Иван Солоневич - Россiя въ концлагерe

-- Это мы знаемъ, -- сказалъ Середа, -- Мухинъ объ васъ уже все доложилъ. Да вотъ онъ, кажется, и топаетъ.

За дверью раздался ожесточенный топотъ ногъ, обивающихъ снeгъ, и въ кабинку вошли двое: Мухинъ и какой-то молодой парнишка лeтъ двадцати двухъ -- двадцати трехъ. Поздоровались. Парнишка пожалъ намъ руки и хмыкнулъ что-то невразумительное.

7 Вредительство.

8 Бандитизмъ.

-- А ты, Пиголица, ежели съ людьми знакомишься, такъ скажи, какъ тебя и по батюшкe и по матушкe величать... Когда это мы тебя, дите ты колхозное, настоящему обращенiю {270} выучимъ. Былъ бы я на мeстe папашки твоего званаго -- такъ поролъ бы я тебя на каждомъ общемъ собранiи.

Мухинъ устало сложилъ свои инструменты.

-- Брось ты, Ленчикъ, зубоскалить.

-- Да, Господи-же, здeсь однимъ зубоскальствомъ и прожить можно. Ежели бы мы съ Середой не зубоскалили бы и день и ночь -- такъ ты бы давно повeсился. Мы тебя, братокъ, однимъ зубоскальствомъ отъ петли спасаемъ... Нeту у людей благодарности. Ну, давайте что ли съ горя чай пить.

Усeлись за столъ. Пиголица мрачно и молчаливо нацeдилъ себe кружку кипятку, потомъ, какъ бы спохватившись, передалъ эту кружку мнe. Ленчикъ лукаво подмигнулъ мнe: обучается, дескать, парень "настоящему обращенiю". Середа полeзъ на свои нары и извлекъ оттуда небольшую булку бeлаго хлeба, порeзалъ ее на части и молча разложилъ передъ каждымъ изъ присутствующихъ. Бeлаго хлeба мы не видали съ момента нашего водворенiя въ ГПУ. Юра посмотрeлъ на него не безъ вождeленiя въ сердцe своемъ и сказалъ:

-- У насъ, товарищи, свой хлeбъ есть, спасибо, не стоитъ...

Середа посмотрeлъ на него съ дeланной внушительностью.

-- А вы, молодой человeкъ, не кочевряжтесь, берите примeръ со старшихъ -- тe отказываться не будутъ. Это хлeбъ трудовой. Чинилъ проводку и отъ пролетарской барыни на чаекъ, такъ сказать, получилъ.

Монтеры и вообще всякiй мастеровой народъ ухитрялись даже здeсь, въ лагерe, заниматься кое-какой "частной практикой". Кто занимался проводкой и починкой электрическаго освeщенiя у вольнонаемныхъ -- т.е. въ чекистскихъ квартирахъ, кто изъ ворованныхъ казенныхъ матерiаловъ мастерилъ ножи, серпы или даже косы для вольнаго населенiя, кто чинилъ замки, кто занимался "внутреннимъ товарооборотомъ" по такой примeрно схемe: монтеры снабжаютъ кабинку мукомоловъ спертымъ съ электростанцiи керосиномъ, мукомолы снабдятъ монтеровъ спертой съ мельницы мукой -- всe довольны. И всe -- сыты. Не жирно, но сыты. Такъ что, напримeръ, Мухинъ высушивалъ на печкe почти весь свой пайковый хлeбъ и слалъ его, черезъ подставныхъ, конечно, лицъ, на волю, въ Питеръ, своимъ ребятишкамъ. Вся эта рабочая публика жила дружно и спаянно, въ "активъ" не лeзла, доносами не занималась, выкручивалась, какъ могла, и выкручивала кого могла.

Ленчикъ взялъ свой ламотокъ бeлаго хлeба и счелъ своимъ долгомъ поддержать Середу:

-- Какъ сказано въ писанiи: даютъ -- бери, а бьютъ -- бeги. Середа у насъ парень умственный. Онъ жратву изъ такого мeста выкопаетъ, гдe десятеро другихъ съ голоду бы подохли... Говорилъ я вамъ -- ребята у насъ -- гвозди, при старомъ режимe сдeланы, не то что какая-нибудь совeтская фабрикацiя, -Ленчикъ похлопалъ по плечу Пиголицу, -- не то, что вотъ -- выдвиженецъ-то этотъ...

Пиголица сумрачно отвелъ плечо: {271}

-- Бросилъ бы трепаться, Ленчикъ. Что это ты все про старый режимъ врешь. Мало тебя, что ли, по мордe били.

