Сергей Цветков - Поход Русов на Константинополь в 860 году и начало Руси

Заметим, что других, равнозначных и достоверных исторических событий применительно к истории создания древнерусского государства в распоряжении Нестора и не было, если не считать таких туманных сообщений как история основания Киева князем Кием и появление в восточнославянских землях варяжских князей. Ни то, ни другое не впечатлило летописца и не сподвигло на столь ответственный вывод.

Но при всей ограниченности информации относительно событий 860 г. историческое чутье не обмануло Нестора: в реальности эпопея 860 г. намного выходила за рамки просто истории военного похода.

Известно, что весьма масштабные походы против своих соседей восточнославянские дружины во главе со своими князьями предпринимали и ранее. Хрестоматийными являются сведения о нападении славян на границы византийской империи в VI в., войнах и мирных переговорах с аварами, атаке русской рати Крымской фемы Византии в начале IX в. и захвате города Сурожа, нападении в 30-е гг. IX в. на малоазиатское побережье Византии и захвате богатого торгового и административного города края — Амастриды. Но, повторю, одни из этих событий были вообще неизвестны русскому летописцу, другие не произвели на него особого впечатления.

860 г. привнес в российскую историю нечто совершенно качественно новое, что и дало Нестору возможность без ошибки квалифицировать эту дату особенным образом.

Действительно, 18 июня русский флот (двести судов, несущие около 8 000 человек) атаковал Константинополь с моря, атаковал внезапно, скрытно, в то время, когда византийская армия во главе с императором Михаилом III ушла в Малую Азию на борьбу с арабами. Затем последовал десант русской рати и недельная осада византийской столицы. Судя по данным византийских источников, город оказался в реальной опасности. Жители встали на его защиту, гонцы срочно поскакали к императору, моля того о помощи. Михаил III вернулся в столицу и вместе с патриархом Фотием возглавил оборону города.

Анализ событий показывает, что нападение Руси было, во- первых, беспрецедентным по своим масштабам; во-вторых, оно оказалось тщательно подготовленным и блестяще осуществленным. Русы, видимо, располагали прекрасной информацией о том, что и флот, и армия Византии ушли из города; а это означало, что впервые мы можем говорить о военной разведке молодого русского государства. Историки, в том числе и С.В. Цветков даже предполагали, что налицо имелись союзные отношения между русами и арабами, скоординировавшими свои антивизантийские действия, при молчаливом и доброжелательном отношении к этому противоборству со стороны Хазарии.

Но самым поразительным была даже не эта военная канва событий, а ее дипломатический и военно-политический результат.

Согласно проповедям патриарха Фотия, письму папы Николая I, данным византийских хроник, вскоре между Русью и Византией был заключен стереотипный для того времени договор «мира и любви», то есть полномасштабное соглашение, ведущее к мирному устроению и установлению между двумя государствами равноправных политических и экономических и военно-союзных отношений.

В свое время я подробно писал об этом договоре, который определил как дипломатическое признание Византией древнерусского государства.

Договор прекращал состояние войны и устанавливал между государствами мирные и добрососедские отношения. Византия уплачивала Руси дань и обязывалась впредь выплачивать определенную ежегодную сумму за соблюдение мира со стороны Руси. Русь со своей стороны обязывалась вступить с империей в военно-союзные отношения и помогать ей в случае необходимости военными силами, что на практике и произошло уже в последние десятилетия IX в. и в начале X века. Русь и Византию по этому соглашению связали стабильные торгово-экономические отношения; русским купцам был открыт (возможно, льготный) доступ на греческие рынки.

Этот договор во многом явился стереотипным для того времени. Подобные же соглашения связывали Византию в разные периоды истории с Арабским халифатом, Франкской империей, Хазарией, Болгарским царством, другими сопредельными государствами. Теперь в их состав вошла и Русь.

Подобные договоры, как правило, заключались между государственными партнерами на 30 или 50 лет. Такие долговременные миры назывались «глубокими». И действительно: следующее противоборство Руси и Византии произошло через 47 лет, в 907 г., когда, судя по данным источников, Византия стала нарушать условия «ветхого мира» 860 г., как его называет Повесть временных лет. В первую очередь это касалось либо условия уплаты ежегодной дани Руси со стороны Византии, либо нарушения статуса русских купцов в империи.

Вслед за урегулированием отношений после войны 907 г. новое противостояние случилось в 941 г., т. е. через тридцать с небольшим лет, а последующее — снова через тридцать лет. Русь прочно встраивалась в систему европейских международных отношений.

И последнее: Одним из условий договора между Русью и Византией в июне 860 г. стало согласие Руси принять крещение из рук империи. Это условие само по себе было вполне ординарным и входило составной частью в мирные соглашения и в мирные отношения Византии с окружающими «варварскими» странами. Крещение по византийскому образцу приняли Сербия, Болгария, Алания. Теперь в составе византийских христианских епархий под номером 61 появилась и русская. Сообщение о крещении Руси имеется в византийских хрониках, а также в проповедях патриарха Фотия. И несмотря на то, что в дальнейшем северная языческая Русь с захватом Олегом Киева в 882 г. сокрушила христианство и его инициаторов — князей и дружинную элиту, принявших по благословению греческих миссионеров христианство и удерживавших его в течение по меньшей мере двадцати лет, новая религия теперь вполне ассоциировалась в европейском восприятии с государством Русь. Это было второе по счету крещение Руси после крещения русского вождя во время захвата Сурожа. Но крещение Руси после победоносного похода 860 г. было первым масштабным государственным крещением. Что касается последующей языческой реакции, то подобные же религиозные откаты наблюдались в Англии, Швеции, в других странах, где христианство, даже несмотря на поддержку верхов общества, с трудом добывало себе историческое место на европейском континенте.

Само по себе это крещение не представляло для империи из ряда вон выходящего события. Для Руси же оно было исполнено глубокого и масштабного международного значения: языческая Русь благодаря своей победе приобщалась к тогдашнему цивилизованному христианскому миру. В совокупности с другими условиями мирного устроения Русь представала в истории как признанное империей, полноправное, получившее европейскую известность государство. Это было действительное международное государственное рождение, начало международной жизни Руси.