Сергей Парамонов - История руссов. Держава Владимира Великого

Вообще институт посадничества не изучен, и вряд ли мы будем когда-нибудь иметь ясное представление, что он собой представлял: летописи не дают подробностей.

6. Сравнивая содержание новгородских летописей, можно заключить, что они основывались на «Повести временных лет»; именно только с момента конца «Повести», т. е. около 1117 г., новгородские записи становятся подробными, регулярными и полными своих, новгородских, событий. Очевидно, со смертью Нестора новгородцы взяли «Повесть» в основу и стали вести уже свою собственную летопись. Представление о большей древности новгородских летописей ошибочно, как нами это выяснено в предыдущих выпусках.

Так как чтение «Влесовой книги» представляет собой исключительные трудности, разумно будет читать ее по отрывкам: более понятные сначала, более трудные впоследствии, постепенно выясняя различные темные, трудные места и разъясняя недоумения. Только когда большинство отрывков будет прочитано, можно будет приступить к выяснению последовательности, порядка их. Только тогда суть каждого отрывка предстанет в их настоящем свете.

Начнем разбор по небольшим частям (полный оригинальный текст, разбивка его на слова и перевод прилагаются отдельно).

«СЕ БО ОРЕ ОТЕЦЬ IДЕ ПРЕНД НЫ». Выражение «се бо» повторяется очень часто и служит, видимо, только для плавности речи, означая «и вот». Часто также упоминается «ОРЕ ОТЕЦЬ» — предок руссов, о котором речь будет подробнее особо. Интересна форма «Оре», это не звательный падеж, а, вероятно, случай употребления глухого «е» [82], перешедшего затем в «ь». Надо полагать, произносилось «Орь», с подобным явлением мы встретимся еще. «IДЕ» — ясно [83]. «ПРЕНД НЫ» можно понимать двояко, как «прежде», «до нас» и как «впереди нас», т. е. временно и пространственно; очевидно, речь идет о значении временно́м, ибо в противном случае говорилось бы о том, что он делал, как это сказано о Кие, Щеке и Хореве. Упоминание Оря, очевидно, для того, чтобы показать приблизительно время событий, т. е. после Оря.

Далее: «А КIЕ ВЕНДЕ ЗА РУШЬ I ШЕКО ВЕНДЕ ПЛЕМЫ СВЕА, А ХОРЕВЬ ХОРВЫ СВЕА». Слово «а» встречается почти в каждой строчке, означая не противопоставление, а соединение, т. е. играя роль «и». Интересна форма «Кiе» с «е» на конце; с этим мы еще встретимся. Слово «венде» означает «ведя»; словообразование по фонетике аналогично «пренд». С этими носовыми звуками и вариациями, уцелевшими в современных славянских языках главным образом у поляков, мы встретимся еще неоднократно, — это характерная черта «Влесовой книги» и вместе с тем весьма архаическая [84].

Оборот: «ЗА РУШЬ», т. е. «за Русь» — несколько темен, следовало бы ожидать «на Русь», но, может быть, это и не так. «I ШЕКО ВЕНДЕ ПЛЕМЫ СВЕА» — смысл ясен, но не сказано, что Шек был братом Кия; кроме того ясно, что Шек руководил не семьей своей, а племенем или чем-то в этом роде.

Далее: «ХОРЕВЬ ХОРВЫ СВЕА» — и здесь на конце имени, по-видимому, глухое «е», переходящее в мягкий знак [85]. Здесь мы сталкиваемся с замечательно интересным фактом: в «хорвах» можно явственно усмотреть хорватов. Таким образом, речь идет о Хореве, предке хорватов, имя которых произошло от имени их родоначальника. Примерами подобных образований слов история полна: итальянцы от Итала, эллины от Эллина и т. д.

Далее идет довольно темное «I ЗЕМЬ БО ГРАДЕНЦЬ. НА ТО А ЯК(О) ВЕ СЕ МЫ ВНУШАТЕ Б(О) Г(О) ВЕ».

Слово «земь» может означать и «взяли» или «сделали», далее идет «городок» (вероятно, подразумевается Киев), далее пропуск в понимании, и «мы внучата бога». Фраза, очевидно, окончена.

