А Соловьев - Сан Мариона

А. СОЛОВЬЕВ

САН МАРИОНА

1. СТАНОВИЩЕ ХАЗАР

Небольшой караван шел зеленой степью между горами и морем на юг, к Дербенту.

Хрупкий покой - болезненное дитя Мира и Весны - неслышно и незримо облетал цветущее пространство степи, и над травами пели птицы. Был первый день пути.

Неторопливо брели верблюды с тюками меж горбов, надменно вскинув головы, с царственным достоинством не замечая крепких поводьев, коими каждый был привязан один к другому, послушно следуя за поводырем, и на шее переднего неумолимо неумолчно звенел колоколец.

Расслабленно дремал в седле молодой ширванский купец каравана, разморенный теплом и приятными воспоминаниями об удачной торговле в Семендере [Семендер - столица Хазарского каганата; в VII веке располагалась в районе современной Махачкалы], а за его спиной беспечно переговаривались, смеялись и шутили воины охраны, радуясь возвращению на родину.

И только вожатый каравана, пожилой, приземистый, с зоркими, как у степного коршуна, глазами, испытывал тревогу. Он то отъезжал в сторону на своей добродушной медлительной лошадке и, пропустив верблюдов вперед, вглядывался из-под лохматых бровей, прикрыв ладонью глаза от солнца, в оставленную караваном зеленую даль, то, нахлестывая хвостатой плеткой лошадь, обгонял охрану и, приподнявшись на стременах, озирал предстоящую дорогу. Дома, в Ширване, его ждали тринадцать малолетних сыновей.

- Что ты все шепчешь, Изюмчик? - очнувшись от дремы, лениво спрашивал купец, которому в этот день хотелось шутить и шутить. - Не терпится увидеть своих изюмчат или, ха-ха, сотворить еще одного?

- Господин, путь опасен, мы еще не выехали за пределы Берсилии [Берсилия - так называлась в средние века равнинная часть Дагестана], оправдываясь, произнес вожатый.

- Не забывай, при мне охранный фирман кагана Турксанфа!

- Хазары переменчивы, а каган уже далеко...

- Разве у нас слабые воины? - легкомысленно удивлялся купец, горяча своего тонкогрудого тонконогого жеребца. Он со свойственной молодости надеждой не сомневался, что впереди - единственно - лучшее.

- Да защитит нас всемогущий Ахурамазда! [Ахурамазда (или Агуро-Мазда) - бог света у персов, верховное божество] - неохотно откликался вожатый. Его тревожило то, что радовало молодого хозяина.

Купца радовало, что в первую же свою поездку он прибыльно и быстро распродал привезенное из Ширвана оружие. Вожатого же беспокоило, что хазары быстро и не торгуясь раскупили его. Купца веселило, что в Семендере им два дня не выдавали охранный фирман, а вожатый потерял покой от размышлений, почему им не хотели выдавать фирман.

Хозяин гордился нанятой в Дербенте охраной, потому что этот город славился не только умелыми мастерами-ремесленниками, но и храбрыми воинами. А вожатый, мысленно взывая к предкам-покровителям, вспоминал, что хазары, случалось, грабили караваны и с втрое большей охраной. Он понимал, что его беспокойство может не сбыться, и, боясь насмешек, помалкивал. Но вскоре его опасения подтвердились.

Уже под вечер, когда солнце спускалось за дальнюю, в голубой дымке гору, дорога пошла по изгибу старого высохшего речного русла с высокими глинистыми берегами, словно по ущелью. Кони и верблюды оживились: в воздухе стала ощущаться прохлада и сырость. Ущелье вывело караван в сумеречную долину. Река открылась из-за поворота внезапно. Дорога уходила вправо, к броду, и вожатый похолодел: впереди, не далее чем в стадии [стадий - мера длины, равная примерно ста девяноста метрам], возле брода он увидел большой конный отряд.

Всадники в кожаных рубахах, кожаных широких штанах, горяча лошадей, то съезжались, то разъезжались; некоторые, хищно пригнувшись к гривам, пускали коней вскачь по траве вдоль реки, но тут же возвращались обратно. Судя по вольной посадке, по одежде, это были хазары. Некоторые их них в кольчугах, доспехах, у многих за спинами виднелись луки с натянутыми тетивами, колчаны, полные стрел. Хазары явно кого-то поджидали. Но даже не это встревожило албана-вожатого, успевшего окинуть взглядом долину. Выше брода, по левому берегу реки, уходило к темнеющим горам огромное стадо. Оттуда доносился неслитный шум беспрестанного движения, мычание, блеяние. Несколько пастухов-хазар, оглушительно щелкая длинными бичами и пронзительно вскрикивая: "Ур-р! Ур-р!", подгоняли отставших коров. За коровами вскачь неслись телята, задрав хвосты. А ниже брода, на обрывистом берегу, виднелось несколько больших полуземлянок, окруженных серыми войлочными юртами, словно стражей. Каменные стены полуземлянок, покрытые дерновыми мшистыми крышами, выступали над травой не более чем в рост человека. В стенах подобно бойницам чернели отверстия, оставленные для света. Черными пещерными провалами зияли дверные проемы. Возле жилищ суетились женщины, подростки. В середине поселения стояло несколько больших повозок, запряженных волами. Подростки и женщины выносили что-то, видимо, домашний скраб, из землянок, укладывая в повозки, некоторые сдирали с остовов юрт войлок. Наверху одной из нагруженных повозок сидели притихшие черноголовые детишки.

Поселение со стороны степи прикрывали две сложенные из неровного камня ограды, которые обрывались у высокого берега реки. Между наружной и внутренней оградой было не менее пятидесяти локтей [локоть - мера длины, равная половине метра]. На ночь хозары обычно загоняли сюда табун своих полудиких лошадей. Сейчас загон был пуст. Хазары готовились покинуть зимнее становище.

- Господин! - окликнул хозяина каравана вожатый, указывая плеткой в сторону становища. Но купец уже увидел отряд и, остановив коня, присматривался. За ними сгрудилась охрана. Смолк колоколец.

- Собираются на летние кочевья? - нерешительно спросил купец. Вожатый отрицательно покачал головой. Летние кочевья в степи, а не в горах. Предположение его, возникшее еще в Семендере, подтвердилось: хазары явно готовились к большому походу. Опытному человеку нужно всего лишь мгновение, чтобы из догадок и увиденного высекалась мысль. До этого брода вожатый не знал, с кем хазары собираются воевать. Ударят ли они на алан, что живут в северных предгорьях, пойдут ли на Иберию [Иберия - в средние века название Грузии] через Дарьяльский проход. Но увидев стадо, уходящее в горы, осознав, что хазары собираются покинуть становище, он понял, что Турксанф обрушится на его родную Албанию. Если бы Турксанф пошел на север, то незачем уводить стада в горы на юге. Именно здесь он расчищал путь для стремительного броска своей многочисленной конницы.

- Ой-я-ха! Большая беда опять нависла над Албанией, - с трудом, едва слышно выговорил вожатый. И только потом уже вожатый понял, что хазары у брода поджидают именно их. Кто сейчас в Берсилии в предверии войны вспомнит о небольшом торговом караване, прибывшем из страны, с которой собираются воевать?