Джузеппе Боффа - История Советского Союза: Том 2. От Отечественной войны до положения второй мировой державы. Сталин и Хрущев. 1941 — 1964 гг.

54. Оборона Ленинграда.., с. 338—365; История КПСС, т. 5, ч. 1, с. 260. О Белоруссии см. Г.К. Жуков. Указ. соч., т. 2, с. 243.

55. История КПСС, т. 5, ч. 1, с. 490 (примечание); A.A. Бабаков, Н.И. Макаров. О содержании и формах всенародной борьбы на оккупированной советской территории в годы Великой Отечественной войны. — «Вопросы истории КПСС», 1977, № 1, с. 67.

56. П. Калинин. Участие советских воинов в партизанском движении Белоруссии. — «Военно-исторический журнал», 1962, № 10, с. 32—37.

57. J. Champenois. Op. cit., p. 105; История КПСС, т. 5, ч. 1, с. 490; А.А. Курносов, Е.С. Лагутин. Указ. соч. — «История СССР», 1965, № 4, с. 177.

58. В. Андрианов. Разведывательная деятельность партизан. — «Военно-исторический журнал», 1971, № 8.

59. М. Абсалямов, В. Андрианов. Тактика советских партизан. — «Военно-исторический журнал», 1968, № 1; В. Андрианов. Оперативное использование партизанских сил. — «Военно-исторический журнал», 1969, № 7; Д. Наумов. Тактика белорусских партизан. — «Военно-исторический журнал», 1970, № 11.

60. Исторический архив, 1961, №3, с. 103—118. Об этой стороне партизанской борьбы существует обширная мемуарная литература; см., в частности: С.А. Ковпак. Из дневника партизанских походов. М., 1964. Краткое свидетельство того же автора содержится в: L’URSS nella Seconda guerra mondiale, vol. 3, p. 1170—1173.

61. См. подборку подпольной печати в: Исторический архив, 1955, № 1.

62. П. Чоллек. Крах нацистских планов расхищения лесных ресурсов СССР в годы Великой Отечественной войны. — «История СССР», 1969, №1.

63. История Великой Отечественной войны Советского Союза, т. 6, с. 274.

64. A. Dallin. Op. cit., р. 164—167.

65. A. Fedorov. Op. cit., vol. 1, p. 64; A. Werth. Op. cit., p. 703.

66. История КПСС, т. 5, ч. 1, с. 270.

67. Там же, с. 258; История Великой Отечественной войны Советского Союза, т. 6, с. 278.

68. История КПСС, т. 5, ч. 1, с. 474—481.

69. История Великой Отечественной войны Советского Союза, т. 3, с. 114—118.

70. Документальная история этого эпизода содержится в: L’URSS nella Seconda guerra mondiale, vol. 3, p. 776—778.

71. История КПСС, т. 5, ч. 1, с. 507—508.

72. В.М. Гриднев. Борьба советского крестьянства против фашистского оккупационного режима. — «Вопросы истории», 1973, №6; Немецко-фашистский оккупационный режим в сельской местности западных и северо-западных районов РСФСР. 1941 — 1945 гг.— «История СССР», 1972, № 1.

73. И. Эренбург. Указ. соч., т. 9, с. 295.

74. Там же.

I. Масштабы явления побудили кое-кого из западных историков написать, что в начале войны советские солдаты не хотели воевать. На первый взгляд подобное предположение могло бы даже получить подтверждение в той подозрительности, с какой Сталин и после войны относился к людям, вернувшимся из плена. Однако оно опровергается той решимостью, с какой советские войска бились в первые месяцы войны всякий раз, когда им представлялась эта возможность. Огромная масса военнопленных была захвачена немцами в ходе колоссальных операций по окружению, осуществленных ими летом — осенью 1941 г. Речь шла о целых отсеченных соединениях, потерявших ориентацию и связь между собой и с командованием. Конечно, в подобных обстоятельствах находились и люди, которые не думали ни о чем, кроме собственного спасения. Но не они определяли общую картину. Большое число пленных — это свидетельство тяжести понесенных в начале войны поражений, а также замешательства и беспорядки, в которых находилась в этот период Красная Армия; неподготовленность ее личного состава и командования.

