Коллектив авторов - Этносы и «нации» в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время

В финансово-политической сфере обострялись отношения между «иностранными» советниками государя и местными элитами и в других территориальных государствах. Финансовая составляющая была важнейшей среди создававшихся в 16 в. основ территориального государства. Растущие государственные расходы (управленческий аппарат, представительские расходы в форме пышного двора, впечатляющей резиденции, военные расходы и т. д.) уже невозможно было покрывать доходами государева домена. Вопрос выживемости и развития территориального государства лежал в финансовой плоскости и зависел от успехов в управлении финансами и открытии новых источников финансирования. Именно поэтому некоторые исследователи называют 16 в. этапом «финансового государства (Finanzstaat)» в эволюции территориальной государственности. 21Путь к новым источникам государственных доходов лежал в создании действенной системы налогообложения, которое было невозможно без сотрудничества с сословиями, главным образом с земским дворянством. Этот путь одновременно означал постепенное ослабление роли сословий в принятии политических решений и в конечном итоге смену дуалистической формы правления на абсолютистскую. 16 век был, однако, начальным этапом этого пути, и сословия активно пытались участвовать в управлении государством через административные органы и структуры собственной сословной организации, используя свое исконное право утверждать налоги. Они подчас вступали острые споры по финансовым вопросам с территориальным государем, которого в этом случае очень часто представляли именно советники иноземного происхождения. Привлекательность последних для государя объяснялась не только высокой квалификацией, но и их невовлеченностью в земские сословные связи, особенно если учесть, что многие из таких ученых советников были бюргерского происхождения. Неудивительно поэтому, что представители традиционных властных элит территориального государства так критически относились к чужакам в окружении государя, выделяя их в особую нежелательную группу.

Выразительные доводы против служащих – «иностранцев» приводят в своей служебной Записке 1557 г. члены баварской экстраординарной комиссии («Über den Staat verordnete Räte»), назначенной герцогом Альбрехтом V для подыскания методов улучшения финансового управления, а также способов выплаты старых долгов и предотвращения новых. 22Среди прочего они останавливаются на служащих «иностранного» происхождения, сетуя, что их чрезмерно много в окружении молодого герцога. Члены комиссии считают их незаслуженно принятыми на герцогскую службу («andere frembde und unverdiente in sölliche gnaden genomen») ненадежными людьми, которые, будучи не связанными кровными узами с Баварией, легко меняют место службы: «сегодня – здесь, а завтра – там (sy sein heut da, morgen anderstwo)». 23Герцога предостерегают, что «иностранные» служащие легко способны к разглашению конфиденциальной информации, которую получили в Баварии, «каковую они затем за пределами страны у других наций (!) к немалому бесчестию Его княжеской милости разбалтывают, преподнося все в дурном свете (was sy alsdann… ausser lands bei andern nationen nit zu geringer verklainerung S.F.G. reden und alle ding nur zum ergsten auslegen)». 24Особенно настоятельно авторы Записки призывают баварского государя не подражать некоторым посторонним советникам из горожан и купцов в их любви к «иноземной роскоши (frembde köstlichait)» и не следовать деловым рекомендациям этих неофициальных финансовых советников («nebencamerreth»), ибо те преследуют лишь корыстные цели («aigennutzigkait darzwischen laufft»). Напротив, герцог должен избавляться от подобных людей («sölliche leut abschaffen») и брать в советники больше «умелых, опытных и справедливых людей, в особенности из сословий / дворянства (mer geschickter, erfarner und dapferer leut, sonderlich von der landtschafft)». 25

Здесь в Записке содержится прямой намек на советника герцога, уже упоминавшегося Ганса Якоба Фуггера из Аугсбурга. Именно он был посторонним городским советником из купцов. Альбрехт V Баварский не только не внял настоятельным рекомендациям комиссии, наоборот – еще более приблизил к себе Фуггера, который со временем стал самым влиятельным советником баварского государя, а с 1572 и до своей смерти в 1575 г. даже возглавлял Финансовый совет герцогства. Пользуясь собственным богатым комерческим опытом и поддержкой герцога, Фуггер новаторски организовал работу Финансового совета. В составленной им в 1572 г. инструкции для служащих центрального финансового органа заложены передовые для того времени принципы четкой соподчиненности, дифференциации функций, разграничения компетенций и прозрачности контроля. Было введено протоколирование заседаний. Характерно, что членами совета были назначены в подавляющем большинстве компетентные служащие бюргерского происхождения и один «иностранный» дворянин из Саксонии. 26Поощряя подобные кадровые решения, баварский герцог продвигался по пути укрепления территориальной власти: он получал орган управления, составленный из профессионалов, независимых от земского дворянства. Снова и снова повторявшиеся на ландтагах жалобы сословий на многочисленность «иностранных» советников, их высокие зарплаты и государевы подарки герцог отводил указанием на то, что не может найти внутри страны достаточно подходящих служащих: одни не подходят из-за некатолической конфессии, другие не обладают подходящей квалификацией («…andere sein etwa der religion halben seinen f.g. nit teuglich, die ubrigen sein sonst nit darzu qualifiziert»). 27

Приведенные примеры отражают характерную и для других территориальных государств картину, а именно то, что конфликты между «иностранными» советниками и представителями местной властной элиты затрагивали прежде всего сферы внутренней и особенно финансовой политики. Напротив, видные советники-юристы из чужаков, занимавшиеся внешней политикой, не вызывали подобной ревности отчасти потому, что проблемы межгосударственных отношений как правило не касались непосредственных интересов территориального дворянства. К тому же, последнее не могло конкурировать в подобной области с докторами прав, их знанием языков и опытом имперской политики. Так или иначе, но не находится сведений о трениях с местными элитами, например в Саксонии у франконца Кристиана Бейера (Christian Beyer), канцлера и руководителя внешней политики курфюрстов Саксонских в 1513–1535 гг. или в Бранденбурге у уже упоминавшихся саксонцев на бранденбургской службе доктора фон дер Штрассена и канцлера Дистельмейера.

Потенциал конфликтов «иностранных» служащих с местным окружением сводился к миниму в тех государствах, где были ослаблены позиции дворянства, как, например, в Вюртемберге – там это сословие даже не входило территориальную сословную организацию. Такого рода конфликтов не имел по-видимому и уже упоминавшийся Георг Гаднер. Баварец по происхождению, он нашел новую родину в Вюртемберге, где служил ведущим советником тамошним герцогам во второй половине 16 в. Д-р Гаднер получил широкую известность, защищая имущественные интересы своих государей в судебных спорах с соседями, он также составил первый свод карт Вюртемберга и написал историю его герцогов. 28