Рудольф Баландин - Тайны Всемирного потопа и апокалипсиса

Но дело не только в нем. Главной заботой должна была стать судьба людей, живущих в регионе и лишенных в достаточном количестве чистой пресной воды. Вот почему в середине 1980-х годов, когда по задумке Горбачева и с согласия ЦК КПСС было решено отменить строительство великого канала, средства массовой информации подняли крикливую кампанию в поддержку этого постановления. Особенно усердствовали журналисты и писатели, причем сгруппировавшиеся вокруг таких разных и порой идеологически противоположных журналов, как «Новый мир» и «Наш современник». Дружно в едином ряду выступили и такие деятели, как Горбачев и Яковлев, Егор Гайдар, и такие патриотически настроенные писатели, как Валентин Распутин.

Мои попытки опубликовать статьи в защиту строительства великого канала были безуспешными. А мне тогда было ясно, что канал совершенно необходим, потому что природная обстановка в Приаралье с годами ухудшалась и не было никакой надежды на то, что она сама по себе, без усилий человека изменится к лучшему. Надо было спасать не столько мелеющее море, сколько живущих в регионе людей.

Изменилась и социально-политическая ситуация. Советский Союз подошел к критической черте. Националисты, в том числе и русские, все громче кричали о разъединении. А великий канал мог бы соединить Среднюю Азию с Сибирью животворной артерией. В обмен на сибирскую чистую воду среднеазиатские республики поставляли бы на север, к примеру, овощи и фрукты. Короче, произошел бы взаимовыгодный обмен, при котором северные сибирские реки ни в коем случае бы не пострадали, потому что планировалось не менять их направление (а враги канала и, добавим, Советского Союза, писали порой именно так), а всего лишь изъять часть стока — от 3 до 7%, что совсем немного.

Только в октябре 2000 года мне удалось опубликовать в «Независимой газете» большую статью о целесообразности, даже необходимости переброски части вод, где они в избытке (в Сибири), туда, где их очень недостает (в Средней Азии). Более того, еще через полтора года по телевидению вдруг обозреватели заговорили об этом самом канале уже не ругательно, а благосклонно.

К сожалению, все это — слишком поздно. Рухнула великая сверхдержава. На ее месте возникла группа третьеразрядных государств со слабой экономикой, полунищим населением и при господстве олигархов и их ставленников. Ни о каких значительных экологических проектов пока речи быть не может.

На этом конкретном примере видно, как тесно переплетаются между собой научные, экономические, социальные, политические, экологические проблемы. Даже если есть возможность выяснить ход изменений окружающей среды и принять меры для борьбы, например, с опустыниванием, истощением и загрязнением вод и прочими экологическими бедствиями, одного этого совершенно недостаточно. Требуется иметь необходимые экономические ресурсы и государственную политику, ориентированную на оздоровление общества и окружающей природы.

Можно возразить: но есть же общественное мнение, которому под силу заставить имущих власть и капиталы действовать надлежащим образом, а не так, как им выгодно. На то и существует демократия!

Так-то оно так (в теории и демагогии), да не совсем. Некогда Чижевский предполагал, что на психологию общества влияют всплески солнечной активности. В действительности значительно более сильное и направленное воздействие на общественное мнение оказывает в настоящее время массовая печать и электронные средства пропаганды и агитации. Все зависит от того, в чьих руках они находятся и какие используются психотехнологии для обработки доверчивой публики.

На примере истории переброски части стока северных рек на юг видно, что в разгар пропагандистской кампании мнение отдельных специалистов полностью заглушается; абсолютно преобладает то, которое выгодно определенным влиятельным группам и кланам. Поэтому о необходимости канала кричали тогда, когда в нем еще не было острой нужды, о его вреде — когда он был очень необходим, а вновь заговорили о его достоинствах в то время, когда создать его фактически невозможно.

Так что же означает пророчество? Безусловное предсказание будущих событий, которые могут свершиться при определенных условиях? Предопределено будущее как неизбежность, или у людей есть возможность выбора того или иного пути развития цивилизации?

На мой взгляд, было бы жестокой несправедливостью заранее обрекать род человеческий на череду бедствий, катастроф и трагический финал, не давая никакой надежды на лучшее будущее. Если нам дарована свобода воли, значит, будущее во многом, если не во всем, зависит от нас.

Самое замечательное, что есть реальные научно-технические возможности провести решительную мелиорацию земной природы. Это позволило бы предельно ослабить контрасты погоды и климата, избежать экологической катастрофы.

Мелиорация означает улучшение. А когда речь заходит о проектах изменения к лучшему климата, тотчас вспоминается Киотский протокол. Это международное соглашение предполагает стабилизацию и даже уменьшение техногенных выбросов двуокиси углерода. Хотя оно до сих пор вызывает споры.

Такое мероприятие лишь на первый взгляд выглядит разумным и научно обоснованным. В действительности ситуация сложней. Не исключен даже парадоксальный вариант: для мелиорации региональных климатических условий в Северном полушарии целесообразно или, во всяком случае, не вредно увеличивать содержание в атмосфере углекислого газа!

Но прежде обратим внимание на другой парадокс. США, больше других стран обеспокоенные глобальным потеплением (американские ученые называют его «Опасностью № 1»), отказываются подписывать Киотский протокол.

В общем, такая позиция понятна: наиболее мощная индустриальная держава отдает предпочтение экономическому, а не экологическому фактору. Ограничения промышленного производства или широкое внедрение природоохранных технологий сопряжены с большими финансовыми затратами. Западноевропейские страны, подписавшие Киотский протокол, оказывали давление на Россию, не торопившуюся присоединиться к ним в этом вопросе.

Однако существует эффективный выход из сложившейся ситуации. Он позволил бы быстро завершить ледниковую эпоху, на исходе которой мы живем, а заодно покончить и с затянувшейся «холодной войной», продолжающейся и после расчленения СССР. Но прежде чем предложить столь радикальное мероприятие, выскажем некоторые соображения по поводу «киотских страстей».

Вступление в силу данного протокола не избавит мир от климатических катаклизмов и даже, возможно, не уменьшит их число и силу. Согласно подсчетам, сокращение количества выбросов двуокиси углерода будет ничтожным и эффект от него соответствующий (менее 1%). Экономические потери от намеченных действий значительно превысят экологические выгоды. Выиграют лишь ловкие бизнесмены, которые смогут нажиться, спекулируя квотами на «парниковые выбросы», предусмотренные Киотскими соглашениями.