Понсон Террайль - Сокровища гугенотов (Варфоломеевская ночь, Молодость короля Генриха - VII)

-Государь, вы только что жаловались на усталость...

-Вы правы. Ну, так пойдем в замок.

-Только не сегодня, государь!

-Это почему, сударь?

-Да потому, что здесь имеются два беззащитных существа старик и девушка,- против которых фавориты вашего величества питают дурные замыслы и которых я взял под свое покровительство!

-Да кто же вы такой, что беретесь защищать кого бы то ни было?

-Клянусь назвать вашему величеству свое имя во время аудиенции, которую вам благоугодно будет дать мне!

-А если я желаю знать сию минуту? При этом гневном возгласе короля в разговор вмешался молчавший дотоле Крильон:

-Я очень надеюсь, что вы, государь, не откажете в этой просьбе человеку, за которого я отвечаю душой и телом!

-А если я откажу?

-Тогда я посоветую этому господину молчать и подождать, пока ваше величество прикажет пытать его!

-Крильон! Вы позволяете себе разговаривать со своим королем слишком свободно!

-Государь, если бы все подданные вашего величества брали с меня пример, вы стали бы величайшим монархом в мире. Ведь у вас и сердце, и голова на месте, не то что у этих лизоблюдов, которые ползают у ваших ног!

На этот раз Крильон попал в самую точку.

-Хорошо! - сказал король.- Разрешаю этому господину умолчать пока о своем имени и жду его завтра в замке в своей спальне на утреннем приеме!

Гасконец снова преклонил колено.

-Недаром вы, ваше величество, внук короля- рыцаря! сказал он.- Благодарю вас!

-До завтра! - ответил король.- Идем, Крильон! Бррр... Что за собачий холод!

-Простите, государь! Позвольте мне сказать на прощанье два слова этому господину! - сказал Крильон, подходя к гасконцу.

Тот взял герцога за руку и шепнул:

-Молчанье!

-К чему вы приехали сюда? - спросил герцог.

-Я хочу присутствовать на собрании генеральных штатов.

-Вы?

-Да, я!

-Но ведь это значит подставить грудь под удары всех кинжалов, находящихся на содержании у Гизов!

-Ах, Крильон,- ответил гасконец, рассмеявшись, и, внезапно переходя на "ты" с герцогом, продолжал: - Мне кажется, ты начинаешь стариться! Как? Ты думаешь, что моя грудь, которую не смогла пробить шпага французского короля, послужит ножнами для лотарингских принцев? Да полно тебе!

-Но вы хоть не один здесь?

-Со мною моя "фламандка".

-Что это за "фламандка"?

-А вот эта самая шпага, которой сражался мои дед во Фландрии!

-Нет такой доброй шпаги, которая не ломалась бы!

-Здорово! Крильон начинает трусить! Это даже забавно! Покойной ночи, Крильон. Король прав - стало очень холодно. Я иду спать!

Через четверть часа после того, как гасконский дворянчик имел счастье скрестить шпагу с самим королем Франции, ворота домика снова были тщательно заперты и таинственный незнакомец вернулся в комнату, где Берта Мальвен жарко молилась. Увидав гасконца, она радостно вскрикнула:

-Вы спасли меня! - Но, заметив его улыбку, немного смутилась; однако она тотчас оправилась и продолжала: - Их было четверо, но я нисколько не боялась. Я чувствовала, что с вами не справиться и целой армии!

Гасконец взял руку девушки и, почтительно поцеловав ее, воскликнул:

-Дорогая барышня, я знал, что Господь не оставит меня, так как Он поручил мне вашу защиту!

Затем они уселись рядком - молодой человек с орлиным взглядом, насмешливой улыбкой и львиным сердцем и хрупкая, вспугнутая голубка. И они принялись болтать так, как болтают в двадцать лет, краснея и волнуясь близостью друг друга.

Молодой гасконец много рассказывал о Наварре. о тамошних нравах и обычаях, о патриархальных порядках наваррского двора и т. п. В заключение он сказал:

-Дорогая Берта, милочка вы моя, не оставайтесь в Блуа, куда французский король заезжает так часто в сопровождении своих бесстыдных миньонов! Если вы хотите, я увезу вас с дедушкой в Наварру. Сир де Мальвен спокойно окончит там свои дни, а для вас мы подыщем подходящего муженька!

При последних словах Берта покраснела еще больше, и гасконец не утерпел, чтобы не поцеловать ее. Вдруг в этот момент послышался сильный стук в садовые ворота.

-О, боже мой! - пробормотала Берта.- Это опять пришли они!

-Нет,- успокоил ее гасконец,- не бойтесь, эти люди ночные птицы, боящиеся дневного света! - и он, прицепив шпагу, вышел открыть ворота.

Это пришел Крильон в сопровождении двух вооруженных дворян из королевской гвардии.

-Вот,- сказал он,- я пришел сменить вас. Мы трое останемся здесь, и миньоны уже не сунутся сюда!

-Это очень хорошо, спасибо вам, герцог,- ответил гасконец,- тем более что мне надо прогуляться по городу. Кстати, когда прибудет герцог Гиз?

-Его ждут утром.

-А герцогиня Монпансье?

-Мне кажется, она прибыла втихомолку этой ночью! ответил Крильон, подмигивая.

Гасконец представил герцога Берте, сказав:

-Я оставлю вас под охраной герцога Крильона. Это лучшая шпага в мире.

Крильон поклонился и наивно возразил:

-После вашей - возможно! Гасконец накинул плащ и надвинул на самый лоб шляпу.

-Куда вы? - спросил Крильон.

-Пройтись, по городу и подышать воздухом,- с тонкой улыбкой ответил гасконец.

VI

Гасконец направился к уединенной уличке, спускавшейся прямо к Луаре. Он внимательно осматривал дома и вдруг воскликнул: "Ну конечно, это здесь! Вот и ветка остролистника!" -и с этими словами троекратно постучал в дверь.

В доме ничто не шевельнулось в ответ, но стук привлек внимание старухи-соседки; она высунулась в окно и спросила:

-Вам что нужно, барин?

-Здравствуйте, добрая женщина,- ответил гасконец,- я приезжий и ищу гостиницу для постоя.

-Но вы ошибаетесь, барин,- ответила старуха,- этот дом принадлежит прокурору, мэтру Гардуино, которому никогда и в голову не приходило пускать постояльцев!

-Но что значит в таком случае вот это? - спросил гасконец, показывая на ветку остролистника.- Это знак, которым во всех странах указывают на гостиницу.

-Ах, Господи Боже,- воскликнула старуха,- вы правы, бариночек! Но пусть я лишусь Царства Небесного и стану гугеноткой, если я тут хоть что- нибудь понимаю! Чтобы мэтр Гардуино, этот глухой скряга, стал держать гостиницу?.. Это невозможно!

-Однако вы видите, что это так!

-Уж не обошлось здесь дело без вмешательства дьявола, если только в последнюю неделю - надо вам сказать, бариночек, что меня целую неделю не было дома, и я вернулась в город только этой ночью,- ну так вот, если только мэтр Гардуино не умер, и его дом не купил кто-нибудь другой!

-Все это очень возможно, добрая женщина! - отозвался гасконец и постучал с новой силой.

Внутри дома послышался шум, затем дверь приоткрылась, и юношеский голос спросил:

-Кто стучится и что нужно?

-Гасконь и Беарн! - ответил ранний визитер.

Тогда дверь распахнулась; на ее пороге показался молодой человек лет двадцати двух и почтительно поднес руку гасконца к своим губам.