Ефим Черняк - Призрачные страниц истории

До последних нескольких столетий использование написанного, нарисованного или напечатанного текста было ограничено кругом социальной элиты. В библиотеке императора Тиберия эротические свитки стояли рядом с текстами великих философов и ученых. Делаются попытки представить порнографию в виде «тайного учения», как в изданной в 1998 г. книге Р. Шэттака «Запретное знание. От Прометея до порнографии». В эпоху Возрождения порнография была явлением, не выходящим за рамки высших классов. Поэтому она могла существовать, не подвергаясь систематическим гонениям. Даже из ватиканского Индекса запрещенных книг были исключены «изящно написанные» античные работы фривольного содержания. Соблюдать такую терпимость оказалось для властей значительно более сложным, когда в результате развития книгопечатания «неприличные» тексты стали доступны более широкому слою населения. Порнография — это название, данное особой зоне во время борьбы за утверждение принципа выборности народом правительства. Только при распространении книгопечатания и интереса среднего класса к сексуально соблазняющим материалам, эротическим изображениям и рисункам они становятся порнографией. В политической сатире постоянно фигурировала сексуальная тематика, связанная с политическими вопросами (мужской половой орган как символ агрессивности или бессилия королевского скипетра). В порнографических памфлетах нападали на власть монарха, объявляли тиранию и мятеж синонимами распутства и дебоширства. Половая распущенность приравнивалась к политической испорченности и коррупции, «искусственные» сексуальные запреты — к нападению на природу человека. Дебаты о порнографии — это вопрос о свободе слова, являющейся первым условием демократии. Развитие порнографии как жанра происходило в рамках перехода Европы от традиционного аграрного общества к современному индустриальному, главными проявлениями которого были Ренессанс, научная революция, Просвещение, Французская революция. Процесс, который способствовал и, в конечном счете, привел к утверждению демократии. (Рецензенты, высоко оценивая сей новаторский характер «изобретения порнографии», упрекали авторов только за то, что они игнорировали темную сторону порнографии, разжигания ею животных инстинктов, которые у знати маскировались под изысканную галантность.) Авторы сборника считают далеко не случайным, что среди лидеров Французской революции, провозгласившей своей целью привести законы гражданского общества в соответствие с человеческой природой, находилось много порнографов. К ним, наряду с маркизом де Садом, они относят Мирабо и Сен-Жюста. Революция объявляется поворотным пунктом в развитии порнографии. Отпала цензура по политическим и религиозным мотивам, сохранились ограничения, порождаемые заботами о поддержании пристойности в изображении адюльтера, содомии, гомосексуализма, лесбиянства и прочего. Газета «Нью-Йорк Таймс» добавляла, что решать задачу разрешения или запрещения не является обязанностью историков нового времени, которые воссоздали картину развития порнографии. Предметом особого внимания стала роль порнографии в культурном развитии, которая, например, рассматривается в книге У. Кендрика «Секретный музей. Порнография в культуре нового времени» (Беркли, Калифорния, 1996).

С самого начала порнография была и остается по сей день — так уверяет часть историков — чем-то большим, чем просто секс. Она являлась средством борьбы за беспрепятственное выражение и циркуляцию идей. Автор аннотированной и комментированной библиографии по истории и теории порнографии, М. Везерфилд, пытается проследить идейную борьбу вокруг этой тематики, которая велась на протяжении столетий. Ныне сексуальные меньшинства высоко оценивают роль порнографии в половом воспитании. Часть феминисток, напротив, обнаруживают в порнографии лишь проявление мужского господства. Исследователи находят материалистическую философию в пыльных фолиантах XVIII века. А литературные критики брезгливо копаются в текстах маркиза де Сада. Во всех объяснениях роли порнографии доказывается, что это непосредственно связанное с сексом явление является одним из важнейших факторов исторического процесса.

От выдвижения на передний план значения сексуальности в истории был всего один шаг до утверждения о сексуальной подоплеке всего исторического процесса в целом, которое, собственно, и составляет исходный пункт и основу сексуальной версии всемирной истории. Во многих книгах прямо не выдвигается такое утверждение, но читатель подводится к мысли о том, что сексуальная сфера, охватывающая всех людей, составляет основу всего хода исторического развития. Так, в труде англичанки Ф. Пиит-Кетли «Литературный спутник по сексу» навязывается мысль, что изучение человека в истории следует начинать с исследования его паха как отправной точки политики, войн, религии, развития философии, науки и искусства. У идеологов некоторых «сексуальных меньшинств» при этом склонность к сексуализации истории перерастает в попытки ее гомосексуализации. Рупор гомосексуалистов — один из их ведущих журналов «Новости гомосексуальной общины» — еще в феврале 1987 г. напечатал манифест экстремистского идеолога «общины» М. Свифта, предлагавшего, между прочим, отдавать под суд и изолировать мужчин гетеросексуальной ориентации. В этой программе действий особо подчеркивалось: «Мы должны переписать историю, заполненную и униженную гетеросексуальными ложью и искажением фактов. Мы должны показать воочию гомосексуальность наших великих вождей и мыслителей, которые создали этот мир». (Достаточно заменить «гомосексуалисты» на «арийцы», в «гетеросексуалисты» — на «либералы» или «евреи», чтобы получилась цитата из гитлеровской «Майн кампф».) Будто бы раскопали, что до женитьбы Авраам Линкольн три года жил в однополом браке с каким-то мужчиной. Но о том, как это повлияло на его политику накануне и в годы гражданской войны, на освобождение рабов, разъяснения пока не последовало.

Большое место при этом уделяется, как уже отмечалось выше, библейским сюжетам. Они при этом получают трактовку, часто весьма далекую от того, что можно прочитать в самом источнике. Позиция раннего христианства в отношении секса и, особенно, различных «сексуальных ориентаций» служит предметом многих специальных исследований.

В Евангелии от Иоанна рассказывается, что, когда книжники и фарисеи привели к Христу женщину, взятую в прелюбодеянии, он сказал им: «Кто из вас без греха, первый брось в нее камень». А когда обвинители, обличаемые совестью, разошлись, Иисус сказал женщине: «Женщина! Где твои обвинители? Никто не осудил тебя?., и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (От Иоанна, 8, 3—11).