Александр Степанов - Порт-Артур (Том 2)

Следовательно, и это предложение неприемлемо, - решила за мужа Вера Алексеевна.

- Но зато мы избавимся от лишних ртов, - заикнулся было генерал.

- Подумаешь, много осталось здесь: женщин - что-то около трехсот, детей полсотни, священников человек двадцать да десяток-другой иностранцев. Лучше бы ты отправил из Артура Смирнова и его прихвостней вместе с адмиралами.

- Вы как смотрите, Виктор Александрович? - обернулся Стессель к своему начальнику штаба.

- Как всегда, преклоняюсь перед умом глубокоуважаемой Веры Алексеевны и присоединяюсь к ее мнению, - расшаркался полковник.

На этом семейный совет окончился.

Через четверть часа Стессель громко зачитал на заседании полученные от японцев бумаги, благоразумно умолчав о письме к своей супруге.

- Я пошлю в ответ японцам фигу, срисованную с моей руки, - закончил он свою речь.

- Как? Что? - удивленно спросило несколько человек.

- Пошлю вот эту самую дулю. - И генерал протянул вперед кукиш.

- Вы это серьезно? - спросил Ухтомский.

- Если ваше сиятельство привыкли у себя заниматься шутками на броненосцах, то здесь, в штабе, я это делать никому не разрешаю.

- В таком случае, как старший в Артуре морской начальник, протестую против ответа подобного рода.

- Советую вам оставить протесты при себе, а то я не постесняюсь вас отправить к японцам.

- Ответ, предложенный начальником района, я считаю недостойным русского генерала, - проговорил Смирнов.

- Что же, по-вашему, я должен начать переговоры о сдаче? Предупреждаю, что каждый, кто только посмеет об этом заикнуться, будет мною немедленно повешен, невзирая на чины и занимаемое положение! - стукнул генерал кулаком по столу.

- Едва ли японцы поймут жест вашего превосходительства, - заметил Кондратенко. - Кукиш обозначает у японцев совсем не то, что у русских.

- А что именно?

- Так у них продажные женщины приглашают к себе мужчин.

Присутствующие постарались скрыть улыбки.

- В таком случае мы поясним, что это обозначает по-русски, - продолжал настаивать несколько смущенный Стессель.

- Не поймут и над тобой же будут смеяться, - ответил Фок. - Лучше, по-моему, ответить кратко: "Честь и достоинство России не могут допустить мысли о сдаче крепости, пока не исчерпаны все возможности обороны".

- Конец надо выбросить, - посоветовал Кондратенко. - В таком виде наш ответ как бы подает японцам надежду, что все же впоследствии Артур может быть сдан.

Стессель согласился с этим, и текст ответа был принят с поправкой Кондратенко.

- Теперь второй вопрос - выпускать ли из крепости женщин и детей? спросил начальник укрепленного района.

Голоса разделились. Одни были за удаление женщин, другие против.

- Я тоже против, - заявил Стессель и повторил доводы своей жены.

Его неожиданно поддержал Смирнов.

- Дух защитников крепости будет подорван разлукой со своими семьями, сказал он.

Фок многозначительно покрутил пальцем около своего лба, но не возражал.

Второе предложение японцев тоже было отклонено.

- Поручим полковнику Рейсу составить ответ и затем, переведя его на английский язык, завтра с ординарцем отправим к японцам, - закрыл собрание Стессель.

Вечером того же дня в будуаре Веры Алексеевны собрались Рейс, Фок и Сахаров. Обсуждался вопрос, как поступить с полученным чеком.

- Слишком малая сумма, чтобы ее принимать. Мы, слава богу, сейчас стараниями полицмейстера вполне обеспечены деньгами.

- Зато ко мне каждый день поступают жалобы на его незаконные действия, сообщил Рейс.

- И что вы с ними делаете? - поинтересовался Фок.

- Отправляю ему же для расследования. Обычно после этого повторных жалоб не бывает.

- Остроумно, - одобрила генеральша.

- Какую бы вы сумму считали достаточной для нужд благотворительного общества? - осведомился Сахаров.

- Ровно в тысячу раз больше, - вместо Веры Алексеевны ответил Фок.

- Боюсь, что таких денег у японцев не найдется.

- Тогда мы как-нибудь обойдемся своими средствами, - произнесла генеральша.

- Так и прикажете ответить? - переспросил Рейс.

- Конечно. И верните им чек, - распорядилась Вера Алексеевна.

Гости стали прощаться.

На следующий день в положенное время японцам был вручен ответ на все их предложения.

Меркли звезды. Восток с каждой минутой светлел. Вскоре из-за горизонта показалось солнце.

Где-то вдали глухо прогремел выстрел, и в недвижном прозрачном воздухе послышался свист летящего снаряда. На окраине города взвился черный султан дыма. За первым выстрелом раздался второй, третий. Город еще спал. Звуки канонады будили жителей, которые в тревоге высыпали на улицу и, пугливо озирались по сторонам. Несколько повозок, дотоле медленно плетущихся по улице, с страшным грохотом понеслись в карьер, будоража всех на своем пути.

Женщины, крестясь, торопливо уводили в погреба и подвалы детей.

На позициях при первом же выстреле все пришло в движение: на батареях закопошились артиллеристы, поворачивая орудия в нужном направлении, в фортах быстро изготовились к отражению штурма дежурные части. На валах увеличили число часовых. Резервы подтянулись к передовой линии. Артур приготовился к встрече врага.

Канонада усиливалась с каждой минутой. Снаряды, попадая в брустверы фортов и батарей, поднимали столбы песку и земли.

Скоро все слилось в один сплошной рев. Первый штурм крепости начался.

В тыл потянулись вереницы носилок.

Стессель спал крепким сном, когда к нему явился С докладом Рейс. Вышла Вера Алексеевна и, узнав в чем дело, направилась будить мужа.

- Японцы пошли на штурм, - насилу растолкала она разоспавшегося генерала.

- Ворвались в город, началась резня? - задыхаясь от ужаса, пробормотал он. - Сейчас же подтянуть к штабу сотню казаков с пулеметами и орудиями, бестолково выкрикивал Стессель, покрывшись холодным потом.

- Да успокойся ты, ради бога, Анатоль! Никто еще никуда не прорывался.

Началась лишь общая бомбардировка. Рейс говорит, что после нее можно ожидать штурма. Смирнов, Горбатовский и Кондратенко выехали на атакованные участки, - сообщила Вера Алексеевна.

Наспех одевшись, от волнения не попадая в рукава, генерал, сразу осунувшийся и постаревший, вышел к своему начальнику штаба. Выслушав доклад, Стессель приказал подать себе верховую лошадь.

- Я еду на форт номер два, откуда виден хорошо весь обстреливаемый фронт, - громко проговорил он.

- Я тебя туда не пущу, - решительно заявила генеральша. - Тебе нечего соваться на передовую линию. Выбери себе безопасный пункт в тылу, откуда все было бы видно, и сиди на нем.

- Форт номер один почти не обстреливается, с него виден форт номер два и частично промежуток между ним и третьим фортом, - подсказал Рейс.