Коллектив авторов - Дворянство, власть и общество в провинциальной России XVIII века

Более точное определение гражданского общества ввел Чарльз Тэйлор: «сеть (web) автономных ассоциаций, независимых от государства» {558} . Это определение отсекает от территории гражданского общества все лишнее, оставаясь достаточно гибким и для того, чтобы конструировать ее исходя не только из современных реалий, и для анализа генезиса гражданского общества. Именно эту дефиницию я и использую в своей статье, хотя и с одной оговоркой: не следует абсолютизировать автономность разных объединений и ассоциаций применительно к истории Нового времени. В ряде стран с сильным абсолютистским правлением (Франция, Пруссия, Россия) именно государство способствовало формированию ряда институтов гражданского общества (прежде всего — научных, просветительских и благотворительных организаций). В России при Екатерине II не только была создана система народного образования, без которой невозможно появление граждан, но и сформированы впервые или существенно модернизированы органы местного самоуправления (городского и дворянского), ставшие пространством формирования гражданского самосознания, сферой гражданской деятельности и гражданской инициативы (пусть и в ограниченных масштабах). Сказанное не исключает важной роли «публичной сферы» (Юрген Хабермас) в формировании гражданского общества {559} .

История выборов в органы городского и дворянского самоуправления — это своего рода призма, через которую можно рассмотреть процесс формирования гражданского общества. В России этот процесс начинается после 1762 года, когда дворянство освободилось от обязательной службы государству. Важной вехой в создании условий для формирования гражданского общества стали Жалованные грамоты дворянству и городам 1785 года, согласно которым общества дворянства и городских сословий (город) получили права юридического лица. В первую очередь именно это обстоятельство дало основание Марку Раеффу высказать гипотезу о создании основ для возникновения гражданского общества в России во время правления Екатерины II. Раефф полагал, что к 1820 году этот процесс приобрел «необратимый» характер {560} . Борис Николаевич Миронов менее категоричен, но также утверждает, что еще до реформ 1860-х годов «каждое дворянское общество представляло из себя сложившийся элемент гражданского общества, поскольку являлось автономным от государства сообществом свободных граждан…» {561} .

Признаюсь, что для меня было трудно понять: почему дворянские уездные корпорации (то есть строго сословные институты) можно считать элементом гражданского общества? Рассматривая степень их автономности от государства, мы видим, что она была весьма и весьма относительна. Это было обусловлено уже обширностью круга решавшихся ими вопросов, многие из которых напрямую были связаны с интересами государства. Фактически институты дворянского самоуправления занимались всеми проблемами местного управления, не затрагивавшими город. Иногда их деятельность распространялась и внутрь городских стен. Проникнуть туда было тем легче, что, как правило, никаких городских стен к этому времени уже не было. Существовали, правда, юридические препятствия, мешавшие дворянской корпорации осуществлять контроль над городской территорией. Однако время от времени правительство, решая свои сиюминутные задачи, нарушало права города, частично отдавая его под власть дворянской корпорации, как было, например, во время холеры в 1830 и 1831 годах. Такое внедрение дворянства в повседневную жизнь города рассматривалось его жителями как нарушение их прерогатив и вызывало в ряде случаев решительное противодействие со стороны органов городского самоуправления. Можно, пожалуй, и опустить борьбу органов городского и дворянского самоуправлений как не самую существенную для понимания характера дворянской корпорации. Куда важнее, что среди вопросов, решавшихся дворянскими обществами, была и поставка рекрутов для армии. Таким образом, дворяне — члены «гражданского общества» (согласно М. Раеффу и Б.Н. Миронову) — решали не просто вопрос о службе в армии других людей, не членов «гражданского общества» — крепостных крестьян, — они решали сами их судьбы. И тут возникает фундаментальный вопрос: возможно ли существование гражданского общества без демократии? Вероятно, большинство социологов и политологов будут удивлены такой постановкой проблемы. Многие же современные историки дают на этот вопрос утвердительный ответ. В ряде европейских стран институты гражданского общества сформировались до утверждения в них либеральной демократии. А во Франции и в Пруссии и вовсе именно абсолютистское государство дало толчок к формированию институтов гражданского общества {562} . Тот же феномен наблюдается и в России, где правительство Екатерины II сформировало систему самоуправления, создало систему народного образования и санкционировало возникновение научных обществ и ассоциаций, которые политологи, социологи и историки считают непременным атрибутом гражданского общества.

В социологической и исторической литературе разного рода добровольные ассоциации рассматриваются как «школа» демократии, способствующая обретению навыков, позволяющих решать вопросы путем обсуждения и голосования, а также усваивать идеи равенства и толерантности. В этом контексте представляет интерес возможность «протестировать» практики дворянских выборов конца XVIII — начала XIX века в поисках ответа на вопрос: чем же были в это время дворянские общества — элементом общества гражданского или привилегированными группами, использовавшими механизмы квазидемократического самоуправления и относившимися, по выражению Фрэнка Трентманна {563} , к «предыстории» гражданского общества?

В дооктябрьской литературе дворянским выборам не уделялось специального внимания, но в той или иной степени они затрагивались в трудах ведущих историков того времени {564} . Преимущественное внимание исследователей концентрировалось на анализе законодательства о службе дворян по выборам и правительственной политики Екатерины II и Павла I. Из архивных материалов в научный оборот были введены почти исключительно источники из канцелярии генерал-прокурора Сената.

В советское время эта тема была фактически закрыта по идеологическим причинам. В постсоветской России возродился интерес к истории дворянства, что нашло проявление и в региональных исследованиях о дворянстве XVIII — первой половины XIX века, среди которых есть и кандидатские диссертации, затрагивающие отдельные аспекты дворянских выборов {565} . Традиция историко-правового изучения самоуправления также получила свое развитие, проявившись и в принципиально новом подходе к институту выборов в XVIII — первой половине XIX века {566} . Однако изучение истории дворянских выборов в дореформенной России еще только начинается. Не случайно эти исследования носят пока преимущественно локальный характер, особенно если принять во внимание многообразие и неполную унификацию правового статуса частей Российской империи.