Алексей Белокрыс - «Дирежаблестрой» на Долгопрудной: 1934-й, один год из жизни

Грязь неимоверная.

Редакция намерена организовать субботник, чтобы помыть полы, а заодно и самих жильцов старой стройконторы.

В антисанитарном состоянии – окружение 10 барака.

Мною была замечена гражданка Шапыркина, вылившая помои у входа в барак.

Нужно штрафовать людей, разводящих заразу.

Каждое предприятие Советского Союза стремится привести себя в культурный вид.

У нас же на Дирижаблестрое об этом мало кто заботится. Примером этому служат дороги, ведущие к Дирижаблестрою и нашей территории, к эллингу. Бездорожье, наконец, ликвидировано. Построены прекрасные дороги, частью даже дорогие (брусчатые и клинкерные), но они по-прежнему утопают в море грязи, и по ним можно ходить с большим трудом.

Эти дороги должны быть чисты. От этого зависит их долговечность.

Командованию надо бы позаботиться о ликвидации этого безобразия. Ведь не трудно выделить двух-трех рабочих для периодической очистки дорог.

Для ремонта дома № 12 разбирают дощатый тротуар у дома № 13.

Такое «изобретение» построено на простом расчёте: в доме № 13 помещается амбулатория, если кто и сломает ногу, то медицинская помощь близка.

Имя изобретателя – Рыбаков (зав. домоуправлением).

По-своему праздновали годовщину революции дирижаблестроевские школьники, радуя старших успехами.

С приходом к нам в отряд вожатого Толи Демидова отряд преобразился.

Изжито хулиганство. Укреплена дисциплина.

Отряд разбит на звенья. Выбранные звеньевые вожатые – хорошие ребята и примерные ученики.

К празднику – 17-й годовщине Октябрьской революции приходим с хорошими отметками.

Готовимся к празднику, для чего выработан следующий план подготовки:

Разучить ряд песен, выпустить стенгазету, заготовить показатели успешности учёбы, обеспечить пионеров галстуками, принять участие в украшении жилищ и учреждений Дирижаблестроя.

Есть у нас ударники учёбы, как то: Гуров, Каменева и др. В заключение мы, пионеры 5-й группы «Б» отряда им. Тельмана, просим редакцию передать нашу благодарность за заботы и большое внимание к нам политотделу Дирижаблестроя и, в частности, пом. начальника политотдела т. Потеряйло.

Не удавалось пока закончить постройку в посёлке водопровода. Прокладку труб выполнили уже на 80-85%, но стройка задерживалась порой из-за мелочей, кажущихся смехотворными. «Дело с водопроводом не в шляпе, а в сапогах», – утверждал корреспондент газеты И. Гланц: оказывается, не хватало 15 пар резиновых сапог, а без них рабочие не могли работать в траншеях.

С траншеями и канавами на Дирижаблестрое временами творилась неразбериха: их вырывали и снова закапывали.

Всем известна канава, которая была вырыта около столовой для водопровода и после этого благополучно зарыта, так как оказалось, что её вырыли не там, где нужно.

История повторяется. Не так давно работающие на верфи могли наблюдать, как такие же канавы рыл экскаватор. Редко кто не вздыхал, облегчённо глядя на эту картину: «Ну, наконец-то, кажется, будем с водопроводом».

И что же? Проходят дни, пятидневки, декады, эти злополучные канавы начали благополучно осыпаться и, очевидно, не далёк момент как поступит распоряжение «зарыть канавы».

А ведь вырыть эти довольно глубокие и длинные канавы чего-нибудь да стоит.

Такова одна из «мелочей» нашего строительства.

А в строящемся каменном доме ИТР бдительный медицинский работник В. Молчанова обнаружила «колонию» киргизов-рабочих.

В безобразных условиях живёт бригада Фахразеева [64] (строители) и новоприбывшие рабочие киргизы.

И те, и другие временно помещены в строящемся каменном доме.

Отсутствуют элементарные санитарные и гигиенические условия. Нет умывальников, уборных, тумбочек, вешалок.

Рабочие живут в страшной тесноте.

Совершенно отсутствует какая бы то ни было культмассовая работа с рабочими-нацменами.

Отдельные дни отдыха проходят в пьянстве и драках.

Бригадир Фахразеев вместо того, чтобы служить примером для своей бригады, сам принимает активное участие в скандалах, как это было 24/X.

Коменданту Кострову неоднократно сообщалось о положении рабочих, да и сам он, по долгу службы, должен бы этим вопросом интересоваться, однако никаких мер для улучшения этих условий им не принято.

Нужно заинтересоваться этим делом партийной и профсоюзной организациям.

Дело вызвало резонанс, и сам бригадир Фахразеев, уязвлённый в лучших чувствах, вынужден был оправдываться.

Считаю, что помещённая заметка в газете «Советский дирижаблист» от 5 ноября 1934 года за № 66 на 4 странице под заголовком «Нужны срочные меры» указывает действительные факты, за исключением того, что я, Фахразеев, вместо того чтобы принять меры, сам способствовал пьянке и дебоширству. 24 октября я был исключительно занят наведением порядка вместе с участковым инспектором милиции в месте, куда был специально вызван. В отношении моей заботы о бригаде могу сказать то, что я обил все пороги, но ни комендант Костров, ни Беликов ничего не делают.

Улеглась праздничная шумиха, и корабль В-6 «доводили до ума» – проводили заводские испытания. К первым числам декабря был совершён уже третий испытательный полёт продолжительностью около полутора часов, к концу месяца – четвёртый. Кстати, назывался тогда дирижабль «Осоавиахимовец» – так, как и было решено на июньском совещании. Усечение названия до «Осоавиахим», под которым дирижабль и стал известен впоследствии, произошло позже.

О ходе испытаний и перспективах использования дирижабля рассказывал командир В-6 Паньков.

Выпуск корабля СССР В-6 и первые его полёты характеризуют рост советского дирижаблестроения за два с половиной года, т. е. от корабля СССР В-1, объём которого 2 250 куб. м, до корабля СССР В-6 с объёмом (фактическим) 20 000 (двадцать тысяч куб. м).

Если ранее выпущенные корабли являлись только учебными, для подготовки и тренировки лётных кадров, совершали небольшие агитполёты с целью показать трудящимся массам хотя маленькие, но свои «живые» корабли, то корабль СССР В-6 может быть использован для опытной дирижабельной линии, связав с красной столицей рабочие районы при помощи нового у нас комфортабельного воздушного транспорта.