Сборник статей - Российская империя в сравнительной перспективе

Со времен Московского царства и до наших дней российское государство являлось и является имперским по своей структуре. Московия стала политическим центром в процессе постепенного, нередко насильственного присоединения соседних земель и населявших их общностей. Важным фактором роста государства и становления его типа управления стало масштабное рассредоточение скромных ресурсов на большой территории. Центральные правители могли позволить себе мало-помалу присоединять новые провинции, в то время как население поглощаемых областей не обладало необходимыми социальными и экономическими ресурсами для того, чтобы противостоять поглощению или – хотя бы на уровне планов – объединиться против центра. Территориальная экспансия представляла собой относительно несложную задачу на тех землях, которые были не очень нужны какой-либо из великих держав, а имперское управление по индивидуальному принципу (ad hoc) – то есть управление различными областями как отдельными субъектами посредством отдельных уложений для каждой области – было дешевым и легко осуществимым. Распространение Россией политического влияния на более богатые районы Центральной Европы, Центральной Азии и Кавказа в XVIII–XX веках, также постепенное и зачастую насильственное, не внесло принципиальных изменений в имперскую ментальность, которая пронизывала российскую правовую систему с самого ее становления 1.

Для правителей Российской империи управление сводилось к контролю над ресурсами – территорией и рабочей силой – и поддержанию порядка, который бы гарантировал их безопасность. На первый план в государственной политике России выходил не закон, а таким образом понятое управление. Однако, и закон становился необходимым, как только государство начинало претендовать на определение прав и обязанностей людей, населявших его территорию. Основываясь на установленной еще законами Московского царства 2тесной связи между государством и подданными в самых важных сферах жизни, таких, как общественное положение, ресурсы и личное достоинство, правители расширяющейся империи утверждали свой суверенитет посредством указов и уложений. Военная мощь или угроза ее использования могли быть эффективными при расширении границ, однако, управлять империей при помощи одной лишь силы было невозможно.

Законодательство, предназначенное для составных частей империи, имело два аспекта. Во-первых, так как местные элиты могли служить Российской империи или, наоборот, оказывать сопротивление, требовалось соответственно поддерживать или ограничивать их возможности. В связи с этим имперское законодательство отчасти было посвящено правам и обязанностям местных элит. К примеру, в XVII веке польским дворянам, проживавшим на завоеванных Московией польских землях, было «велено» «владеть своими наделами… в соответствии с… имперскими уложениями, а также с позволениями и привилегиями от королей польских» 3. Формулировки, встречающиеся в этом указе, свидетельствуют о том, что московский царь обладал верховной властью над имущественными правами поляков, и, вместе с тем, о том, что привилегии, отпущенные им предыдущими правителями, были инкорпорированы в царские законы.

Подобные указы демонстрируют, что в основе феодальной политики лежала сделка: элиты получают определенные права в обмен на обязательство служить государству – будь то военная или административная служба, либо экономический вклад.

Второй аспект законодательства также направлен на обеспечение порядка и контроля над ресурсами, только на другом социальном уровне. Для сбора налогов и податей требовалось поддерживать организационные и репродуктивные возможности местного населения. Российское законотворчество в его имперском измерении базировалось на тезисе о том, что каждый народ обладает своими обычаями и законами. Встроить эти особенные обычаи и законы в общую систему управления означало укрепить правопорядок и поддержать производительность труда населения в каждой области империи. Этому Россия училась на собственных ошибках, по принципу «от противного», когда имперские власти пытались вводить русское законодательство и институты в только что завоеванных землях 4. С течением времени в Российской империи был создан ряд норм и законодательных актов, устанавливавших права и обязанности отдельных групп населения по географическому, религиозному, этническому или даже профессиональному признаку. Этот принцип множественных стандартов в законодательстве отражал реально существовавшее многообразие общественных норм и судебных практик в различных частях или социальных стратах империи. Разнообразие правовых режимов, узаконенных внутри одной империи, эффективно служило сразу двум целям: утвердить верховенство российской власти и в то же время дать населению огромные полномочия для самостоятельного управления на местах. Инкорпорирование местных «обычаев» в имперское законодательство также было своего рода сделкой: империя поддерживала на местах правосудие в местном, традиционном понимании в обмен на уплату населением податей и налогов 5.

Анализируя имперскую законотворческую культуру, можно отметить следующие характерные черты. Все подданные империи подчинялись российским законам, исходившим от императора. Все права и обязанности были производными от российских законов – то есть никаких природных прав не существовало. Права и обязанности определялись дифференцированно для различных групп населения. Конкретное содержание законов, регулировавших множество аспектов социальных отношений, определялось собственными «обычаями» и «правилами» конкретных групп (права подданных, опять-таки, не воспринимались как «природные», но рассматривались как историческое наследие и человеческое творение, сохранившее приоритет даже после присоединения конкретной территории к России). Российское имперское право интегрировало отдельные социальные нормы и институты, бытовавшие в определенных группах населения. При этом оно не обобщало эти нормы и институты, но выборочно узаконивало их внутри общего свода законов империи. Имперское право признавало и интегрировало специфику различных групп подданных и тем самым сохраняло свой статус главного источника правосудия 6.

Имперский подход к законотворчеству можно обозначить термином «правовой плюрализм», хотя это довольно противоречивое понятие, которое разные исследователи трактуют по-разному 7. В случае России, ключевыми чертами правового плюрализма являлись терпимость в отношении местных религиозных и общественных обычаев и, что наиболее важно, легализация этих обычаев посредством интегрирования разнообразных местных судов в государственную судебную систему. Можно сказать, что Российская империя исповедовала правовой плюрализм в так называемой «трактовке юриста», т. е. понимала его как «признание государством существования множества разнообразных источников права, составляющих его законодательство». Ключевым фактором здесь является не наличие множества общественных норм, действовавших за пределами компетенции российских законов (это встречается повсеместно даже в самых развитых правовых государствах), а тот факт, что российское законодательство наделяло полномочиями местные суды, чьи решения в ряде случаев могли основываться на национальных обычаях или религиозных постулатах. Таким образом, в законодательстве империи уживались несколько различных процедурных и нормативных режимов.