Сергей Цветков - Поход Русов на Константинополь в 860 году и начало Руси

Необходимо отметить, что помимо Ладоги, подобное строительство велось и на Любшанском городище, о чем будет сказано ниже. Не следует забывать и о технологии, описанной Константином Багрянородным, при которой однодревный корпус будущей набойной ладьи изготовлялся на севере Руси и отправлялся в Киев и только там дооснащался. Не исключено, что это было вызвано еще и тем, что подобные «полуфабрикаты» было удобней транспортировать через многочисленные и довольно протяженные волоки.

«В ходе многолетних археологических исследований в Старой Ладоге было обнаружено значительное количество судовых деталей, находившихся как в скоплениях — различного рода вымостках, так и в отдельных экземплярах. Подавляющее большинство их было во франгментированном состоянии, что затрудняло атрибуцию этих находок и делало невозможным достоверную реконструкцию судов, к которым они относились. Тем не менее, имеющиеся археологические материалы свидетельствуют об использовании в Старой Ладоге во второй половине VIII–X вв. больших дощатых судов с обшивкой в клинкер с помощью заклепок, плоскодонных паромообразных судов с обшивкой в стык, лодок-однодревок. Наличие всех этих типов судов обусловливалось географическим положением Старой Ладоги, являвшейся морским портом Северо- Западной Руси, куда могли проходить суда с большой осадкой. Их дальнейшему продвижению вверх по Волхову препятствовали пороги, преодолимые, вероятно, только для небольших килевых судов и для речных плоскодонных средств.

К остаткам судов первого типа могут быть причисленны судовые заклепки, иногда встречающиеся в соединении с обшивочными досками. С ними же связано граффити на коровьем ребре, обнаруженном в самых ранних слоях Староладожского поселения вместе со скоплением судовых заклепок и кладом инструментов, датируемых самым началом второй половины VIII в. и связываемых со скандинавами (говоря точнее, с вендельской эпохой, что ни одно и то же. — С. Ц.) (раскопки Е.А. Рябинина). Несмотря на схематичность этого изображения, помимо вытянутого корпуса судна, здесь достаточно ясно различается мачта с треугольным парусом, обращенным одним из углов вниз {179} 179 Сорокин П. Е., Рябинин Е.А. Некоторые судовые находки из раскопок в Старой Ладоге // Дивинец Староладожский. СПб., 1997. С. 50. . (Рис. 38)

Хочу сразу оговориться: несмотря на попытки авторов статьи притянуть эту находку к скандинавской, не следует забывать, что парус, причем прямоугольный, у скандинавов появился между 700 и 800 гг., а тут мы имеем дело и с более совершенным по мореходным качествам треугольным, который в северном мореходстве появляется, по мнению авторов, достаточно поздно.

Традиция связывает подобные паруса со Средиземноморьем, «где они появляются уже во втором — третьем веках н.э. и первое время используются в качестве вспомогательных, устанавливавшихся впереди судна наряду с большими четырехугольными… Если первоначально они употреблялись на малых судах, то приблизительно с 800-х гг. треугольные паруса известны уже и на больших византийских кораблях, постепенно становясь доминирующими в Средиземноморье. Происхождение этого типа паруса, вероятно, следует относить к судостроительной традиции северной части Индийского океана, откуда он был заимствован римлянами в первые века н.э. Не случайно поэтому, что впоследствии треугольными парусами были оснащены и арабские суда. В североевропейских морях треугольные “латинские” паруса появляются достаточно поздно, причем первоначально в их западной части, где на протяжении средневековья наблюдается наибольшее влияние средиземноморской судостроительной традиции, что прослеживается в изобразительных источниках этого времени. К наиболее известным изображениям такого рода относятся: ковер из Байо с судами Вильгельма Завоевателя, на которых он совершает в 1066 г. поход в Англию; печать XIII в. из Саутгемптона, а также несколько английских и французских миниатюр того же времени. Судя по некоторым из этих изображений, мы имеем дело с попыткой использования прямого паруса в качестве треугольного путем скручивания его нижней части, что могло быть необходимо либо в условиях, когда судно круто двигалось против ветра, либо для уменьшения площади паруса при сильном ветре» {180} 180 Там же. С. 50–51. . (Рис. 39)

В истории северного мореплавания и судостроения совершенно незаслуженно забыты кельты-венеты, которые уже в I в. до н.э. были самыми умелыми мореходами на славившемся своими ветрами и штормами Северном море и побережье Атлантического океана. Скорее всего именно традиции кельтов сыграли решающую роль в северном судоходстве (и, возможно, не только в северном). Применение треугольного паруса венетами в подобных климатических условиях вполне логично и он вполне мог быть заимствован римлянами именно после войн в Галлии и Британии.

Может быть, поэтому в Средневековье треугольный парус появляется опять именно во Франции и в Англии — на бывших кельтских территориях. Что же касается Византии, то здесь с выводами авторов можно почти согласиться.

«Согласно византийским хроникам славянские племена, проникавшие из Подунавья на Балканы, уже в VI–VII вв. принимали активное участие в различного рода военных предприятиях на Черном, Мраморном, Адриатическом и Эгейских морях, направленных против Византии, где постоянно сталкивались с судами местной судостроительной традиции, а возможно и использовали их. Миграция славян из Подунавья на север в области между Смоленском и Ладогой в конце VII–VIII вв. прослеживается в рапространении здесь южнославянского набора сельскохозяйственных орудий и инструментов и женских украшений южных типов (одно из которых — проволочное височное кольцо со спиральным завитком — было обнаружено в первом строительном ярусе Старой Ладоги)… По-видимому, именно со славянами следует связывать появление граффити, изображающего судно с треугольным парусом в Старой Ладоге» {181} 181 Там же. С. 53. .

Необходимо отметить, что скорее славяне научили византийцев управлению с треугольным парусом — на византийских кораблях, как говорилось выше, он появляется в 800-е гг., как раз после главных морских операций славян в Средиземном море. Даже приведенный византийский рисунок с треугольным парусом больше всего напоминает древнерусскую ладью, чем византийский корабль. (Рис. 40). Поэтому не случайно появление этого граффити именно в самый ранний, вендельский период Старой Ладоги, период, напрямую связанный с влиянием кельтской цивилизации.

«Открытие производственного комплекса середины VIII в., в сферу ремесленной деятельности которого входило изготовление железных заклепок, использовавшихся для ремонта, а возможно и строительства судов, а также находка в этой мастерской уникального граффити указывают изначальную ориентацию Ладоги на водную торговлю, сложившуюся еще в довикингскую (вендельскую) эпоху, а также, возможно на то, что именно здесь, на перекрестке важнейших торговых путей раннего средневековья, происходил синтез разнородных судостроительных традиций» {182} 182 Там же. С. 54. .