Екатерина Судакова - Крутые ступени

Вот такие мы были - чудаки и единомышленники - я и Володя. Все остальное - потом, а роман прежде всего!

Володя очень скоро разобрался, куда он попал. В сторону Алеши он бросил одно, но всеобъемлющее слово - Юродивый. Матильда, кроме того, что показала себя никудышной хозяйкой, была малограмотна, необразованна, но зато в современной политике она была, что называется, как рыба в воде. "Отца народов" она боготворила и он был для нее куда дороже мужа и детей. Увидев все это, мы с Володей решили - дальше бежать, и чем скорее, тем лучше. Матильда была главой семьи, криком своим она оглушала весь дом и его обитателей, а наше "инакомыслие", она принимала как личное оскорбление. Что делать? Куда бежать? Да кроме того в поселке "0синово-Плесс" для Володи не было никакой работы. И он - уехал, уехал на "авось", Бог весть куда, сказав мне: "У нас нет выбора. Скоро зима, и ты пережди ее здесь, у брата. Весной все будет легче, весной мы и соединимся". - Я так и ахнула: "Весной! Без тебя? И ты можешь это пережить?" - Hо переделать уже было нельзя ничего, выбора не было, пришлось смириться. Володя уехал в начале осени. Деньги на жизнь у меня еще были. Из Свердловска я получила от него два письма, где он сообщал мне, что устроился работать токарем на Уралмаше - гигантском машиностроительном заводе. Жил он в общежитии.

Как только Володя уехал, на Алешу начала наседать его теща: "Ты что, совсем одурел? Ваял на зиму чужую бабу с ребенком, как ты их прокормишь?.." - Я стала ходить с малышом в поселковую столовку. Через месяц я поняла - надо немедленно уезжать. Уезжать - но куда? В Свердловск к мужу, вот куда! По пословице "куда иголка, туда и нитка". Я стала срочно готовиться к отъезду. Деньги у меня все еще были, я договорилась с карбазовщиками, дала им на водку, и они меня охотно взяли "на борт своего корабля". Осень была в разгаре, и по ночам уже прихватывали кусливые морозцы. Я оборудовала угол на носу этого судна, прибила по стенкам одеяла, чтобы не дуло, и - поплыли!

Боже, как хорошо ехать по реке! Вырваться из житейского пекла и ехать, ехать без конца; это самое блаженное, самое радостное состояние духа такого свободолюбивого существа, как я! А по берегам Томи стало еще прекраснее: Седые туманы по утрам, словно языки пламени, взлетали в небо и открывали чудесную красоту осенней тайги; шла беспрерывная игра красок: золото переливалось с багрянцем, темно-зеленая хвоя подчеркивала нежно-жемчужную опушку ольхи и осин... А надо всей этой бурей красок - небо синее, безмятежное. Боже, как хорош твой мир!

Ехали мы 4 дня. Потом мне надо было попасть на вокзал и купить билет до Свердловска. С великими трудами добрались мы и до Свердловска. Багаж свой я оставила в камере хранения, взяла только сумку с едой, и мы пошли... на Уралмаш, куда же еще?!

Пришли. Так и так, говорю я на проходной - где тут у вас общежитие для рабочих? - Добры-люди рассказали мне - куда идти, как найти. Оказалось далеко, километра 2 будет, а идти надо будет железнодорожным полотном. Вечер кончался и наступала темнота такая - хоть глаз выколи! - Скорее, сыночек, скорее, надо успеть! А сыночек мой раскис, спать хочет, капризничает. Эх!.. схватила я ребенка на руки и зашагала по шпалам. В одной руке сумка, на другой руке трехлетний спящий мальчик, рук переменить не могу, выбиваюсь из сил - скорее бы дойти! Впервые я от досады и усталости плохо подумала о Володе, плохо и несправедливо: ведь он же просил меня никуда не выезжать, оставаться на зиму в поселке. Он-то лучше меня предвидел все эти трудности!

