Абдурахман Авторханов - Технология власти

Теперь Ворошилов стал руководителем Вооруженных Сил СССР. Благодарный Ворошилов в дальнейшем участвует во всех злодеяниях Сталина от имени Красной Армии. После разгрома "левой оппозиции" Троцкого и "новой оппозиции" Зиновьева — Каменева Ворошилов вместе с Молотовым вводится в состав членов Политбюро (1926 г.), в котором он состоит бессменно до сегодня.

Значение Ворошилова как политического лидера никогда не было заметным, но стал он во главе Красной Армии не в силу своих "полководческих" качеств, а. как политик сталинской школы. В самой этой школе Ворошилов очутился опять-таки не по убеждению, а по расчету — ради карьеры.

Сталин хорошо знал слабости своих учеников и умел их использовать в собственных целях. К слабостям самого Ворошилова относились — пристрастие к слабому полу, любовь к водке и жажда орденов. Троцкий рассказывал, что Сталин умел удовлетворять эти страсти своих учеников еще в первые годы своего восхождения к власти.

Правда, эту политику "хлеба и зрелищ" Сталин практиковал в меру, не злоупотребляя сам и не давая злоупотреблять своим друзьям. Именно интересы еще неизвестного исхода борьбы за власть требовали соблюдения внешнего аскетизма. Сталин старался создать у народа впечатление, что в Кремле сидят "почти святые", которые во имя коммунистического завтра отказались от личной жизни сегодня. Меньше всего к этой роли подходил жадный к жизни Ворошилов. Поэтому Сталин сделал его своим личным собутыльником. Характерно, что Ворошилов — единственный член Политбюро, которого официальная печать называла "соратником и личным другом Сталина".

Что же касается орденов, то тут Сталин был еще более щедр. Гражданскую войну Ворошилов закончил лишь с двумя орденами Красного Знамени (тогда как Блюхер, Фецько, Фабрициус имели по пять орденов). Ко времени второй мировой войны Сталин довел количество орденов Ворошилова до четырех, а когда в чистку Ежова названные кавалеры пяти орденов при помощи того же Ворошилова были уничтожены (Фабрициус якобы погиб раньше в воздушной катастрофе), Ворошилов сделался и "первым кавалерам" и "первым маршалом" СССР.

Ворошилов был нужен Сталину не как политик, а как орудие собственной политики. Он был единственным членом Политбюро того времени, который о себе мог сказать: "среди вас всех — бывших буржуев и мелких буржуев — я единственный пролетарий от станка". Среди этих же членов Политбюро он был и единственным "красным полководцем" во время гражданской войны. Сталин еще с начала двадцатых годов, стараясь подчеркнуть собственную роль в гражданской войне, популяризировал Царицын, армию Ворошилова, пока, наконец, по предложению Ворошилова и его друзей, Царицын не был переименован в Сталинград (1925 г.). Сталин, со своей стороны, ответил взаимностью: Луганск был переименован в Ворошиловград.

Но репутация Ворошилова как первого "красного офицера" (была даже такая песня), как старого большевика и "луганского слесаря", нужна была Сталину вовсе не для взаимных комплиментов, а для достижения поставленной цели овладения единоличной властью.

Вот здесь Ворошилов оказал Сталину услугу, которая может быть сравнена только с услугами Молотова и Кагановича.

Создавая славу Ворошилову как герою гражданской войны и "пролетарскому полководцу", Сталин знал, что он делал. Он создавал славу для свидетеля, который должен был публично признаться в своем ничтожестве, чтобы засвидетельствовать величие своего покровителя. Слишком серая биография Сталина до революции, во время революции и гражданской войны никак не вязалась с создаваемой ему ныне репутацией "первого ученика и первого помощника Ленина". Надо было сочинить Сталину новую биографию.

По части истории партии на этом поприще успешно работали штатские Молотов и особенно Каганович. По части военной истории нужен был "знаток" дела. Таким признанным "знатоком" считался теперь Ворошилов. Задача Ворошилова заключалась в том, чтобы, пользуясь личными архивами Сталина, доказать вещь, которая до 1929 года казалась абсолютно недоказуемой поставить Сталина на место Троцкого по руководству гражданской войной.

Если умелая фальсификация истории, особенно той истории, ведущие участники которой все еще живы, — искусство трудное, то фальсификация истории гражданской войны в России Ворошиловым превзошла границы всего возможного.

В "исследовательском" очерке "Сталин и Красная армия" (21 декабря 1929 г.) Ворошилов писал [379] К. Ворошилов. "Сталин и вооруженные силы СССР". :

"За последние годы утекли не реки, а океаны воды… За последние пять-шесть лет т. Сталин стоял в фокусе развертывающейся… борьбы за партию, за социализм. Только этим обстоятельством можно объяснить, что значение т. Сталина как одного из самых выдающихся организаторов побед гражданской войны было до некоторой степени заслонено этими событиями и не получило еще должной оценки. Сегодня в пятидесятилетие нашего друга я хочу хоть отчасти заполнить этот пробел".

В чем же заключалось это "значение Сталина"?

Ворошилов сообщил сенсационную новость [380] Там же. :

"В период 1918–1920 гг. т. Сталин был, пожалуй, единственным человеком, которого ЦК бросал с одного боевого фронта на другой, выбирая наиболее опасные, наиболее угрожаемые для революции места.

Там, где было относительно спокойно, где мы имели успехи, там не было видно Сталина.

Но там, где… трещали красные армии, где контрреволюционные силы грозили самому существованию советской власти, — там появлялся т. Сталин".

После такого вступления Ворошилов, смело фальсифицируя не только исторические события, но и исторические документы, доказал следующее: верховное командование Красной Армии во главе с Троцким и его штабом на всех фронтах гражданской войны саботировало победу Красной Армии, а Сталин, воюя на два фронта — и против руководителей Красной Армии и против белых генералов — спас советскую власть. Я не утрирую, а сокращаю вывод Ворошилова.

Через десять лет, в 1939 году, Ворошилову показалось, что даже и он "недооценил" Сталина в своей статье 1929 года. Он называл Сталина в той статье лишь "одним из организаторов побед в гражданской войне", хотя и вездесущим. Между тем выяснилось (по мере роста аппетита самого Сталина по линии "культа личности"), что Сталин вовсе не был "одним из организаторов". Он был единственным организатором побед Красной Армии и даже ее создателем. Выяснилось далее, что Сталин был, оказывается, автором законов стратегии и тактики пролетарской революции в октябре 1917 года.

Вот свидетельство Ворошилова [381] Там же, стр. 66. :

"О Сталине, создателе Красной армии, ее вдохновителе и организаторе побед, авторе законов стратегии и тактики пролетарской революции, будут написаны многие тома".