-- Насчетъ морды -- не приходилось, братокъ, не приходилось. Конечно, люди мы простые. По пьяному дeлу -- не безъ того, чтобы и потасовочку завести... Былъ грeхъ, былъ грeхъ... Такъ я, братокъ, на свои деньги пилъ, на заработанныя... Да и денегъ у меня, братокъ, довольно было, чтобы и выпить, и закусить, и машину завести, что-бъ играла вальсъ "Дунайскiя волны"... А ежели перегрузочка случалась, это значитъ: "извозчикъ, на Петербургскую двугривенный?" За двугривенный двe версты бариномъ eдешь. Вотъ какъ оно, братокъ.

-- И все ты врешь, -- сказалъ Пиголица, -- ужъ вралъ бы въ своей компанiи -- чортъ съ тобой.

-- Для насъ, братокъ, всякъ хорошiй человeкъ -- своя компанiя.

-- Нашъ Пиголица, -- вставилъ свое разъясненiе Середа, -- парень хорошiй. Что онъ нeсколько волкомъ глядитъ -- это оттого, что въ мозгахъ у него малость промфинплана не хватаетъ. И чего ты треплешься, чучело? Говорятъ люди, которые почище твоего видали. Сиди и слушай. Про хорошую жизнь и въ лагерe вспомнить прiятно.

-- А вотъ я послушаю, -- раздраженно сказалъ Пиголица. -- Всe вы старое хвалите, какъ сговорились, а вотъ я свeжаго человeка спрошу.

-- Ну, ну... Спроси, спроси.

Пиголица испытующе уставился въ меня.

-- Вы, товарищъ, старый режимъ, вeроятно, помните?

-- Помню.

-- Значитъ, и закусочку, и выпивку покупать приходилось?

-- Не безъ того.

-- Вотъ старички эти меня разыгрывали -- ну, они сговорившись. Вотъ, скажемъ, если Ленчикъ далъ бы мнe въ старое время рубль и сказалъ: пойди, купи... -- дальнeйшее Пиголица сталъ отсчитывать по пальцамъ: -- полбутылки водки, фунтъ колбасы, бeлую булку, селедку, два огурца... да, что еще... да, еще папиросъ коробку -- такъ сколько съ рубля будетъ сдачи?

Вопросъ Пиголицы засталъ меня нeсколько врасплохъ. Чортъ его знаетъ, сколько все это стоило... Кромe того, въ Совeтской Россiи не очень ужъ удобно вспоминать старое время, въ особенности не въ терминахъ оффицiальной анафемы. Я слегка замялся. Мухинъ посмотрeлъ на меня со своей невеселой улыбкой.

-- Ничего, не бойтесь, у парня въ головe -- путаница, а такъ, онъ парень ничего, въ стукачахъ не работаетъ... Я самъ напомню, полбутылки...

-- А ты не подсказывай, довольно уже разыгрывали. Ну, такъ сколько будетъ сдачи?

Я сталъ отсчитывать -- тоже по пальцамъ: полбутылки, примeрно, четвертакъ, колбаса -- вeроятно, тоже (Мухинъ подтверждающе кивнулъ головой, и Пиголица безпокойно оглянулся на него), {272} булка -- пятакъ, селедка -копeйки три, огурцы -- тоже вродe пятака, папиросы... Да, такъ съ двугривенный сдачи будетъ.

-- Никакихъ сдачей, -- восторженно заоралъ Ленчикъ, -- кутить, такъ кутить. Гони, Пиголица, еще пару пива и четыре копeйки сдачи. А? Видалъ миндалъ?

Пиголица растерянно и подозрительно осмотрeлъ всю компанiю.

-- Что? -- спросилъ Мухинъ, -- опять скажешь: сговорившись?

Видъ у Пиголицы былъ мрачный, но отнюдь не убeжденный.

-- Все это -- ни черта подобнаго. Если бы такiя цeны были -- и революцiи никакой не было бы. Ясно.

-- Вотъ такiе-то умники, вродe тебя, революцiю и устраивали.

-- А ты не устраивалъ?

-- Я?

-- Ну да, ты.

-- Такихъ умниковъ и безъ меня хватало, -- не слишкомъ искренно отвeтилъ Середа.

-- Тебe, Пиголица, -- вмeшался Ленчикъ, -- чтобы прорывъ въ мозгахъ заткнуть, нужно по старымъ цeнамъ не иначе какъ рублей тысячу пропить. Охъ, и балда, прости Господи... Толкуешь тутъ ему, толкуешь... Заладилъ про буржуевъ, а того, что подъ носомъ, -- такъ ему не видать...