Сергей Парамонов - История руссов. Держава Владимира Великого

Далее: «…ОТОСВА ТРИ РОДОI ИСШЕДША А СЛАВНОI БЯЩИ», т. е. «оттуда (по догадке) произошли три рода и были славны». У Кура далее: «Текст разрушен», у Миролюбова начинается 3-й отрывок.

Строка 10: «ОТУ БО ПОХОЖДЯШУТЬ ДРЕВЛЯНОI КРВЩЕ А ПОЛЯНЕ ЯКО ПѢРЬВА», т. е. «оттуда происходят древляне, кривичи и поляне, так как первая»…

Строка 11: «ДЩЕРЕ БОГУМИРУ ИМѢНО ИМАИ ДРЕВА А ДРУА СКРѢВА И ТРЕТИА ПОЛЕВА СОIНОВЕ ЖЕ», т. е. «дочь Богумира имела имя Древа, а другая Скрева, а третья Полева, сыновья же…». В слове «друга» буква «г» случайно пропущена. Интересны формы: родительный падеж не Богумира, а Богумиру; «третья» произносилось, очевидно, «третя», «дщерь» имело на конце глухое «е», перешедшее в конце концов в мягкий знак.

Особый интерес представляет собой имя Скрева. Оно позволяет нам глубже понять филологию слова «кривичи». Об этом слове имели суждение многие, но «Влесова книга» показывает, что все суждения были ошибочны: полная форма была не «кривичи», а «скривичи», начальное «с» утратилось ввиду скопления вместе трех согласных. Что форма «скривичи» была древнее, доказывается употреблением соседями древних руссов именно этой формы. Уже давно при чтении древних источников нами было обращено внимание на эту странность; ее мы встретили у Константина Багрянородного, а также у латинских авторов: например, римский папа в послании в 834 г. назначил Ансгария папским легатом на все страны Севера: «Sueonum, Danorum, Farriae, Norvecorum, Gronlandon, Islandon, Scridevindum, Slavorum necnon septentrionalium et orientalium». Что под скридевиндами он понимал кривичей, не подлежит никакому сомнению [96].

Итак, «Влесова книга» подтверждает, что в древности произносили «скривичи», но вместе с тем она употребляет и форму «кривичи».

Это обстоятельство можно рассматривать как доказательство ее подлинности. В самом деле, как могла прийти в ум фальсификатору мысль писать не «кривичи», а «скривичи»? В русской литературе этого мы не встречаем, о том, что классические авторы употребляли эту форму, никто не говорил, а если даже он сам ее нашел в первоисточниках, то, естественно, он должен был всюду употреблять полную, а не сокращенную форму. На деле он употребил обе формы: имя Скревы еще не умерло, не забылось — и он писал: Скрева, но потомки ее звались кривичами, он писал: кривичи.

Строка 12: «БОГУМИРУ ИМЯЩЕ СВА ИМѢНОI СѢВА И МЛАДЦЕИ РУС ОТЕН А ПОХОЖДЯШУТЬ СЕВЕРЯНОI А», т. е. «Богумира имели свои имена Сев и младший Рус, оттуда и происходят северяне и…»

Строка 13: «РУСИЕ…», т. е. русы. Текст обрывается. Обращает на себя внимание свободное чередование «е» и «ять» в тех же словах, даже стоящих рядом. К этому в дальнейшем мы еще должны будем вернуться.

Строка 14: «ТРИЕ БО МУЖИ БЯСТА ТРИЕ ВѣСЕНЦЕ ОУТРИЕ ОПОЛУДНѣ А ВШЕРНѣ…», т. е. «трое ведь мужей были трое “висенце” (абсолютно непонятно) утром, в полдень и вечером»… Кур переводит «висенце» как «всадники», мы не можем усмотреть оснований для такого перевода, да и общий смысл фразы темен. Странно, что не приведены имена зятьев Богумира. Вероятно, в тексте впереди, разрушенном, можно было бы найти разгадку.

