Робер Клари - Завоевание Константинополя

[102] «Греция» — название, очень часто применявшееся в XII—XIII вв. для обозначения Византии.

[103] «Подходящий повод» (raisnavie ocoison) — дело в том, что Иннокентий III, снимая отлучение с крестоносцев после захвата ими Задара (правда, письмо, содержавшее отлучение, не было отправлено!), еще раз запретил им нападать на какие-либо земли христиан, однако с оговоркой: «Разве только сами они станут необдуманно чинить препятствия вашему походу или же представится какая-либо другая справедливая либо необходимая причина, по которой вы сочтете нужным действовать иначе». Дож, судя по рассказу Робера де Клари, и искал лазейку, «предусмотрительно» оставленную папой крестоносцам для нападения на Византию: «необходимой причиной» вполне могла служить та, которую указывал Дандоло, — пополнение продовольственных запасов и проч. давало оправдание для антивизантийских проектов венецианской плутократии. Характерно, что впоследствии Бонифаций Монферратский, объясняя папе причины захвата Константинополя, употребит выражение самого «апостолика»: «Прирожденное коварство греков с помощью огня, хитрости и отравы часто чинило препоны вашему походу».

[104] Заявление дожа, приводимое Робером де Клари, — независимо от того, сделано ли оно было действительно с такой предельной откровенностью, — косвенно подтверждает обоснованность суждений византийских хронистов XII—XIII вв. об алчности франков, или латинян (так называли греки западноевропейцев). Никита Хониат определял крестовый поход как подлинно пиратское вторжение, разбойничий поход.

[105] Бонифаций Монферратский находился при дворе Филиппа Гогенштауфена в Гагенау с конца декабря 1201 г. приблизительно в течение одного месяца.

[106] Имеется в виду византийский царевич Алексей (впоследствии Алексей IV, 1203—1204), сын Исаака II Ангела. Сведения Робера де Клари в этом пункте, однако, неточны: находясь в Германии, Бонифаций мог в лучшем случае узнать о готовившемся побеге царевича; в Германию последний прибыл много позже (см. примеч. 110). Верно лишь то, что царевич действительна приходился братом супруге германского короля Ирине.

[107] Византийский император Исаак II Ангел (1185—1195 и 1203—1204). Робер де Клари называет его «Кирсаком», допуская фонетическое искажение на греческий лад (Kyrsac (кир-Исаак) — господин Исаак). Это имя вообще воспринималось в Европе в переиначенном виде. Виллардуэн передает имя императора в форме «Сюрсак», вероятно, по созвучию «сир Исаак» (sir Isaac), которое он «подгоняет» под привычную французскую терминологию.

[108] Алексей III (1195—1203).

[109] речь, идет о дворцовом перевороте в Константинополе в 1193 г.

[110] Время бегства царевича Алексея и его прибытия в Европу — один из центральных пунктов дискуссии, длящейся десятки лет, о причинах «отклонения» крестового похода от первоначальной цели. Судя по известиям Виллардуэна, царевич, бежавший на пизанском корабле весной 1202 г., высадился в Анконе (Италия) и в конце лета, после встречи в Иннокентием III, направился в Германию (см. примеч. 106). По мнению некоторых исследователей, он покинул Константинополь осенью или зимой 1201 г.

[111] Or vous lairons chi ester des pelerins et de l’estoire — буквально: «Теперь да будет нам дозволено оставить здесь рассказ о пилигримах...» и т. д. — традиционная у Робера де Клари «формула» перехода к новому сюжету.

[112] Мануил I Комнин (1143—1180).

[113] Т. е. католик.

[114] Алексей II, родившийся в 1169 г. от второй жены Мануила I, Марии Антиохийской (Ксении). С 1171 г. соправитель отца. В 1180 г. 11-летнего Алексея (II) обвенчали с Агнесой, сестрой Филиппа II Августа. Греки называли ее Анной. Династическим браком Филипп II стремился обеспечить Капетингам права на византийский престол.

[115] Византийские вельможи сопровождали в 1179 г. племянницу Мануила I Комнина — Евдокию, выданную замуж за Гийома VIII де Монпелье. На обратном пути они побывали при дворе Людовика VII, к которому и обратились по поручению Мануила I с просьбой отдать в жены царевичу Алексею (II) упомянутую Агнесу. Возвращаясь вместе с 8-летней невестой, посольство погрузилось на корабль в Генуе.

[116] Феодора — племянница Мануила I, а не его сестра, как считает хронист.

[117] Византийский император Андроник I Комнин (1183—1185), двоюродный брат Мануила I.

[118] Конья — Иконий в Малой Азии.

[119] Этот эпизод имеет мало общего с подлинной историей взаимоотношений Андроника и Феодоры и представляет собой образец псевдоисторичных романтических вымыслов хрониста. В действительности Андроник после ряда безуспешных заговоров против Мануила I был им выдворен из Константинополя; много лет провел на Руси (при дворе великого князя галицкого Ярослава Осмомысла) и на Востоке. В Палестине в 1167 г. познакомился с Феодорой Комниной (см. примеч. 116), вдовой Бодуэна III Иерусалимского. В отличие от прежних скоропреходящих связей сиятельного авантюриста, эта оказалась длительной. Влюбленные уехали в Дамаск, потом в Харран и Багдад. Сельджукский эмир Салтук предложил Андронику поселиться в крепости Колонее вблизи Черного моря, и он довольно долго жил здесь «вольным рыцарем» — с Феодорой и двумя прижитыми от нее сыновьями.

[120] Празднества по случаю бракосочетания мануилова наследника детально описал их очевидец — архиепископ Гийом Тирский, находившийся с дипломатической миссией в Константинополе.

[121] 24 сентября 1180 г. Похоронен в церкви Христа Вседержителя.

[122] Робер де Клари, не разбиравшийся в тонкостях византийской терминологии, которая употреблялась для обозначения титулов и званий императорских сановников, применяет знакомый ему французский термин. Бальи в Северной Франции с конца XII в. — должностное лицо, которое по поручению короля ведало управлением, главным образом судом в какой-либо подвластной ему области. Последняя и составляла бальяж.

[123] Мария из Пуатье, принцесса Антиохийская.

[124] Непосредственными исполнителями убийства были Стефан Айохристофорит, Константин Трипсих и Феодор Дадибрен, который задушил Алексея II веревочной петлей.

[125] Византийские авторы конца XII — начала XIII в. (Евстафий Солунский, Никита Хониат) освещают этот матримониальный акт Андроника в тоне морального осуждения: император был почти на 50 лет старше девочки Агнесы—Анны.

[126] Резко отрицательные суждения об Андронике I, наполняющие византийский экскурс Робера де Клари,— отголосок оценок и представлений, которые получили широкое хождение на Западе в конце XII — начале XIII в. и имели своим источником антилатинскую политику василевса.

[127] В основе рассказа Робера де Клари в данном случае византийская традиция: речь идет об убийце юного Алексея II — Стефане Айохристофорите, который, будучи «выскочкой» (сыном сборщика налогов), прославился при дворе Андроника I своей жестокостью и фанфаронством (его втайне называли «Антихристофоритом»). После убийства Алексея II он усердно агитировал в синклите и в низах за коронацию Андроника. Став императором, последний, целиком доверяясь этому человеку, назначил его логофетом (главой гражданской администрации) и присвоил высший титул севаста. Никита Хониат называет Айохристофорита «самым бесстыжим из прислужников Андроника».