Alexandrov_G - Дверь в стене

И тогда англичане (они недаром придумали футбол) совершили финт, прорвались по флангу и сделали точную навесную передачу, после которой оставалось только подставить голову. Вот что англичане сделали: они сказали Абдулле так - "мы обещали тебе послевоенный Ирак, и наше обещание по-прежнему в силе, но наш тебе совет, остановись там, где ты сейчас находишься и мы создадим государство "под тебя", Трансиорданию, а Ирак мы отдадим твоему брату, он человек беспокойный, а нам заранее известно, что и Ирак будет местом очень беспокойным, как раз для него. Мы знаем, что ты нам не веришь, но ещё мы знаем, что ты не дурак, так что не торопись, сам всё прикинь, взвесь, подумай и как что надумаешь, дай нам знать."

Думал Абдулла недолго. Он очень хорошо понимал не только англичан, но он очень хорошо ("не по чину") понимал вообще всё, ему просто хорошая голова досталась, а потому он дал знать, что он передачу англичан принимает и замыкает. Что он не хочет Великую Сирию и не хочет он Ирак, а хочет он Трансиорданию. Для человека, который судит об Истории, исходя из вычитанного в газетах, решение Абдуллы выглядит так, что тот принял предложение гораздо менее выгодное. А между тем Абдулла опять угадал. Обе стороны, условная "Англия" и конкретнейший средний сын мекканского шарифа, оценили друг друга с редко получающейся верностью. В головокружительном и кровавом круговороте длящихся вот уже скоро как сто лет ближневосточных событий Иорданское Хашимитское Королевство неизменно проявляет себя как "остров стабильности".

А между тем Иордании не достались ни нефть, ни особо выгодное геостратегическое положение, ни большая территория, ни большое население. Единственное, что у неё есть это неизменно разумная политика. "Искусство возможного" как искусство выживания. И когда в ближайшем будущем не "великую", а просто Сирию неизбежно разберут на запчасти, тихая Иордания непременно выйдет с прибытком. Тихий омут.

Итак, двое братьев свою жизнь обустроили.

Оба получили по государству. Средний - Трансиорданию, младший - Ирак. Но оставались ещё брат старший и отец семейства. Прежде, чем мы ознакомимся с тем, как шли их дела-делишки, удержим наше внимание на младшеньком ещё на чуть-чуть. Просто для лучшего понимания как ведутся подобные игры. Как вы, надеюсь, помните, семейство шарифа мекканского стакнулось, сговорилось, составило какой никакой, но планчик по сложному обмену жилплощади, и по собственной инициативе "вышло" на англичан с предложением, от какого, по разумению, не отказываются.

И англичане не отказались.

И вступили они с шарифом и сыновьями в переговоры. Обе стороны делали вид, что переговоры - секретные. Но при этом англичане, пусть и делая вид, но держали, тем не менее, ведущиеся переговоры с арабами в секрете даже и от союзников по Антанте. Арабы же, поклявшись в сохранении тайны ("мамой клянусь!"), немедленно поставили в известность о своих переговорах с англичанами Стамбул в надежде "смягчить" позицию турецкого Центра в том, что касалось арабской "автономии". Вы это уже знаете. Но вы ещё не знаете, что младший брат Фейсал тогда же начал собственную игру и, прячась за спинами папы и братьев, втайне от своей семьи повёл с турками собственные переговоры, рассчитывая, что если дело повернётся совсем плохо, то он, лавируя между своей мятежной семейкой и турками, сможет обстряпать личный интерес и получить пост турецкого наместника в Сирии.

Расчёты его не оправдались, всё пошло не так, как виделось "хашимитам", но при этом поток событий вынес Фейсала на высоту, его собственными самыми смелыми мечтами не предусмотренную и не предугаданную. И получилось так потому, что маленькая игра интригана Фейсала помимо его воли и ведения оказалась встроенной в несопоставимо более масштабную игру, ведшуюся Британской Империей на Ближнем Востоке. Англичане, преследуя собственные интересы (и соразмеряя собственные возможности), решили не управлять Ираком "напрямую", после чего использовали индийцев в качестве "механизма управления на местах" и собственно Индию не только как "матбазу", но и как матрицу для создаваемого арабского "национального государства". Делали они это, исходя из трезвейшего английского расчёта, так как создаваемый Ирак не был мононациональным государством ровно так же, как не была мононациональным государством уже отстроенная, сданная в эксплуатацию и опробованная в деле Индия.

Всё это было хорошо, но к управленческому аппарату нужен был ещё и глава администрации. И тогда англичане решили создать в Ираке монархию. (Замечу, что с одной стороны это было большим подарком, выданным англичанами арабам авансом, а с другой стороны такая форма госустройства была арабам не так ближе, как "понятнее".) И вот тут, пошарив вокруг себя глазами в поисках кандидатуры, Англия остановилась на Фейсале. Здесь тоже было две стороны. С одной стороны англичане Фейсала "знали". Они успели с ним поиграться, они знали его сильные и слабые стороны, в общем, он был им "знаком". С другой же стороны Фейсал в Ираке был чужаком. Его там никто не знал. Он ни на кого не мог опереться. Но главным было другое - не только Фейсал не мог опереться на кого-то, но и никто в Ираке не мог опереться на Фейсала. И вот это соображение и заставило англичан сделать Фейсала королём.

(Тем же самым соображением руководствовались и в Российской Империи (и не только в Российской) когда стало традицией женить вошедшего в возраст наследника непременно на заморской невесте. И это было в высшей степени разумно, так как "немка" была "немкой" в равной степени для всех, что не позволяло той или иной придворной клике использовать новоиспечённую царицу в качестве орудия давления на монарха. Не говоря уж о том, что и сама царица, будучи "чужачкой", лишалась возможности (во всяком случае на первых порах) превратиться во второй центр власти.)

А вот теперь вернёмся к шарифу. У него вроде бы всё было хорошо. Сыновья пристроены, а самому Хуссейну бин Али по итогам войны, выигранной не им, достался Хеджаз. "Что ещё нужно человеку, чтобы встретить старость?" Но вот именно с этим, со спокойной старостью, у Хуссейна ничего не вышло. Каким бы авторитетным человеком шариф ни был и каким бы уважением он ни пользовался, но и на него, как водится, нашёлся человек с винтом.

Звали его Абдулазиз бин Абдул бин Рахман бин Фейсал бин Турки бин Абдулла бин Мухаммед бин Сауд.

И хотя в отличие от шарифа Хуссейна благообразности, благолепия и благости ибн Сауду явно не хватало, но зато каждому при взгляде на него сразу становилось ясно, что человек он очень серьёзный и шуток с ним лучше не шутить: