Кирилл Галушко - Украинский национализм: ликбез для русских, или Кто и зачем придумал Украину

Теперь, очертив основные характеристики украинского общества при развитии реалистического (инерционного) сценария, следует попробовать определить, какие политические условия и какой «стиль менеджмента» делают такое развитие сейчас очень вероятным. Простейшим ответом станет следующий: условия, при которых политический процесс и партийно-политическая система в Украине не испытают сущностных изменений, а от евроинтеграционных планов придется отказаться или они останутся лишь декларативными. В этом смысле инерционный сценарий становится автоматическим путем к воплощению пессимистического.

На сегодня общей чертой украинских политических «кланов» (поскольку «невиртуальных» политических партий в стране практически не существует) является отсутствие четкой системы ценностей, вместо которой существуют рефлексы приобретения наживы, на основе которой развиваются сами «кланы», и предлагают соответствующую модель развития страны. Из общепризнанной системы ценностей проистекают правила, по которым конкурируют и сосуществуют разные группы интересов в обществе. Но отсутствие такой системы, или же ее изначальная порочность порождают безответственность и наблюдающийся сегодня хаос. Отсутствие такой системы ценностей порождает отсутствие цели функционирования общественных институтов, а от этого происходит их очевидная слабость и неэффективность. Любой институт, у которого отсутствует цель, начинает заниматься обеспечением своих привилегированных участников (обогащением).

Отсутствие у правящего класса стратегических ценностных приоритетов (постсоветский синдром, отсутствие новой программы действий) привели к неадекватности представлений политической элиты о состоянии общества, а также — к неспособности осознать те известные риски, которые существуют, и отсутствия соответствующего стремления их минимизировать. Риски, заметим, в одинаковой мере затронут и правящий класс, а не только широкие массы граждан. Убытки от неудачной внутренней политики будут относительно одинаковыми для всех категорий украинцев, но в абсолютном измерении цифр и объемов собственности они, однозначно, поставят точку — в достижениях нынешней верхней страты общества и «крест» — на ее влиянии на ход событий. Возможно, что местной элите удастся «удержаться на плаву», но при реальном сокращении государственного суверенитета Украины (неминуемом при нынешнем развертывании событий) ей придется привыкать к новым «правилам игры» — то есть к тому, что ее воля не будет решающей.

Пока что руководство государства не способно сформулировать приоритеты общественного развития и выработать стратегическую программу действий и мер, которые необходимо и можно осуществить. Поскольку об этико-нравственных определениях политической деятельности в Украине говорить нет смысла, мы ограничимся оценками функционального характера. Пока не появились новые (или «новые-старые») политические игроки с эффективным проектом «третьей альтернативы», политическое равновесие между нынешними политическими лагерями в Украине является достаточно стабильным. Однако это равновесие отнюдь не является реальной, «принципиальной» поляризацией, поскольку декларативные идеологические расхождения нынешних конкурентов имеют не идеологически-фундаментальный, а технологический характер, ориентированный на перманентный избирательный процесс. Поэтому определить в Украине четкий политический цикл (как в США, например) с соответствующими стратегиями участников для каждой его фазы — невозможно. Несовершенство украинской Конституции, очевидное с 2005 года, является довольно удобным для действующих политических игроков, потому что из-за своей ежедневной «напряженности» оно не позволяет появиться на политической арене «третьей силе», а существующие две держит в таком равновесии, которое делает успех одинаково достижимым для них обеих. Соответственно, истинного желания усовершенствовать Основной закон у них нет, разве что под этот результат будет заключен продолжительный политический союз.

Но основная проблема для украинского общества заключается в том, что такая ситуация программирует политиков только на тактические действия, которые исключают продолжительную стратегию, — а от нее, собственно, и зависит «в сухом остатке» судьба граждан. Тем временем и управленческая, и пропагандистская активность при пребывании при власти или в оппозиции содержат лишь суетную мотивировку, продиктованную той или другой насущной необходимостью сегодняшнего дня. Поскольку основной месседж каждой политической силы состоит в возражении месседжу соперника, то при смене правительств или парламентских коалиций невозможно достичь преемственности и последовательности в решении стратегических вопросов развития страны. В этих условиях ни одна из политических сил не склонна становиться «идеологической партией», потому что идеология требует хотя бы относительного соблюдения определенных принципиальных приоритетов от выборов до выборов. Такая ситуация логически ведет к размыванию административной вертикали — не в смысле конституционного увеличения полномочий местной власти, а в направлении ее все меньшей контролированности в тех политических вопросах, которые не являются сферой ее компетенции, а именно: языковой и образовательной политики, отношению к территориальной целостности и суверенитету государства. Это означает, что все больше регионов Украины станет объектом целенаправленных деструктивных внешних влияний, которые будут готовить грунт для распада страны. Деятельность же силовых структур будет неэффективной, что будет обусловлено соответствующей кадровой политикой, нечеткостью концепции самой национальной безопасности, перманентными ротациями, вытеснению профессионалов, низким финансированием — эти тенденции мы можем уже наблюдать. Сегодняшнее осуществление действующего законодательства может завтра закончиться репрессиями для его исполнителей.

Технологический характер ведущих украинских политических проектов, как ни грустно об этом говорить, целиком отвечает запросам общества, неимущего и слабо структурированного, которое пребывает в мировоззренческом хаосе. Такое общество склонно слушать популиста и демагога, а популист и демагог не склонен делать общество другим — дабы не потерять шанс на завтрашнюю победу ради воображаемой стратегии на послезавтра. Результатом такого «завоевания масс» является паралич всех ветвей государственной власти, которая делает невозможным эффективный контроль за социальными процессами и попытки их коррекции.

При условиях стабильной внешней ситуации такое состояние может длиться достаточно долго, но геополитическое расположение Украины может лишь обещать нам наше «удобство» в качестве геополитического «буфера» между мировыми державами. Для «Запада вообще» мы — определенный «ограничитель» для продвижения России, для прагматического Евросоюза — «отстойник» для мигрантов и нестабильный транзитер энергоресурсов, для российского капитала — «свободная территория», лишенная собственного контроля. Для нас самих это вообще ничего не гарантирует и является лишь хорошим стартом для преобразования в «банановую республику» с марионеточной политической «элитой». Дальнейшее выживание Украины как самостоятельного субъекта будет зависеть лишь от мощных целенаправленных усилий правящего класса и граждан для консолидации страны на основании осознания национальных интересов. Шансы на это, сознаемся, весьма невелики.