Валерий Вьюгин - Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Не покажется странным, что ГАХН, который именно в мае 1929 года был подвергнут первой «реорганизации» (она началась позже, чем в Институте), не откликнулся на этот «вызов» [281] В журнале «Рабис» (1929. № 27. 2 июля. С. 18) появилась статья под названием «ГИИИ на новых рельсах» (за подписью «В. Прокопенко»), где указывалось, что Институт исправляется, перечислялись пункты этого вызова и в заключении отмечалось, что «ответное слово» осталось за работниками ГАХН. Следует, однако, иметь в виду, что ГАХН некоторым образом опередила ГИИИ: ее аспиранты, вместе с аспирантами Московской Консерватории и ГИМНа, вызвали на соцсоревнование аспирантов Ленинградской Консерватории, ВХУТЕИНа и ГИИИ (Рабис. 1929. 18 июня. № 25. С. 13), но это встречное начинание было составлено в менее верноподданническом духе; здесь на первом плане было соревнование по «организации академической работы». Институт же, опубликовавший свой текст позже, оформил его и как вызов ГАХН, и как ответ ВХУТЕИНу (Комсомольская правда. 1929. № 150. 4 июля. С. 2). . Но зато неожиданно откликнулся рапповский журнал «На литературном посту», где в августовском номере за 1929 год под инициалами «К.М.» появилась статья под заглавием «ГИИИ приспособляется». В ней «вызов» ГИИИ на соревнование ГАХН (опубликованный в «Комсомольской правде») назван «извращением и опошлением лозунга о соцсоревновании». Цитируя положения «вызова» о разработке «марксистского метода», положенного в основу «изысканий» ГИИИ, критик (как выяснилось впоследствии — А. И. Михайлов) набрасывается на труды директора Института Шмита, подписавшего этот документ. Он называет Шмита «автором эклектических ревизионистских теорий» и усматривает в его методологических работах «антимарксистский» подход, поскольку предложенная им схема развития искусства отвергает «классовое истолкование искусства». Свою статью автор заключает призывом «коренным образом реорганизовать» ГАХН и ГИИИ и отмечает, что «пока идеалисты и оппортунисты мирно, не встречая почти отпора внутри самих этих учреждений, работают во вред марксистскому искусству», здесь не может быть создана «реальная основа для марксизма» [282] На литературном посту. 1929. № 16 (август). С. 8. .

Этой критикой методологии директора Института и призывом «дать отпор антимарксистским элементам» решил ловко воспользоваться Назаренко для окончательного смещения Шмита с директорского поста. В сентябре, когда директор и часть сотрудников были еще в отпуске [283] Научные учреждения, как и учебные, продолжали еще жить и планировать работу не по календарному, а по академическому году. , он созывает общее собрание Института и предлагает «отмежеваться» от антимарксиста Шмита и послать оповещение об этом в журнал «На литературном посту». Видимо, большинство собравшихся согласилось с этим предложением [284] Материалов этого собрания в фонде Института не сохранилось, но об этом подробно повествует сам Шмит в письме в Правление Института от 9 октября 1929 г. (ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 45, л. 11–11 об.; с купюрами приведено в воспоминаниях дочери Шмита: Российский институт истории искусств в мемуарах. С. 202–203). . О решении коллег «отречься» от директора Шмит узнал по возвращении из отпуска, и ему ничего не оставалось, как подать заявление об отставке. 9 октября 1929 года созывается Правление, на котором Шмит оповещает, что «возбуждает ходатайство перед Главискусством об увольнении с должности директора Института». И Правление послушно постановило: «Передать заявление Шмита в Главискусство, поручив ведение переговоров по этому делу зам. директору Назаренко, и до разрешения этого дела Шмиту исполнять обязанности директора» [285] ЦГАЛИ СПб., ф. 82, оп. 3, ед. хр. 45, л. 10. .

Интересно, что только в декабрьском номере «На литературном посту» (т. е. через три месяца) появился институтский ответ на статью Михайлова, под заглавием «Письмо группы работников ГИИИ», подписанный семью именами [286] Я. А. Назаренко, А. А. Гвоздев, Н. А. Кожин (руководитель Крестьянского сектора Соцкома), А. Я. Андрузский, Т. К. Ухмылова (аспирантка Назаренко), А. С. Рабинович (ученик Б. В. Асафьева из МУЗО) и Ю. А. Лебедева (сотрудница ИЗО). . Он предваряется письмом за подписью Шмита, датированным 21 октября 1929 года. Эти документы сохранились среди бумаг Шмита в папке под заглавием «Письма (2) Ф. И. Шмита в редакцию журнала „На литературном посту“» [287] ЦГАЛИ СПб., ф. 389, оп. 1, ед. хр. 85, л. 1–4. . Оба они написаны на машинке, лежат в том же порядке и пронумерованы как письмо № 1 (письмо Шмита) и № 2 (письмо сотрудников), последнее без подписей. Текст второго письма, совпадающий с публикацией, имеет мелкие недоработки (например, не вписан номер газеты «Жизнь искусства»). Все это свидетельствует о том, что письмо № 2, опубликованное как «Письмо группы работников ГИИИ», написано было если не самим директором, то с его ведома.

Публикация имеет целью оповестить общественность о «показательном» разрешении конфликта между директором (буржуазным спецом) и принципиальными сотрудниками-марксистами. В первом письме, которое хоть и выдержано в жанре публичного покаяния, однако не лишено доли сарказма, директор сообщает о своем уходе с занимаемой должности:

Статья тов. К.М. «ГИИИ приспособился» была напечатана в августовском (№ 16) журнала «На литературном посту», в самое, значит, отпускное время, а потому произвела свой эффект с запозданием. Но как только сотрудники Института съехались, они прочитали статью в эконом совещании [288] Эконом совещания (ЭКОСО) стали в это время создаваться при различных ведомствах, являя собой симбиоз представителей местного управления (месткомов) и руководящего органа предприятия. Никаких документов ЭКОСО в фонде Института за осень 1929 г. не сохранилось, скорее всего его упоминания требовала ситуация. , с полной определенностью почувствовали потребность дать мне, как оппортунисту, идеалисту и формалисту, решительный отпор и довели о своем марксистском самоопределении письменно до сведения Редакции «На литературном посту» (только теперь, потому что редактирование документа отняло много времени). Как только я, в свою очередь, вернулся из отпуска (1 октября) и узнал обо всем свершившемся в мое отсутствие, я тотчас попросил Правление ГИИИ ходатайствовать перед Главискусством об увольнении меня от должности Директора ГИИИ. Я, конечно, не думаю, чтобы это событие имело общеисторическое значение, но за последнее время Редакция «На литературном посту» уделяла моей продукции столько внимания [289] Речь идет в первую очередь о статье: Грасис Карл. Забрало следует опустить: (о «теории искусства» академика Ф. Шмита) // На литературном посту. 1929. № 15. С. 50. Однако «эклектические, антимарксистские теории Шмита» клеймятся походя и в других статьях журнала (см., например: На литературном посту. 1929. № 6. С. 8). , что я хочу первым порадовать журнал уведомлением о конкретных результатах ее кампании. Ф. И. Шмит [290] ЦГАЛИ СПб., ф. 389, оп. 1, ед. хр. 85, л. 1 (опубл.: На литературном посту. 1929. № 24. С. 46). .