«ОДЕIДЕ ХОРЕВЬ I ШЕХ ОДО IНЕ» — «отошли Хорев и Щек от иных (остальных), «А СЕХОМЬ ДО КАРПАНЬСТЕ ГОРIА», — «и сели до Карпатских гор». Таким образом, предки руссов разделились: те, кто был с Хоревом и Щеком, отошли в сторону Карпат и там поселились.

«I ТАМО БЯХОМЬ IНI ГРАДЕ ТВОРЯЕАМ IНУ IМЯХОМЬ СОПЛЕМЕНЫ, IНЩ БОГЕНТСВЕ IМЯХОМЬ ВЕЛКО» — «и там были; иные города творя, иных соплеменников имея, иное имея великое богатство».

Далее: «СЕ БО ВР(А) 3I НА (ошибочно Е) ЛЕЗЕЩЕ НА НЫ» — «и вот враги напали на нас», «IТО ТЕЩАХОМЬ ДО КIЕ ГРАДО А ДО ГОЛУНЕ» — «и убежали до Киева града и до Голуня».

Из изложения неясно, о ком, собственно, идет речь: о предках, пришедших с Хоревом и Щеком или об оставшихся с Кием. Во всяком случае, видно, что они искали спасения от врагов в Киеве и в Голуне, городе, с которым мы встретимся не раз и который является загадкой. Возможно даже, что речь идет о городе Волыни, искаженное Голунь [86].

«А ТАХОМЬ ОСЕЛЕЩЕТЕСЕ, ОГНЕ СВЕЛ ПАЛЮШЕ ДО СВ(А) Р(О) ЗЕ, А ЖЬРТВЫ ТВОРЯЦЕ БЛАГОДАРЧЕТЕ БЗЕМЬ I ТАКОВЕ ОНЫ», очевидно, переводится «и там поселились, огни свои паля Сварогу и жертвы творя, благодаря богов» [87]и «тому подобное».

Далее: «I СЕ КЫЕ УМЕРЕ. ЗА ТРЩЕСЕНТЕ ЛЯТЫ ВЛАДЫЩЕТЕ НЫ» — «вот Кий умер, более 30 лет владевше нами». «За» очевидно переводится так, как и в настоящее время, когда мы говорим, например, «ему за сорок». Здесь связь между племенем летописца и Кием совершенно ясна: сказано — Кий владел нами. Уместно будет ввести здесь уточненную терминологию: жителей Киева называть киевлянами, а подчиненное Кию племя киянами, ибо причинные и временные связи между Кием, городом Киевом и племенем Кия мы еще не выяснили. Это тем более необходимо, что летописец употребляет часто слово «кiсько», подразумевая киян, но не всегда и киевлян.

«I ПО СЕМЕ БЯЩЬ ЛЕБЕДЯМ IЖЬ СЕ РЕШЕ СЛАВЕРЕ, I ТЫЕ ЖIВЕ ДВАДЕСЕНТЕ ЛЯТЫ» — «а после этого был Лебедян, иже назывался Славерь, i тот жил 20 лет».

Лебедян, очевидно, не был сыном Кия, как и последующие князья (об этом было бы непременно сказано). Это имя невольно ставится в сравнение с «воеводой Лебедем» Константина Багрянородного, давшего имя государству «Лебедиа».

Данные об этой «Лебедии» сбивчивы и неясны. Это будто бы была одна из пяти частей распавшейся Великой Болгарии Курта, или Куврата (он же, очевидно, Хорват). Основала это государство якобы орда гуннов-болгар около 650 г. Она будто бы была преимущественно венгерской. Позже она слилась с так называемыми белыми уграми (венграми). Эта орда постепенно двигалась в южнорусские степи и некоторое время занимала область Верхнего Донца и Нижнего Днепра и Буга.

До слияния с гуннами-болгарами Лебедия была населена преимущественно антами, т. е., безусловно, славянами [88].

Эти данные мы заимствуем из Вернадского [89], автора норманистского толка, за интерпретацию которого мы не можем ручаться (к вопросу о Лебедии мы вернемся в особом очерке). Во всяком случае, частичное славянство Лебедии Вернадский признает безоговорочно. Не лишено также значения и то, что Багрянородный употребляет оригинальные два славянские слова вместе — «воевода Лебедь». Был ли Лебедян сыном Лебедя (что следует из состава слова), или это был сам Лебедь, сказать сейчас невозможно.