Сергей Цветков - Поход Русов на Константинополь в 860 году и начало Руси

Однако есть в русской истории события и есть дата, которые, если не говорят о создании государственности, то по меньшей мере возвещают об официальном признании государства Русь остальным миром. Эта дата — 25 июня 860 года, к которой и обращается С.В. Цветков в своей книге.

В этот день между Русью и Византией состоялась договоренность о заключении мирного договора, который впервые связал доселе безвестную Русь и великую империю межгосударственным соглашением и дал начало череде других аналогичных соглашений уже в X — XI веках, вписав Русь в систему тогдашних международных отношений.

Опровергнуть эту дату практически невозможно. Во всяком случае, с тех пор как в 1894 г. бельгийский ученый Франц Кюмон обнаружил в Париже византийский манускрипт, включавший Хронику Манасии, где четко было сказано, что 18 июня 860 г. произошло нападение Руси на Константинополь и осада византийской столицы. 25 июня осада была снята, и состоялось мирное урегулирование противоборства. В сочетании с другими сведениями, содержащимися в русских летописях, византийских хрониках, эпистолярной литературе, известных проповедях патриарха Фотия, посвященных нашествию Руси, выявляется масштабное историческое событие, связанное именно с появлением Руси на европейской арене как самостоятельного суверенного государства.

До настоящего времени эта дата недооценивается в российской историографии, не знает о ней и российская общественность. И это не случайно. Долгое время другая дата — 862 г., год призвания варяжских князей, затмевала события 860 года. Кроме того, выросший на «варяжском вопросе» норманизм плотной пеленой окутал эпопею 860 г., мешавшую норманистам проповедовать историю начала Руси, якобы, связанную с варяжским пришествием. Парижская находка случилась уже после того, как норманнская теория прочно обосновалась в отечественной и мировой историографии. Установление памятника 1000-летия России, сооруженного в Новгороде в 1862 г., за двадцать с лишним лет до находки Кюмона, как бы придавило все возможные разночтения по этому вопросу.

Однако наука не подвластна официальным теориям и династическим интересам. Сразу же после публикации Кюмона ученые обратили внимание на события 860 г. В России в ходе общественных катаклизмов начала XX в. сделать это было трудно. А затем в советской историографии прочно укоренилась классическая норманнская концепция варяжского вопроса, даже несмотря на то, что идея о создании варягами-норманнами российской государственности была как немарксистская отброшена. О походе Руси на Константинополь было известно давно. На основании данных русских летописей о нем писали В.Н. Татищев, М.В. Ломоносов, историки XIX в., а также советские ученые М.Н. Тихомиров, Б.А. Рыбаков. Большинство из них придавало походу важное значение в истории становления Российской государственности. Первыми к событиям 860 г. в исследовательском плане обратились историки-эмигранты. В 1946 г. в США на английском языке вышла монография А.А. Васильева «Русская атака на Константинополь в 860», появились упоминания о походе 860 г. в некоторых зарубежных работах. Однако норманнское этническое покрывало плотно окутывало это военное предприятие Руси.

На рубеже 80-х гг. прошлого века я обратил внимание на события 860 г. с точки зрения дипломатической истории Руси {1} 1 Сахаров А.Н. Поход на Константинополь в 860 г. и «дипломатическое признание» древней Руси// Дипломатия древней Руси. IX — первая половина Х в. М., 1980. С. 47-82. . Позднее вышла в свет работа П.В. Кузенкова «Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках».

И вот теперь С.В. Цветков вновь возвращается к событиям 860 г., ставя вопрос о том, что именно поход Руси на Константинополь означал истинное начало российской государственности, не связанное с призванием варягов. Работа С.В. Цветкова логически завершает историографический цикл, посвященный событиям 860 г., и дает возможность по-новому подойти к историческим истокам Руси.

Этот договор явился итогом острейшего военного противоборства Руси и Византии, открывшегося 18 июня 860 г. нападением огромного по тем временам русского войска на византийскую столицу Константинополь.

Нечасто столица империи подвергалась такой опасности. Источники сохранили описание лишь одного такого крупного потрясения — это осада города объединенными силами аваров, славян и других народов в 626 г., когда судьба Константинополя висела на волоске.

И вот, спустя два с лишним века, история повторилась. И снова славяне оказались участниками этого исторического действа: в первый раз в виде вспомогательной военной силы, подневольного военного контингента своих сюзеренов — аваров; во второй раз — в виде войска самостоятельного, мощного государственного образования под именем Русь.

Как первое нападение 626 г., так и второе, позднейшее, потрясло воображение современников.

Если появление в приильменских местах Рюрика и его соратников осталось в истории Европы незамеченным и сохранилось в памяти лишь русских летописцев, то события 860 г. буквально потрясли тогдашний мир. О нем в течение десятилетий сообщали византийские и европейские хронисты, о нем возвещали знаменитые проповеди константинопольского патриарха Фотия, посвященные непосредственно факту нападения на город русского войска и недельной осады города. Римский папа Николай I в своем письме в Константинополь возмущался тем, что Византия смогла допустить такой беспрецедентный факт, как осаду города малоизвестным доселе народом. Нашли отражение события 860 г. и в Повести временных лет, которая, изложив кратко историю нападения Руси на столицу Византии, состоявшееся при императоре Михаиле III, как бы подвела исторический итог этой потрясающей военной эпопеи IX в. — «отсюда почнемъ и числа положимъ». По мысли Нестора, именно с этого события и начинается реальная, в том числе хронологическая, история Руси.

Весь ход событий, дошедший до Нестора в изложении византийского хрониста, остался сокрытым для русского летописца; он ухватил лишь наиболее яркую их сторону — сам факт атаки и осады Константинополя. Но само это военное предприятие и противостояние с могучей империей настолько, видимо, поразило воображение летописца, что он счел необходимым именно с этого времени начать исчисление русской истории («… наченшю Михаилу царствовать, нача ся прозывати Руска земля. О семъ бо уведахомъ, яко при семь цари приходиша Русь на Царьгородъ… Тем же отселе почнемъ и числа положимъ…») {2} 2 Сахаров А.Н. Поход на Константинополь в 860 г. и «дипломатическое признание» древней Руси// Дипломатия древней Руси. IX — первая половина Х в. М., 1980. С. 47-82. .