Михаил Долбилов - Русский край, чужая вера. Этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II

Корнилов конкретизировал: «Онанизм, педерастия, небрежность в учебном отношении. Желательно, чтобы Его Высокопревосходительство (Кауфман. – М.Д. ) удостоил посетить семинарию, причем обратить внимание на бледный, болезненный вид учеников. Можно поручить медику освидетельствовать; повод есть: новое здание, удобно ли оно в гигиеническом отношении. Чрезвычайно важно обновление личного состава надежными людьми. Другие люди дадут другое направление и значение семинарии и возвысят ее нравственную и учебную часть» (РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 148. Л. 3 – записка Корнилова от 27 января 1866 г.).

Ковенская губерния, где до Январского восстания сеть средних учебных заведений была одной из самых развитых в северо-западных губерниях, стала в этом отношении объектом пристального внимания руководителей ВУО. В 1864–1865 годах Ковенская и Шавельская (Шавли, ныне Šiauliai в Литовской Республике) гимназии и Тельшевская (Тельши, ныне Telšiai) прогимназия поднялись в разряд полных классических, тогда как Поневежская и Кейданская гимназии были закрыты. См. черновик доклада Корнилова 1865 года о подлежащих закрытию гимназиях, где представлены доводы в пользу сохранения гимназии в Шавлях («Оставить Жмудь при одних народных училищах и без среднего учебного заведения опасно потому, что это ослабит русское направление. Уездные и народные училища сами по себе еще слишком слабы…»): РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 148. Л. 9–9 об.

Речь шла о совмещении приоритета деполонизации западных губерний (требовавшего закрытия ряда гимназий как рассадников «полонизма») с целями одновременно начатой в империи школьной реформы. Критика Каткова была обращена не только против ВУО, но и против возглавляемого А.В. Головниным МНП, которое, по его мнению, при введении в действие нового гимназического устава от 19 декабря 1864 года не выработало в масштабе всей империи оптимальных критериев соотношения классических, классических с одним латинским языком и реальных гимназий (см.: Стафёрова Е.Л . А.В. Головнин и либеральные реформы в просвещении (первая половина 1860-х гг.). М., 2007. С. 232–234, 284–285, 321). В результате этого, писал Катков, «городок Шавли и местечко Тельши обеспечены в обладании европейскою педагогическою системою», а в Москве одна из гимназий, которая до той поры была университетской (т. е. окончание ее курса давало право на поступление в университет), «превращена в заведение, какое в Германии служит для сообщения лоска образованности лавочникам и ремесленникам…» (Московские ведомости. 1865. № 214. 1 октября – передовая). О признании (в частном порядке) Корниловым правоты Каткова в отношении средних учебных заведений в Шавлях и Тельшах см.: РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 711. Л. 14 – письмо Корнилова Н.Н. Новикову от 6 октября 1865 г.); О закрытии при Муравьеве гимназий см. также: Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае. С. 109–110.

РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 364. Л. 1–2 об. (черновой недатированный отпуск письма Корнилова Кояловичу; датируется январем – февралем 1867 г. по упоминанию о том, что совсем незадолго до написания письма был получен отчет Виленской дирекции народных училищ за 1866 г.).

То, что в качестве примера примитивного «силового» режима Корнилов как бы невзначай упомянул политику в приграничных с Османской империей землях, выдает своеобразный ориентализм в мышлении виленских русификаторов (считавших «свою» окраину неизмеримо более важной, чем остальные, в особенности же южные и восточные). В действительности современное Корнилову имперское управление в Закавказье и на Северном Кавказе по части этноконфессиональной политики и экспериментов с культурным воздействием на разные группы населения было едва ли не изощреннее, чем в Западном крае (см. гл. 3 наст. изд.).

См., напр.: РО РНБ. Ф. 377. Ед. хр. 1034. Л. 12 (письмо И.П. Корнилову от 18 июля 1867 г.).

*** [Лопушинский Е.А.?] Блаженный // Весть. 1868. № 27. 4 марта (о Рачинском см. гл. 6 наст. изд.).

Белоруcс. Из Вильны // Современная летопись. Воскресные прибавления к «Московским ведомостям». 1867. № 28. 6 августа. С. 12–13; ХХХ . О народной газете в Северо-Западном крае. Письмо к издателям // Там же. № 40. 5 ноября. С. 1–2. По поручению Корнилова В.П. Кулин составил опровержение одного из главных пунктов обвинений – о будто бы безотчетном расходовании ежегодно ассигнуемой Виленскому учебному округу из казны суммы в 6000 руб., первоначально выделенной в 1864 году на издание журнала или газеты для «народа» (оно так и не состоялось, и деньги тратились на закупку учебной литературы для начальных школ). (См.: LVIA. F. 567. Aр. 4. B. 915. L. 78–107 – написанный Кулиным черновик доклада, представленного затем Корниловым от своего имени Э.Т. Баранову; позднее выдержки из него опубликованы в статье: Корнилов И. Общие замечания о положении учебно-воспитательного дела в Виленском учебном округе в 1867 году // Журнал Министерства народного просвещения. 1868. № 7. Современная летопись. С. 1–27). Любопытно, что после первых полемических статей Каткова еще в 1866 году активисты ВУО в частной переписке стали иногда называть себя «клерикалами». Делалось это, разумеется, иронически (и слово бралось в кавычки), но тем не менее такое принятие прозвища можно рассматривать как косвенный показатель их озабоченности отсутствием взаимопонимания с Катковым (см., напр.: РО РНБ. Ф. 523. Ед. хр. 66. Л. 158 об. – Н.Н. Новиков в письме Корнилову от 19 апреля 1867 г. высказывал опасение, что скоро некие сильные враги Виленского учебного округа его, Новикова, «выгонят как “крайнего клерикала” (красным еще не зовут)…»).

Московские ведомости. 1868. № 18. 24 января (передовая). М.Ф. Де Пуле в упомянутом выше очерке, признавая заслугу Каткова в нанесении «чувствительных ударов» по экстремистам русификации в 1866 году, сожалел, что позднее катковская газета «запуталась в понятиях» и «обозвала крайних белоруссофилов “виленскими клерикалами”, что совершенно не верно, ибо большинство православного белорусского духовенства вовсе к ним не принадлежало, а главные вожди этой клики даже не носили духовного сана» (РО ИРЛИ. Ф. 569. Ед. хр. 19. Л. 13).

См.: Eklof B. Russian Peasant Schools. Officialdom, Village Culture and Popular Pedagogy, 1861–1914. Berkeley: University of California Press, 1986. P. 52–56, 120–147.

Именно в тот период Толстой (которому в самом скором времени предстояло возглавить и Министерство народного просвещения) размышлял над вопросом о том, как возложить на православное духовенство основную долю ответственности за начальное образование (см.: Freeze G. The Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia. P. 302–303). Способ, которым он надеялся обеспечить духовенству поддержку в центральных губерниях, – привлечение средств земства, – заведомо не годился в Западном крае, где земская реформа была отложена на неопределенный срок. Отсюда, возможно, и возникла идея обратиться к преосвященному Иосифу за откровенным советом.