Владимир Наджафов - Пакт, изменивший ход истории

Вот как, например, представлялась У. Буллиту политика США на случай войны между СССР и Японией. «Если победит Советский Союз, неотвратимо появление коммунистического Китая. Если победит Япония, Китай окажется в полном подчинении Японии. В случае войны между Советским Союзом и Японией нам не следует вмешиваться, а использовать свое влияние и мощь в конце войны, чтобы она завершилась без победы одной из сторон и чтобы равновесие между Советским Союзом и Японией на Дальнем Востоке не было нарушено и чтобы Китай сохранил, по крайней мере, некоторую способность к самостоятельному развитию» {550} 550 Там же. .

Рекомендации У. Буллита получили развитие в дипломатических депешах сменившего его временного поверенного в делах США в СССР Л. Гендерсона. В них настойчиво проводилась мысль о важности сохранить существующие контакты с Советским Союзом как одним из центров мировой мощи, не потерять в его лице потенциального союзника западных стран. Дипломатическая переписка между Госдепартаментом и американским посольством в Москве свидетельствует, что это была общая точка зрения штатных сотрудников посольства в советской столице. И, что не менее важно, она находила понимание в Вашингтоне.

По воспоминаниям Дж. Дэвиса, при назначении его новым послом в СССР (в 1913 г. он отклонил предложение президента В. Вильсона стать послом США в России), Ф. Рузвельт напутствовал его словами о том, что «в вопросах войны и мира в Европе России предназначено играть первостепенную роль» и что следует «использовать любой шанс для предотвращения войны в Европе, если такой представится» {551} 551 Davies J.E. Mission to Moscow New York., 1941. P. XIII. . В то же время, инструктируя посла, президент подтвердил, что инициатива в активизации двусторонних отношений должна исходить от Советского Союза как стороны, более заинтересованной в них. Функции нового посла ограничивались сбором военной и экономической информации и выяснением, какова будет советская политика в случае войны в Европе {552} 552 Там же. С. 6. .

Из всего этого следует, что США не были совершенно безразличны к опасным переменам в мире. Начиная с «доктрины Стимсона» (1932 г.), они отказывались признавать явившиеся следствием применения силы территориальные изменения где бы то ни было. А вскоре после прихода к власти Гитлера США вступили на путь пропагандистской борьбы с нацистским режимом и ограничения экономических и иных контактов с Германией.

В то же время весной 1937 г. Конгресс США принял новый закон о нейтралитете, на этот раз — придав ему статус постоянного. Очередная демонстрация желания Америки оставаться в стороне от «суматохи и разброда в Европе» укрепила Гитлера в мысли, что ему удастся осуществить свои захватнические замыслы на континенте до американского вмешательства {553} 553 Weinberg G.L. Hitlers Image of the United States // American Historical Review. 1964. July. P. 1006–1021. .

Все же тенденция к сближению между двумя странами, США и СССР, время от времени давала о себе знать. В конце

1936 г. с неофициальной миссией в США побывал член советского руководства А.И. Микоян, завязавший переговоры о строительстве или закупке военно-морских судов. Летом следующего года с визитом во Владивосток прибыла американская военно-морская эскадра — знак предупреждения Японии, вторгнувшейся в Китай (которому СССР и США оказывали материальную и финансовую помощь). Тогда же совершил выдающийся в истории авиации беспосадочный перелет через Арктику чкаловский экипаж, члены которого были приняты в Белом доме. В августе 1937 г. стороны подписали новое торговое соглашение (продлеваемое ежегодно), по которому США стали первой великой державой, предоставившей СССР режим наибольшего благоприятствования.

Расширение нацистской агрессии в Европе и японской на Дальнем Востоке обнажило ошибочность заложенного в основу американского нейтралитета постулата, что изменения в расстановке сил в мире не имеют для США жизненного значения. Их озабоченность выявили развернувшиеся в стране с конца 1938 г. острые дебаты по вопросам законодательства о нейтралитете. Тем не менее, восьмимесячные дискуссии завершились отказом Конгресса пересмотреть закон о нейтралитете.

В момент острого международного кризиса, наступившего с рубежа 1938–1939 гг., надежды на сохранение мира в Европе, да и всеобщего мира, напрямую связывались с внешнеполитическим выбором двух еще формально не определившихся окончательно великих держав — СССР и США.

В середине мая 1939 г. У. Буллит, сменивший Москву на Париж, сообщал в Вашингтон о своей беседе с Э. Даладье, председателем совета министров и министром национальной обороны Франции: «Как и я, он не питает особых иллюзий в отношении Советского Союза… Все же он считает весьма важным, чтобы Россия оказалась с ними (Англией и Францией. — В. Н.). Только так удастся создать комбинацию сил, способную удержать Гитлера от риска войны» {554} 554 W Bullitt to C. Hull. Paris. May 16 // FRUS. 1939. Vol. 1. P. 255. .

И, разумеется, не меньшее значение имела позиция заокеанских Соединенных Штатов. По воспоминаниям государственного секретаря К. Хэлла, весной — летом 1939 г. американские послы в европейских столицах дружно сообщали в Госдепартамент, что судьба европейского мира зависит от того, будет ли изменен закон о нейтралитете с тем, чтобы США могли оказать помощь жертвам агрессии, прежде всего вооружением. Однако американское эмбарго на поставки вооружения было отменено в интересах Англии и Франции лишь после начала войны в Европе 1–3 сентября 1939 г. (и то не сразу).

В одном из аналитических материалов уже упоминавшегося Совета по внешним сношениям США высказывалось суждение, что отмена эмбарго Конгрессом летом 1939 г. предотвратила бы заключение советско-германского пакта 23 августа 1939 г., учитывая, что Советский Союз вряд ли желал оказаться в стане противников индустриальной Америки. Такое своевременное решение Конгресса, говорилось далее в материале, весьма вероятно могло предотвратить Вторую мировую войну, так как германский генеральный штаб, будучи против новых военных авантюр, получил бы шанс обуздать Гитлера {555} 555 Significance for American Policy of the Soviet Technique of Expansion. Memorandum for Discussion. Prepared by B. Hopper. October 28. 1940. P. 6 // Council for Foreign Relations Library (New York). . Все это спорно, особенно в части возможного влияния отмены американского эмбарго на советскую позицию. Но бесспорно, что отмена американского эмбарго стала бы важным сигналом от США — весомым предупреждением в адрес агрессоров.

В условиях вступления Европы в полосу перманентного международного кризиса американо-советские отношения оставались неудовлетворительными. С середины 1938 г., после отъезда Дж. Дэвиса, США долго не имели своего посла в Москве. О назначении его преемника Л. Штейнгардта, до этого посла в Перу, «Правда» сообщила в начале марта 1939 г. {556} 556 Правда. 1939. 8 марта. Однако новый американский посол прибыл в советскую столицу только через полгода, в середине августа, когда сползание к всеобщей войне приобрело необратимый характер. В эти последние предвоенные месяцы сотрудничество между правительствами США и СССР, по оценке К. Хэлла, было «отрывочным и неполным» {557} 557 The Memoirs of Cordell Hull. Vols. l-2. NewYork, 1948. Vol. 1. P.658. .