Леонид Беляев - Христианские древности: Введение в сравнительное изучение

5Уже в так называемых «Поморских ответах» (1722), составленных под руководством главы поморских староверов Андрея Денисова, содержался тщательный анализ сомнительных мест в текстах, опиравшийся на палеографические наблюдения и историческую критику. Старообрядческое собирательство и знаточество послужили важным подспорьем становлению научных знаний о древнерусском искусстве и церковной материальной культуре. Однако позже старообрядческая среда стала источником многочисленных подделок «под старину», предназначенных для собирателей, дворян или своих же единоверцев-купцов.

6На основе последней а 1839 г. был составлен учебник для духовных семинарий «Церковная археология в вопросах и ответах». Распоряжение о создании «церковно-археологического» свода было сделано еще при Елизавете Петровне, но осуществить его не удавалось вплоть до 1803 г.

7Страстным коллекционером и в известной мере даже археологом был и последний польский король Станислав Август Понятовский. В 1781 г. Тадеуш Чацкий, по поручению «короля и примаса… вскрывал королевские могилы на Вавеле, находя для Изабеллы Чарторыйской разные древние и ценные находки», причем король задавал своим корреспондентам вполне продуманные вопросы. (Abramowicz, 10; цит. по: Алексеев, 1996).

8Он увлеченно излагал А. Ф. Малиновскому результаты первых раскопок в Киеве, «обрытия» Десятинной церкви «на иждивение» митрополита Евгения «Следы открывшегося фундамента показывают уже отчасти его пространство, щебня среди церкви, мозаик». Из Полоцка до столицы доходили сообщения о работах другого собирателя, аббата Борисоглебского монастыря (принадлежавшего тогда базилианам) Иоиля Шулакевича, который, «отрыв под землей церковь… и поныне показывает придел оной». Фундамент какой-то церкви видел там еще Стрыйковский (Алексеев, 1997, 26).

9В 1792 г. обнаружили знаменитый Тмутараканский камень, несущий надпись с датой 1067/8 г. В 1794 г. появилось печатное сообщение о нём в книге А. И. Мусина-Пушкина, посвященной местоположению Тмутараканского княжества, а в 1806 г. серьёзное исследование надписи опубликовал президент Академии художеств А. Н. Оленин. В 1808 г. на месте Липецкой битвы 1217 г. был найден древнерусский шлем, украшенный священными изображениями и надписями. Несколько позже, в 1821 г., в окрестностях Чернигова обнаружили замечательный золотой медальон-«змеевик» XI в. Вокруг его русских надписей и трудного для расшифровки греческого текста вспыхнула оживленная научная полемика.

10В 1805 г. Ф. И. Круг впервые указал на местное происхождение древнейших монет киевских князей. В 1813 г. напечатали первый том «Собрания государственных грамот и договоров», где были приведены и печати к ним, в 1812 г. П. Кеппен опубликовал «Список русским памятникам, служащий к составлению истории художеств и отечественной палеографии». Вскоре академик А. Ф. Аделуиг посвятил специальное исследование Магдебургским («Корсунским») вратам Новгородского Софийского собора (1834).

11Для работы с «Историей государства Российского» следует иметь в виду важное пособие, изданное в 1844 г. П. Строевым («Ключ или алфавитный указатель», репринт: 1988), а также комментарии (особенно превосходные библиографические и архивные указатели), содержащиеся в выходящем сейчас академическом издании «Истории».

12Один из лучших мастеров, А. Е. Мартынов, оставивший бесчисленное количество видов Москвы, Владимира, Нижнего Новгорода и других городов, так обосновал стремление воспроизводить исторический пейзаж: «Быв убежден мыслию, что живопись действует сильнее и приятнее на воображение и зрение, когда знаешь историю и отличный интерес представленного кистью предмета». Он правильно относил видовую живопись к области «познавательного» жанра и потому его листы содержат подробные справки об изображаемом (Славина, 1983,25–32). Прекрасные виды древних кремлевских храмов оставил Ф. Я. Алексеев. Уже в коллекции академика Кеппена были чертежи Десятинной церкви, Георгиевского собора Старой Ладоги и др. Впоследствии активную деятельность по организации путешествий «за стариной» развил издатель журнала «Отечественные записки» П. П. Свиньин (Формозов, 1967, 208–212).

13Экспедиция двигалась по маршруту Старая Ладога, Тихвин, Устюжна, Череповец, Белозерск и Вологда; оттуда в Киев, Чернигов, Курск, Боровск, Тулу. Плод путешествия — 4 огромных альбома великолепных акварельных рисунков (Публичная библиотека в СПб.) и краткие описания. Первая часть содержит рисунки и планы башен и церквей Староладожской крепости, виды северных монастырей и некоторых древних предметов; вторая — в основном вещи из Кирилло-Белозерского монастыря (чаши, кадила, ковши и кружки, шлемы и др.); третья — план Киева с окрестностями и отдельные планы памятников («здесь сделано в первый раз покушение представить чертеж древнего Киева с окружностями, сей знаменитый город столь важное занимает место в древнем нашем бытописании, что давно уже нужно было издание подобного чертежа, без которого описание многих происшествий кажется не довольно ясным, а некоторых даже совсем непонятным», — писали об этой работе в конце XIX в.); четвертая — планы Чернигова и других городов, археологические рисунки и комментарии. «Описание Бороздинского собрания рисунков к его археологическому путешествию по России», составленное Поленовым, было опубликовано в Трудах 1 Археологического съезда.

14В инструкции 1830 г. для поездки во Владимир, Юрьев и Троице-Сергиев монастырь тот пишет: «Во Владимире вам надлежит срисовать вид собора, в малом размере, и вырисовать подробности его наружного вида. То же самое вам надлежит сделать в Юрьеве-Польском… Мне сказывали, что на камнях, из которых сии храмы построены, много находится ваятельной работы… Правда это или нет — не знаю. Вы сами это рассмотрите и воспользуйтесь тем, что может быть выгодно для художников…. При сем поручаю вам снять плане тех церквей и фасады их или прорезы, буде понадобится, представить не перспективно, а геометрально, с показанием их размеров саженями, аршинами, вершками или дюймами» (Солнцев, 1876, 637). Далеко не все рисунки Солнцева были опубликованы, значительная часть хранится в музеях и библиотеках (в Музеях Кремля обнаружены прекрасные листы с видами раскопок храма и некрополя в Старой Рязани в 1830-х гг., см. гл. X).

15Среди трудов писателей, оказавших влияние на изучение церковных древностей, можно указать очерки Н. Д. Иванчина-Писарева о Москве, «Путешествие по святым местам русским» А. Н. Муравьева, «Поездку в Кирилло-Белозерский монастырь» С. П. Шевырева и многие другие.

16Из воспоминаний Б. В. Варнеке: «Кондаков ставил очень высоко его (И. М. Снегирева) уменье при самых скудных источниках и пособиях вникать в самую «суть дела». А все оттого, что он, как и М. Н. Погодин, были настоящие «старинщики». Для них старина не только предмет научных домыслов, а основа всего их внутреннего уклада. Этим они оба и сильны, подобно Голышеву, Большакову и Филимонову… Последний, кто понимал дело, был И. Е. Забелин, а все потому, что у стариков на плечах голова была…» (Цит. по: Тонкина, 1995, 100)