Валерий Шамбаров - Петр и Мазепа. Битва за Украину

Мазепа приезжал и в Москву. Не забывал появиться перед царем во время его поездок на юг. На государя он производил самое наилучшее впечатление. Демонстрировал блестящее образование, знакомство с западной культурой. Мог пошутить, рассмешить. Мог и подольститься — тонко, изящно, как бы искренне. А при любом удобном случае внушал, как верно он служит, как хорошо устроены его города и области, как у него налажена оборона. В общем, царь был убежден, что он в самом деле выдающийся военачальник и образцовый правитель Украины.

Вернувшись из европейских странствий, Петр начал переговоры о союзе с датским послом Гейнсом. Вел их сугубо секретно, все встречи происходили с глазу на глаз. Для переговоров датчанину пришлось даже ездить в Воронеж. А вскоре в Москву примчалась делегация Августа, генерал Карлович и лифляндский активист Паткуль. За закрытыми дверями звучали клятвы, поднимались тосты. Однако переписка Паткуля со своим королем представляется весьма красноречивой.

Он указывал: при переговорах следует вдалбливать царю мысль, что главный инициатор войны со Швецией — сам Петр, а союзники любезно пошли навстречу его пожеланиям. Но войну они могут вести только при «пособии с его стороны». «Это послужит к тому, что в трактат будут внесены обязательства царя помогать его королевскому величеству деньгами и войсками, в особенности пехотой, очень способной работать в траншеях и гибнуть под выстрелами неприятеля, чем сберегутся войска его королевского величества». Кроме того, дипломаты Августа наметили договорами «крепко связать руки могущественному союзнику», ограничить его притязания только Ингерманландией (областью около Невы) и Карелией. Чтобы Петр удовлетворился этими дебрями и болотами, и ни в коем случае не посягал на Лифляндию (Эстонию и Северную Латвию).

Правда, Петр выражал желание овладеть Нарвой — это был порт, по широкой реке Нарове открывался выход в Балтику. А во времена Киевской Руси и в правление Ивана Грозного Нарва принадлежала русским. Но союзники не намеревались уступать этот город. Опасались, что «перейдя рубеж Чудского озера и Наровы», царь может распространить влияние дальше по Эстонии. Заранее готовили хитрый маневр — взятие Нарвы допустить, пускай русские отвлекут на себя шведов. Но принадлежность города вынести на международный суд Англии, Голландии, Дании и Бранденбурга. Они подтвердят, город относится к Лифляндии. Следовательно, царь должен отдать его другим хозяевам. В общем, русским готовили участь пушечного мяса, а при дележке плодов победы намеревались надуть.

Но потенциальные союзники обманывали и друг друга. Возвращение Лифляндии в состав Польши было одним из обещаний, которые Август надавал панам за свое избрание королем. Теперь он доказывал сенату и сейму, что за Лифляндию надо повоевать, готовить войска. Не тут-то было! Польским магнатам совсем не хотелось раскошеливаться на войну, рисковать в боях. Предложения короля они отвергли. Сам наобещал, сам и отвоевывай для нас. В общем, сражаться предстояло за интересы Польши, но вступить в войну должна была только Саксония со своей армией. Хотя и Август тоже водил панов за нос. Выпячивал права Польши на Прибалтику, зазывал сенаторов поддержать его. А между тем, заключил с Паткулем и другими баронами тайное соглашение: Лифляндия вовсе не возвращалась к полякам. Она должна была стать наследственным владением Августа!

Осенью 1699 г. съехавшиеся в Москву делегации согласовывали сроки войны. Август планировал ударить на Ригу, и его специалисты рассчитали все факторы (не только природные, но и астрологические). По их прогнозам следовало подступить к Риге, когда Двина замерзнет, в безлунную ночь, и при этом с воскресенья на понедельник. Оптимальным выходило наступать в декабре 1699 г. Но Петр все-таки не поддался на заманчивые уговоры. Ведь с Турцией мира еще не заключили, а воевать на два фронта царь отказался. Августу и датчанам он обещал выступить только после того, как подпишет мир с османами. Правда, со своей стороны он обещал всячески ускорить этот процесс, даже поступиться своими требованиями к султану.

В это же время в Россию прибыло большое шведское посольство. Извещало, что на трон взошел Карл XII, просило царя подтвердить прежние договоры. Встречали шведов вроде бы с обычными почестями, ничто не предвещало скорого разрыва. Как полагалось по этикету того времени, с послами обменивались подарками, они получили аудиенцию у государя, велись переговоры. Шведские делегаты и постоянный посол в Москве Книпперкрон так и не догадались о подготовке к войне. На вопросы о формировании новых войск русские им отвечали, что надо заменить распущенные стрелецкие части.

Однако промелькнули и настораживающие моменты. Шведы просили царя подтвердить соблюдение прежних договоров присягой на кресте и Евангелии. Петр уклонился. Сослался, что он уже приносил такую присягу при своем вступлении на трон. А кроме того, московское правительство нашло повод для претензий. Вспомнило, как царь проезжал с Великим посольством через Ригу, и губернатор Далберг проявил враждебное отношение. От Карла XII потребовали извинений и наказания губернатора. В результате в ноябре 1699 г. Россия подписала три договора. Открытый, со шведами — но с преднамеренной придиркой. И два тайных, с Августом и датчанами. Август обязывался выступить немедленно. Петр брал отсрочку до апреля 1700 г. В действительности все планы поехали наперекосяк…

В тайные игры вступили Англия и Голландия. У них имелись свои соображения. Испанский Карлос II был при смерти. Становилось ясно, что война за его наследство разразится в ближайшее время. Представлялось заманчивым отвлечь Швецию, самого опасного союзника французов. О формировании коалиции Августа, Дании и России британцы и голландцы пронюхали. Взялись подталкивать их к драке, изображали друзей, выражали готовность ссудить денежки, продать военные товары. Но обратились и к Карлу XII. Предупредили, что против него готовится война и предложили помочь. В начале 1700 г. Швеция, Англия и Нидерланды заключили союз. Причем этот союз оставался действительно тайным, в Копенгагене, Варшаве и Москве о нем не подозревали…

А между тем, уже начинались боевые действия. Причем начинались из рук вон плохо, вразнобой. Август больше всех торопил союзников, но саксонская армия собиралась с большими задержками. Переносили, откладывали, и вместо декабря она сосредоточилась на границе Лифляндии только в феврале. По планам предусматривалось, что полки Августа внезапно, без объявления войны, бросятся к Риге. Горожане и лифляндские бароны восстанут против шведов, и главный город Лифляндии будет взят. Но если армия собиралась и выдвигалась слишком медленно, то ее король и подавно не проявлял воинского пыла. Август застрял в своей столице, Дрездене. Порхал в объятия то одной, то другой дамы. Отнюдь не спешил оставить привычные балы и театральные представления и ехать куда-то в полевой лагерь.