Сколь бы решающими ни были собственно военные действия, судьба советско-германского конфликта зависела не только от того, что происходило на фронте или в тылу у врага. Вторая мировая война принесла с собой массированное применение техники, моторизованных армий. Это потребовало большого напряжения от экономики стран — участниц войны и заставило их создавать обширнейшие тылы. В этом отношении, как и во многих других, катастрофическое начало военных действий поставило СССР в крайне невыгодное положение.

Подчинив своему господству почти всю Европу, Германия получила контроль над экономическим потенциалом, намного превосходившим советский[1]. Свои слабые места были и у нее. В отличие от СССР она не располагала всеми (или почти всеми) видами сырья и главное — не имела нефти: единственным ее поставщиком для Гитлера была Румыния. Кроме того, хотя немцы и смогли сосредоточить подавляющую часть своих вооруженных сил и ресурсов на Восточном фронте, но сражаться им приходилось не только с советскими войсками. Но все же соотношение экономических сил было с самого начала не в пользу СССР. Тем более серьезно его усугубила потеря огромных территорий в первые два военных лета.

Несмотря на оказавшееся теперь спасительным создание новых промышленных центров на востоке страны, основная часть советской индустрии находилась к западу от Волги. Теперь она была утрачена. В руки врага попали запасы природных ископаемых огромной ценности: криворожская железная руда, никопольский марганец, донбасский уголь. Через считанные месяцы после начала войны промышленный потенциал СССР оказался уменьшенным наполовину[2]. Металлургия была отброшена до уровня первой пятилетки[I]. Некоторые /119/ виды производства понесли еще больший урон. Так, выпуск шарикоподшипников сократился в 21 раз, а прокат цветных металлов — даже в 430 раз (то есть практически прекратился)[3]. Как мы вскоре увидим, ценой жесточайших усилий Советский Союз сумел прикрыть бреши в своей экономике, но так и не смог полностью ликвидировать их: ему пришлось, например, до самого конца войны сражаться при уровне металлургического производства, лишь немного превышавшем половину довоенного. Резко понизился и объем добычи нефти, хотя немцам в 1942 г. лишь на короткое время удалось завладеть одной только частью северокавказских нефтяных промыслов[4].

И вот в таких-то условиях СССР — и в этом заключается самый поразительный его успех — сумел уже с 1942 г. выпускать больше вооружения, чем Германия; в дальнейшем его преимущество продолжало возрастать. Когда мы говорим «вооружение», то имеются в виду те типы вооружения, которым принадлежала решающая роль на восточном театре войны: авиация, танки, артиллерия, автоматическое стрелковое оружие. По всем этим видам вооружений советская промышленность сумела опередить даже все остальные страны, участвовавшие в войне (единственным исключением оставалось производство самолетов в США). Этот перевес в производстве вооружений выглядит еще более удивительным, если вспомнить, что он был достигнут Советским Союзом при относительно меньшем промышленном потенциале. В самом деле, если посчитать, сколько самолетов, танков или орудий было произведено на каждый миллион тонн выплавленной стали (или на каждый миллиард киловатт-часов выработанной электроэнергии, или на каждую тысячу действующих станков — одним словом, в сопоставлении с базовыми индексами промышленного развития), то окажется, что советские показатели во много раз превосходят аналогичные цифры в других странах[5]. Иначе говоря, даже оказавшись в столь трагических обстоятельствах, Советский Союз сумел обеспечить своим вооруженным силам все необходимое для борьбы и победы. Однако это удалось сделать исключительно за счет такой степени концентрации всех своих ресурсов для нужд военного производства, какой не знала ни одна из воюющих стран. Никакое другое государство не достигло столь высокой степени милитаризации экономики.