Михаил Долбилов - Русский край, чужая вера. Этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1266. L. 3–3 ap.

Ibid. L. 1–2, 6–7.

Венгерова П. Воспоминания. С. 188. Любопытно, что Венгерова относит запрет на обучение еврейскому алфавиту только к «женским школам». Не исключено, что, вопреки циркуляру Корнилова, уроки чистописания в школах для мальчиков удержались в той или иной форме.

Harshav В. The Meaning of Yiddish. Stanford, 1999. P. 52. До поворота в «еврейской» политике, положившего конец поощрению немецкого языка, маскилы в России пытались перенимать этот германский опыт. Так, в 1856 году учителя Виленского раввинского училища И. Герштейн и З. Минор, обращаясь к попечителю ВУО с ходатайством об издании журнала на древнееврейском языке («Гашахар» – «Заря») и приложения к нему на немецком языке, ссылались на то, что в Германии немецкоязычные журналы для евреев издавались сначала еврейскими буквами (ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 332. Л. 15 и след.). Именно с таким приложением в начале 1860-х годов в Одеccе А. Цедербаум выпускал газету на древнееврейском «Гамелиц» ( Klier J. Imperial Russia’s Jewish Question. P. 103–104). Мемуарное свидетельство о роли немецкоязычного издания Пятикнижия еврейскими буквами в самообразовании маскила см.: Паперна А.И. Из николаевской эпохи // Евреи в России. XIX век. М., 2000. С. 101.

Котик Е. Мои воспоминания / Предисл. и прим. В.А. Дымшица. СПб.; М.; Иерусалим, 2009. С. 213–214.

См., напр.: Aronson Ch . A Jewish Life under the Tsars. The Autobiography of Chaim Aronson, 1825–1888 / Ed. by N. Marsden. Totowa: Allanheld, Osmun Publishers, NJ, 1983. P. 27–28; Паперна А.И. Из николаевской эпохи. С. 57.

Harshav B. The Meaning of Yiddish. P. 80–83.

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1266. L. 2.

РГИА. Ф. 970. Оп. 1. Д. 103. Л. 45–46. Судя по сохранившимся черновым заметкам, Корнилов при составлении отчета совещался с Брафманом.

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1266. L. 12. Из рапорта помощника попечителя Серно-Соловьевича от декабря 1866 года видно, к чему привело корниловское указание в городах этих губерний: в училища «явилось от 400 [до] 800 мальчиков; так как принять всех их в училище не было возможности, то на сем основании не было возможности и подвергать родителей их штрафу» (LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1319. L. 14).

ОПИ ГИМ. Ф. 56. Д. 515 (письмо от 18 февраля 1867 г.).

РГИА. Ф. 733. Оп. 189. Д. 157. Л. 3–7, цитата – л. 6 об.

Там же. Л. 10–11 об. (жалоба не датирована; получена в МНП 29 сентября 1866 г.).

Там же. Л. 11 об., 18 об. (рапорт инспектора ВУО Г.Э. Траутфеттера о разборе жалоб); LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1321. L. 3–4.

Впрочем, и эти обвинения настолько встревожили его, что он наполнил рапорт обилием не идущих к делу «обеляющих» фактов своей биографии, например тем, что он рос послушным мальчиком, болел золотухой и был наказан «двумя розгами» лишь однажды, за порчу платья старшей сестры. Корнилов милосердно вычеркнул эти признания из рапорта перед отсылкой его копии в МНП (LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1321. L. 21–24 – рапорт Собчакова Корнилову от 20 октября 1866 г.).

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1321. L. 28 аp. О том, насколько завышенными могли быть требования Собчакова к ученикам старших классов, позволяет догадываться его тирада о слабых знаниях учеников приготовительных классов (с 1-го по 3-й). Они, сокрушался Собчаков, «не имели понятия… о стереометрии, об электричестве и гальванизме». Даже Корнилов недоуменно приписал на полях: «Ученики приготовительных классов?» (Ibid. L. 29–29 ap.).

РГИА. Ф. 733. Оп. 189. Д. 157. Л. 19 об. Корнилов лично отредактировал этот фрагмент рапорта Траутфеттера, пересланного в МНП: LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1321. L. 17 ар.

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1321. L. 33.

Так, к исключительным «обычаям» раввинского училища Собчаков относил «вымаливание лучших баллов у учителей, резонерство, которое заменяет для малоуспешных воспитанников положительные знания, чтение по книге даже во время экзамена… подачу чужих сочинений вместо собственных и другие, на которые так изобретательна талмудическая изворотливость» (LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1321. L. 33 ар., 29 ар. – 30). В глазах Собчакова, разумеется, такие приемы не находили оправдания в том, что нередко от «вымаливаемых» баллов прямо зависела будущность ученика, ради окончания курса в казенном училище порвавшего с семьей. В местном учебном ведомстве вообще полагали (вполне по-ламаркистски), что недостаток присущей детям естественности в польских и еврейских учениках есть имманентное качество поляков и евреев, симптом запрограммированной трансформации детей в будущих плохих подданных. Корнилов, например, жаловался, что в гимназиях, где много учеников из «польско-шляхетской и еврейской среды», «самые детские шалости… отличаются иезуитизмом, осторожностию, злопамятностию, несвойственными русским детям, в которых более живости, прямоты, простоты и ребячества. Так же, как и польские мятежи, польские шалости делаются исподтишка, украдкой» ( Корнилов И.П. Русское дело в Северо-Западном крае. С. 208 [письмо Д.А. Толстому от 8 июня 1866 г.]). Не касаясь здесь вопроса о роли этностереотипов в подобных описаниях, замечу, что собственная русификаторская политика Корнилова могла вынуждать детей к скрытности и недоверчивости. Но этим «педагогам» и в голову не приходило, что они собственными руками делали из детей маленьких невеселых взрослых.

РГИА. Ф. 733. Оп. 189. Д. 157. Л. 13 (резолюция Толстого от 3 декабря 1866 г.).

Георгиевский А.И. Доклад. С. 166–167.

LVIA. F. 567. Ap. 6. B. 1319. L. 13 ap. – 14 (рапорт Серно-Соловьевича Корнилову от 4 декабря 1866 г.). Напомню, что из аналогичного сравнения со школами для мусульман Бессонов делал вывод о том, что необходимость дальнейшего развития отдельных учебных заведений для евреев оправдывается древностью и жизнестойкостью их религиозно-культурной традиции.

Ibid. L. 14–14 ap. На Серно-Соловьевича и сходно с ним мысливших чиновников могла повлиять уже хорошо нам знакомая статья М.О. Кояловича, опубликованная в июле 1866 года. Хотя и посвященная в основном противостоянию «полонизму» и католицизму, она содержит пару сочащихся антипатией абзацев о евреях. Коялович подчеркивал, что «обрусение массы жидов совершенно помимо жидовской веры, т. е. нисколько не трогая нынешних религиозных порядков жидов, – едва ли мыслимо как полезное нам дело…». Для Кояловича существовал лишь один способ подлинного обрусения евреев – переход в православие, обставленный так, чтобы у властей не было сомнений в искренности обращения. Впрочем, даже после обращения евреи не освобождались бы от всех прежних правовых ограничений: крестившимся евреям следовало не стремиться «внутрь России», а оставаться «жить подле жидов», дабы воздействовать на этих последних живым примером ( Коялович М. «Московские ведомости» и Западная Россия (Русское латинство, русское жидовство) // Виленский вестник. 1866. 14 июля. № 150).