Сергей Парамонов - История руссов. Славяне или норманны?

Итак, мы выяснили, что первый русский летописец, по крайней мере в своих первых записях, придерживался «аннианского» исчисления. Поэтому пропуск в хронологии до Рождества Христова, о котором мы говорили в начале очерка, равняется не 54 годам, а на 8 лет меньше. Очевидно, срок царствования Давида равнялся 46 годам.

К сожалению, мы должны прервать здесь нашу нить изложения, — приходится поступать так, как при распутывании клубка с запутанными нитями: сначала освободить то, что освобождается легко, а затем переходить и к более сложному, дальнейшему. Мы, во всяком случае, указали путь для решения задачи.

Мы не собираемся здесь разбирать запутанный вопрос: кто была «русь» — славяне или норманны? Мы разберем только одно важное указание летописи, которое мы выяснили достаточно, от него можно будет в дальнейшем начать разматывание сложного клубка указанного вопроса.

Начнем с небольшого исторического вступления. Шлёцер, основоположник школы, признававшей, что норманское племя «русь», ставши во главе Новгорода и других славянских и неславянских племен, передало новгородцам, а затем и прочим славянам и неславянам свое имя, считал следующий отрывок летописи ясным, непреложным тому доказательством.

«И от тѣх прозвася Руская земля, Ноугородци, ти суть людье Новгородци от рода Варяжська, преже бо бѣша Словѣни» (Лаврентьевская летопись изд. 1872, с. 19).

Шлёцер полагал: «…варяги были норманны, а именно шведские, что тогда, как и теперь еще, шведы назывались в некоторых землях русскими, и что от тех пришлых варягов, и только со времени пришествия их в Новгород, тамошняя страна прозвалась русью, каковое название, однако же, впоследствии распространилось также и на Киев и на прочие завоевания рюриковых потомков» (Шлёцер. Нестор. I, с. 344).

Такое понимание Шлёцером приведенного отрывка легко объяснимо. Шлёцер не был русским и, естественно, не мог понимать древнерусский язык с теми тонкостями, которые может уловить только прирожденный русский.

Шлёцеру не были известны, далее, многие варианты данного отрывка, имеющиеся в других летописных списках, часто более точно переписанных, чем Лаврентьевская летопись. Эти варианты дают возможность кое-что исправить и вскрыть истинный смысл отрывка.

Кроме того, своеобразный, краткий, подчас излишне лапидарный стиль летописей наряду со старыми, давно забытыми словами и оборотами, либо слова, изменившие в настоящее время смысл, описки и т. д. — все давало основание к не совсем верному пониманию. Наконец, в указанном отрывке есть действительно двусмысленность; к несчастью, Шлёцером был принят неверный вариант ее.

Все это понятно, но как Шахматов и другие исследователи, в том числе и Д. С. Лихачев, выпустивший в 1950 году в издании Академии наук два тома текста, перевода и комментарий к «Повести временных лет», не разобрались во всем этом, — понять трудно.

Шлёцер понял так: из-занорманнов-руссов, ставших властителями славян-новгородцев, новгородцы, а дальше и другие славянские и неславянские племена, подчиненные Новгороду, стали называться варягамии другими народами тоже «русью». Раз, мол, новгородцы подчинены руси, то и они русские. Впоследствии, мол, и сами новгородцы усвоили эту терминологию.

Логика та же, что и теперь: для иностранцев и по сей день все армяне, узбеки, грузины, украинцы, евреи, латыши, поляки и т. д. поскольку они входят в состав государства, где доминируют русские, — все они «русские».

Интересно отметить, что даже такие высокоразвитые государства, как Германия, Франция, Англия и т. д., до сих пор не различают понятий национальности и гражданства. Для них негр из Сенегала есть представитель французской национальности, а между тем он только французский гражданин. Чтобы убедиться в путанице, достаточно взглянуть на формы паспортов и прочих документов упомянутых государств.

На самом деле (анализ будет дан ниже) смысл летописного отрывка иной: варяги-норманны (вовсе не носившие имени «русь»), возглавив новгородцев, не стали их называть «словенами», как те звали себя по крайней мере до конца XIV века, и не «новгородцами», как их, по-видимому, предпочитали называть соседи, а «Русью». Для норманнов разницы между «словенами», «дреговичами», «кривичами», «полянами» не было никакой. Для норманнов, как и для арабов, греков и т. д., «словене»-новгородцы были только частью нации, которую они звали «русью».

Для норманнов все славяне от Новгорода и до Киева, от Галича и до Ростова говорили на одном языке, исповедовали одну религию и т. д. Совершенно аналогично и славяне (все племена) называли «варягами» не одно какое-то иноземное северное племя, а целую группу их, куда входили и скандинавы, и датчане, и англичане, и шотландцы, и т. д.

Варяги вовсе не навязали новгородцам свое имя «русь», а принудили их считаться с тем, что, они (новгородцы) только отдельное племя, какая-то часть более обширного национального понятия — «русь».

Интересно отметить, что в части летописных списков это переименование новгородцев в «руссов» воспринято летописцем (или летописцами) с явным недовольством, южнорусские же летописи типа Ипатьевской вовсе опускают это место. Это обстоятельство, наряду с другим, о котором речь будет ниже, показывает, что один из древнейших летописцев был новгородец — обстоятельство весьма любопытное.

Наше толкование действительного значения «прозвания русью» основывается, прежде всего, на точном значении выражения летописи — «от тех». Шлёцер и другие поняли это, как «из-за тех», на деле это творительный падеж древнерусского языка, означающий — «теми». Этот оборот дошел по крайней мере до начала XIX века, ибо еще в предисловии к «Слову о полку Игореве» (1800) мы встречаем не современный оборот «убит половцами», а «убит от половцев». Шлёцер понял этот оборот, применяясь к нормам современного русского языка, а не древнерусского.

Этим оборотом летописи пестрят: «А Улутичи, Тиверци седяху по Бугу и по Днепру, и приседяху к Дунаеви; и бе множество их, седяху бо по Бугу и по Днепру оли до моря, и суть городи их и до сего дне да то ся зовяху от ГрекВеликая Скуфь». Таким образом, улутичи и тиверцы назывались греками («от Грек») Великой Скифией. Аналогия полнейшая, не только грамматическая, но и смысловая. Итак, «от тех» безусловно означает «теми». Кем же? Летописец несколькими строками выше говорит о Рюрике и его братьях, следовательно, «те» — это пришельцы-варяги.

Так как логическое подлежащее находится сравнительно далеко выше, то летописцы заметили некоторую неясность (о ком идет речь?) и после слов «от тех» вставили пояснительное слово «варяг», т. е. повторили подлежащее. Иначе говоря, они сказали — «варягами» (причем слово «варяг» опять-таки дано в древнем творительном падеже!).