Строка 15: «…УТВОРИСЕ РОДИ ТОIЕ О СЕДМѣ РѣЦѣХ ИДѣЖЕ ОБИТВАЩЕХОМ ЗАМОРЬЯ О КРАИ ЗЕЛЕНЬ», т. е. «создались те роды у семи рек, где обитали заморье в зеленом краю». С семью реками мы еще встретимся позже, но точная локализация их станет более возможной только после сравнения всех текстов. То же самое и в отношении «Зеленого края», по-видимому, «Зеленым краем» называлось все степное Причерноморье (см. ниже).

Строка 16: «А КАМО СКОТИ ВОДЯИ ДРЕВН(Л) НОIИ СХОДУ ДО КАРПЕНСТѣА ГОРЕ»… (текст в этом месте у Кура не прерван, у Миролюбова прерван), т. е. «и где водили скот (слово “древн(л)ыи” непереводимо) от востока до Карпатской горы». Указание на гору Карпат (у Птолемея она тоже фигурирует как отдельная единица, а не как Карпатские горы) показывает границу, до которой доходили в своих кочевках со скотом предки руссов, по-видимому, это была крайняя западная точка, хотя можно и понять «к востоку до Карпатской горы»; первое предположение нам кажется, однако, более вероятным.

В слове «древныи» Миролюбов, по-видимому, по догадке вставил букву «л» в скобках, может быть, буква была, но в ней Миролюбов не был вполне уверен. Так как издание Миролюбова неряшливо в научном отношении, то говорить об этом не приходится.

Строка 17: «ТО БЯЩА ОНА ЛЯТОI ПРЕД ТИСЕНЩ ТРИЕ СТОI ЗА ИЕРМАНРѣХУ» (у Миролюбова здесь стоит слово «конец», но у Кура фраза продолжается), т. е. «то было в те годы 1300 до Германариха».

Здесь мы на время изложение дощечки № IX прекратим и обратимся к анализу. Перед нами типичная народная легенда со всей присущей ей примитивностью изложения, так, например, ни слова не сказано, что же сделали три мужа со своим добром, решивши жениться на дочерях Богумира, ведь жили они не святым духом, имели какое-то имущество, которое они не могли просто бросить, и т. д. Конечно, на таких пунктах легенда не останавливается. Однако, в ней есть, несомненно, какое-то здоровое зерно. Она отражает давние представления наших предков.

Если мы имеем полное право сомневаться в истинности рассказанного о Богумире, у нас нет оснований сомневаться, что подобные случаи в те времена бывали, т. е. разбросанность кочевок приводила к тому, что в одном месте не хватало молодых мужчин, а в другом девушек для брака. Легенда отразила былые реальные положения.

Далее следует отметить, что и в этом месте «Влесовой книги», и во многих других местах речь все время идет о скоте, о травах, о передвижениях. Из всего этого можно заключить, что легенда говорит либо о кочевом состоянии какого-то славянского племени, впоследствии осевшего и затем постепенно перешедшего на земледелие, либо, что более вероятно, о племени издревле кочевом, скотоводческом, но стертом в дальнейших передвижениях народов в степном Причерноморье.

В толкучке народов с востока на запад и с запада на восток трудно было сохранить свою самостоятельность, свое лицо даже и большому славянскому скотоводческому племени. Сколько можно судить, племя руссов было оттерто из степей в лесостепь, где оно и слилось с полянами.

Лесостепные и лесные племена восточных славян были защищены от врагов лесами и не подвергались постоянным перекочевкам. Когда вся «Влесова книга» будет прочтена и будет установлен последовательный порядок отрывков, мы, возможно, узнаем гораздо более о ходе и времени этих перекочевок.

Имеется, однако, в легенде деталь, заставляющая нас смотреть на нее более серьезно, — она указывает точно, когда случилось описываемое: за 1300 лет до Германариха. Эта примитивная хронология, однако, дает весьма много. Прежде всего, это дает нижнюю границу времени написания «Влесовой книги», — она была написана после Германариха, ибо время последнего служит «Влесовой книге» отправной точкой хронологии.