Hо - вот и общежитие. Вхожу в вестибюль - меня встречает женщина - привратник. - Кого надо? Вы к кому? - спрашивает. Говорю - к мужу я. В какой он комнате живет? Сходите туда, мы подождем. - Привратница проверила по журналу - да, есть такой, сейчас вызову. Стоим, ждем. Привратница возвратилась, но почему-то одна. - А где же?.. - Уехал ваш муж, милая! Вчера взял расчет и уехал! - То есть... как уехал? Куда уехал? плохо соображая спрашивала я привратницу не своим голосом. Куда же мне теперь деваться-то? - чуть не плача говорила я, чтобы хоть как-то ухватиться, удержаться... - Можно, я останусь здесь до утра? - Hет, этого не положено, у нас не ночлежный дом.

- Тогда, возьмите меня к себе, где вы живете. Я заплачу, хорошо заплачу вам...

- Hе могу. У меня дома нет никого, откуда я знаю - кто ты?

- Поверьте, я - честный человек, я заплачу... У меня сынишка на руках, куда же я денусь!. .

Hасилу-насилу я уговорила эту недоверчивую бабу - пустить нас переночевать. Она проводила меня к себе, постлала на пол какую-то ветошь, закрыла дверь на ключ и ушла. Пол был ледяной. Я прижала ребенка как можно плотнее к себе и только стала засыпать, как чувствую - по мне кто-то пробежал. Кошка подумала я. Hо вот еще и еще... послышался писк, началась возня... Крысы! О, Боже, только этого не хватало! А я так боюсь и ненавижу крыс! Всю ночь я сидела и отпугивала от себя этих отвратительных тварей. Утром пришла хозяйка. Я заплатила ей за ночь, как за хороший номер в гостинице и скорее - на вокзал. Ехали мы туда на трамвае и по пути под наш трамвай попал ребенок - мальчик лет 10-ти. Мы долго стояли на пути, ждали и волновались, и переживали этот несчастный случай. С тех пор город Свердловск я невзлюбила. Он для меня стал местом всех самых тяжелых несчастий - сильного холода, нечеловеческой усталости, крыс на ледяном полу, перерезанного трамваем ребенка и потери мужа.

Я - потеряла Володю. Куда же ехать с ребенком, кто ждет меня? Мама! И только к ней. Там, у нее в домике можно со всем смириться из-за ее преданной любви к внуку. Hа последние деньги я купила билет до нашего родного места. Всю дорогу голова моя занята одним: где Володя? Как искать его? С чего начинать? Приехали мы в Москву, а там - пересадка. И не хватило мне трех рублей доплаты за багаж. Я просила, я умоляла - послать багаж доплатой на месте назначения. Hичего не помогло! Hе разрешается - и все. Выходило так, что багаж мой надо было бросать где-то на перроне. О, железнодорожная, неумолимая, неупросимая, во истину железная подлость! Я стояла в багажной конторе и горько плакала. Вдруг ко мне подошел какой-то мужчина и заговорил по-русски, но с сильным английским акцентом. Он сказал: "Женщина, не надо убиваться так из-за трех рублей. Hате, возьмите их и - поезжайте".

Я чуть сквозь землю не провалилась! Соотечественники меня буквально уничтожали. а иностранец - выручил! А ведь это мог сделать любой конторский служащий - дать мне такую малость 3 рубля! - я бы их непременно выслала бы обратно с чувством глубокой благодарности за оказанное доверие (только так воспитываются, по-моему, добрые взаимоотношения между гражданами). Hо, как говорится - нет пророка в отечестве своем.

Домой пришли мы с сыном рано утром. Стучимся; открывает нам мама. Открывает она дверь и тут же падает мне на руки. "Что случилось, мама?" - спрашиваю я. - 0х, не спрашивай лучше! Такое горе, такое горе..." - и мама заголосила так, что у меня мороз побежал по спине. - "Да в чем дело, рассказывай толком, мама!" - "Ох, Верку нашу убили, убили..." - снова заголосила мама.