Михаил Заборов - Папство и крестовые походы

Конфликт Боэмунда Тарентского и Раймунда Тулузского из-за обладания Антиохией, задержавший на несколько месяцев крестовый поход, породил сильное недовольство среди бедняков-крестоносцев. Они стали требовать продолжения похода. По словам одного хрониста, бедняки имели только одно желание: как можно скорее достичь святого гроба. Конечно, дело было не столько в религиозном рвении «босого народа», сколько в том, что захватнические планы вождей оказались в явном несоответствии с антифеодальными настроениями масс, проявлявшимися в религиозной форме.

Ропот против вождей, поднявшийся во время пребывания войска под Антиохией, вылился в прямое возмущение. «Вожди удерживают нас от похода на Иерусалим, — говорили недовольные. — Давайте выберем сами себе храбреца, который с божьей помощью приведет нас к святому гробу». Голос недовольных становился все более угрожающим. Когда в начале ноября 1098 г. в совете крупнейших сеньоров, заседавшем в одном из соборов Антиохии, разгорелась распря между Боэмундом Тарентским и Раймундом Тулузским, на заседание ворвались рядовые воины, которые, выражая настроение массы крестоносцев, заявили, по словам хрониста, следующее: «Пусть, кто хочет, владеет золотом императора и богатствами Антиохии, мы хотим идти дальше под водительством господа... Да погибнет тот, кто желает остаться в Антиохии. Если спор (за Антиохию) будет продолжаться, мы разрушим город... Тогда установится согласие среди вождей»...

Несомненно, когда крестоносцы-бедняки заявляли, что они пойдут вперед «под водительством бога», в этом выражался, хотя и в религиозной оболочке, протест против феодального предводительства, а следовательно, и вообще против феодальных целей крестового похода, чуждых бедноте.

Крестоносцы на подступах к Иерусалиму ( С гравюры по рис. Доре )

Сила этого протеста устрашила Раймунда Тулузского, который, боясь народного возмущения, отдал приказ уходить из Антиохии в направлении на аль-Маарру. Новые раздоры вождей из-за аль-Маарры зимой 1098/99 г. вызвали бурное выступление южнофранцузских крестоносцев. Хроника Раймунда Агильерского в следующих выражениях передает их возмущение распрями сеньоров: «Спор из-за Антиохии и из-за Маарры спор; спор из-за всех городов, которые бог передает в наши руки, распри вождей... Это место не должно нам больше мешать...» Здоровые и больные, рассказывает хронист, молодые и старые, и даже слабые и хромые, опираясь на костыли, спешили дать выход своему гневу: они разрушили до основания все стены, башни и укрепления аль-Маарры, чтобы не из-за чего было сеньорам спорить друг с другом.

Бедняки бросили свои очаги, отказались от всего не для того, чтобы Боэмунд стал сеньором Антиохии, а Раймунд — аль-Маарры. В этих стихийных действиях низов крестоносцев их протест против корыстной политики крупных феодалов достиг своей высшей точки. Раймунд Тулузский вынужден был отказаться от мысли наказать мятежников. Он заявил, что столь ревностное желание идти на Иерусалим внушено народу не иначе, как небесами, и 13 января отряды графа Сен-Жилля, Роберта Нормандского, Танкреда и некоторых других вождей крестоносцев оставили аль-Маарру. Отныне Боэмунд мог не опасаться соперника: Антиохия была в его руках.

Таким образом, сопротивление массы рядовых воинов заставило предводителей двинуть ополчения к Иерусалиму. Бедняки настойчиво стремились вперед, в надежде достигнуть «земного рая», обещанного папой в Клермоне.

Крестоносцы у цели. Взятие Иерусалима. Стремясь опередить друг друга, крестоносцы буквально бежали толпами к Иерусалиму. Крестовый поход близился к концу.

В Сирии и Палестине не было внутреннего единства: здесь кипела бесконечная межфеодальная борьба. Поражение Кербоги под Антиохией дезорганизовало силы сельджуков, но распри сельджукских феодалов между собою не прекратились даже при виде врага, наступавшего с Запада. Два крупнейших сельджукских правителя враждовали друг с другом: Рудван Алеппский и Дукак Дамасский. Арабские эмиры портовых городов, в свою очередь, не питали симпатии к своим сельджукским единоверцам: в крестоносцах они видели не столько врагов, сколько возможных союзников в борьбе с этими соперниками у себя дома. Правители Триполи, Бейрута, Сайды (Сидона), Тира посылали крестоносцам подарки, продовольствие, направляли к ним своих послов, чтобы договориться о свободном переходе крестоносной армии через их владения. Зачем было подвергать опасности разорения заморскими завоевателями столько богатых городов? Крестоносцы продвигались вперед почти беспрепятственно. В конце мая они вступили на ливанскую, затем — палестинскую земли, подвластные в тот момент фатымидскому Египту. От Яффы крестоносцы повернули во внутренние области Палестины, взяв направление на Иерусалим.

Осадная башня с тараном ( Реконструкция )

7 июня 1099 г., на рассвете крестоносцы подошли к Иерусалиму, который незадолго до того, в августе 1098 г. был отвоеван у сельджуков Египтом. В жаркое летнее время крестоносцы осадили этот город, считавшийся священным не только у христиан, но и у мусульман и иудеев. Иерусалим был отлично укреплен египетским комендантом Ифтикаром. С трех сторон город окружал глубокий ров. Бойницы башен были загорожены тюками с хлопком и сеном. В городских цистернах было достаточно воды, тогда как окрестные колодцы вокруг города были заблаговременно отравлены.

Гарнизон города, правда, был невелик — он насчитывал не более тысячи бойцов, но из Египта уже вышла на подмогу большая армия.

Напрасно охваченные религиозным экстазом крестоносцы надеялись на то, что едва только они приблизятся к Иеусалиму, его укрепления падут сами собой. Осада города затянулась. Начиная с 13 июня, крестоносцы несколько раз предпринимали попытку взять его штурмом, но безуспешно. Для быстрого овладения этой мусульманской твердыней у них самих было слишком мало сил. На первых порах остро сказывалась также нехватка лестниц и осадных машин. На помощь рыцарям явились генуэзцы и англичане, которые привезли на галерах в гавань Яффу хлеб и вино, а также веревки, гвозди и другие материалы для постройки осадных башен, стенобитных орудий и лестниц. Наконец, 15 июля 1099 г. после очередного ожесточенного приступа Иерусалим пал. Потери крестоносцев были огромны. Многие погибли еще во время пятинедельной осады [33] Фульшер Шартрский следующим образом передает один из драматических моментов борьбы за Иерусалим, когда крестоносцы, приготовившись к штурму, приставили к городской стене осадную башню, собранную предшествующей ночью из коротких бревен: «Собрав и защитив ее сырыми кожами, медленно подвигая, ее придвинули к стене. Тут немногие, но храбрые рыцари, воодушевившись, прыгнули на нее. Несмотря на это, сарацины, защищаясь, стали действовать против них и поливали кипящим маслом и жиром и пылающими факелами упомянутую башню и рыцарей, которые в ней находились. И таким образом, для многих, сражавшихся с той и другой стороны, наступала смерть быстрая и преждевременная». , другие — под градом камней и от пламени снарядов с греческим огнем, которые обрушивали на головы осажденных египетские воины.