксеркс приказал выступать из Сард к Геллеспонту.

В день выступления на небе произошло затмение солнца: день сменился ночью. Ксеркс встревожился и спросил магов, что это значит. Маги ответили: «Доброе предзнаменование, царь, потому что луна заслонила солнце; а ты знаешь, что луна служит предвестником будущего у персов, а солнце у греков». Ксеркс поверил, но не поверил новый царский друг Пифий. Он подошел к царю. «Прошу тебя о милости, мой царь», — «Проси, — сказал Ксеркс, — просьба твоя исполнится», — «С тобой идут пять моих сыновей, — сказал Пифий, — оставь мне одного из них, потому что я стар и слаб». Ксеркс стал страшен. «Как ты смеешь говорить о своем сыне, когда я сам веду с собою всех моих сыновей, братьев, родственников и друзей? Я оставлю тебе твоего сына, но знай, если бы не твое гостеприимство, ты поплатился бы хуже!» И Ксеркс приказал отыскать в войске старшего Пифиева сына, рассечь его пополам, положить две половинки его тела справа и слева от дороги из Сард, а войску — пройти между ними.

Впереди шли носильщики и вьючный скот. Потом — отряд за отрядом, народ за народом — первая половина царского войска. Потом тысяча персидских всадников. Потом тысяча персидских копьеносцев с копьями, опущенными к земле. Потом — запряженная восемью белыми конями колесница, посвященная богам; возница шагал рядом, ибо никто из смертных не смел всходить на эту колесницу. Потом — запряженная такими же конями боевая колесница, на которой стоял царь Ксеркс. За ним — еще тысяча персидских копьеносцев, но с копьями, повернутыми вверх. Затем еще тысяча персидских всадников. Затем — десять тысяч отборных царских воинов, знатнейших, сильнейших и храбрейших: они назывались «бессмертными», ибо для каждого из них заранее был назначен преемник; у тысячи копья были украшены золотыми яблоками, у девяти тысяч — серебряными. Затем — десять тысяч отборных царских конников. И наконец — отряд за отрядом, народ за народом — вторая половина царского войска.

Над геллеспонтским мостом, на холме, из мрамора был сделан царский трон.

Ксеркс спустился к морю. Воздев руки к восходящему солнцу, он помолился о том, чтобы с ним не случилось никакого несчастья, пока он не завоюет Европу до самого края света. Наклонясь к воде, он бросил в волны Геллеспонта золотую чашу, золотой кувшин и короткий персидский меч с золотой рукоятью. Были ли это дары солнцу или дары морю — Геродот не знает.

Потом Ксеркс взошел на мраморный трон и стал смотреть, как по двум мостам переходит из Азии в Европу его войско.

Шли персы и мидяне в войлочных шапках, в пестрых рубахах, в чешуйчатых панцирях, с плетеными щитами, короткими копьями и большими луками.

Шли ассирийцы в шлемах из медной проволоки, с дубинами, обитыми железными гвоздями, в полотняных плащах.

Шли саки, скифское племя, в остроконечных войлочных колпаках, в широких шароварах, с луками и секирами.

Шли индийцы, одетые в ткани из хлопка, с тростниковыми луками и стрелами с железными наконечниками.

Шли саранги в раскрашенных одеждах, в сапогах до колен, с чалмами на головах.

Шли арабы в подпоясанных плащах и с луками на правом плече.

Шли африканские эфиопы, накинув барсовы и львиные шкуры, луки у них были из пальмового дерева, наконечники стрел из камня сердолика, а наконечники копий — из рога антилопы; перед сражением они окрашивают себе половину тела белым гипсом, а половину — красным суриком.

Шли азиатские эфиопы, прикрыв головы лошадиными скальпами с гривой и обтянувши тело журавлиной кожей.

Шли ливийцы с обожженными деревянными пиками, пафлагонцы в лыковых шлемах, киссиеи с повязками на головах.

Шли бактрийцы, парфяне, хорасмии, согды, гандары и дадики. Шли пактийцы, лигийцы, матиены, мариандины, утии, мики и парикании.

Шли фракийцы, у которых на головах лисьи шкуры, на теле — пестрые плащи, а на ногах — обувь из козьей кожи.

Шли ликийцы в шапках с перьями кругом, держа в руках короткие мечи и длинные железные косы; стрелы у них не имеют оперения.

Шли халибы, носящие вместо копий — рогатины, на шлемах бычьи уши и медные рога, а на голенях — лоскутья пурпурного цвета.

Шли каспии, кадузии, амарды и гелы, которые живут у Каспийского моря, едят сырую рыбу и одеваются в тюленьи шкуры.

Шли мосхи в деревянных шлемах, шли тибарены, макроны, моссинойки, мары, саспейры и алародии.

Шли сагартии, не знающие оружия ни медного, ни железного, а сражающиеся одними ременными арканами.

Всадники и колесничники вели в поводу коней, ослов, мулов, онагров и верблюдов. Верблюдов вели последними, чтобы кони не бесились от их запаха.