Виктор Бердинских - Тайны русской души. Дневник гимназистки

Состоится ли оно?.. Думцы будут агитировать в пользу революции. А это – несвоевременно, этого не нужно. Это не свяжется с ходом всей истории России. России нужен Царь, хотя бы он и пользовался ограниченной властью, хотя бы он был Царем номинально…

О, что бы обо мне сказала Клавдия – и все тоже с ней?!. «Монархистка», «постепеновка» 231, «черносотенка»… 232Каких только названий не придумали бы они! Да разве дело в названии? Глупенькие они. Для них в названии – всё…

А у меня сегодня утром температура – 36,3º. Это уж – мамина гомеопатия. Вот еще что вечером будет?..

Вчера ( 6 марта ) вечером у меня глаза были на мокром месте. Перечитывала письма Петра Константиновича, петицию, пересматривала фотографии – и пускала слезу. Вот – человек какой «мокрый»: при каждом удобном и неудобном случае – слезы… А потом мама читала – об отречении, об обстановке, в которой оно произошло. И так мне его ( Государя ) жалко стало, что глаза опять намокли и защипало веки…

Эти дни (два-три) старалась не брать в руки газет. А сегодня забрала – по своему обыкновению – все, что накопились, и сейчас буду читать…

Вчера ( 6 марта ) послала Федорову-Давыдову 233письмо. Смешно: совсем уж взрослый человек – и растаял, читая детский журнал. Душа, что ли, у меня ребячья? Я люблю и детские книги, и журналы, а этот к тому же еще растревожил столько воспоминаний…

Да, а вот новость-то: в воскресенье ( 5 марта ) у меня Зинаида Александровна ( Куклина ) была. И ведь всё со своими выдумками:

– Получила, – говорит, – ваше второе письмо – и читать боюсь: сильно бранится или нет? Читаю… и в каждом слове чувствую, что человеку до такой степени тоскливо и надоело сидеть дома, что – вот!.. А идти… нет, думаю, подожду – пока каприз письменный кончится…

Подумать только! «Письменный каприз»! А? Это она «капризом», видите ли, считает, что я пишу ей сама, ибо мне не с кем перекинуться словечком, потому что наши ребята ни о чем не умеют говорить, особенно – Зоя. Ведь уж она «запоет» – так… унеси ты мое горе! И избави нас от Лукавого!.. Или доведет до белого каления, или так надоест: всё одно да одно – что не будешь знать, куда деваться… «Письменный каприз»!.. Это потому, что я прошу ее ( З. А. Куклину ) мне написать, так как знаю, что прийти ей или некогда, или не захочется, потому что иногда к ней здесь не совсем хорошо относятся – даже тетя Аничка. Это, конечно, из-за Гриши ( Куклина ), так как он перестал нынче у нас бывать совершенно. Им ( домашним ) немножко обидно, что какой-то мальчишка вдруг задирает нос. Собственно, это совершенно справедливо, и ему ( Грише ) ровно ничего не стоило прийти в Рождество и Пасху. Большего не требуется… Но… теперь этого не признают – бывают только там, где они «заняты». И в этом случае он ( Гриша ) только последователен. Когда он был «занят» – немножко – мной и (значительно больше) Катей, он у нас бывал. Одно лето – и нередко. А теперь он «занят» Зоновой 234. Она часто бывает у них, и он сидит дома или провожает ее – то туда, то сюда… Ну – вот и всё…

Впрочем, я отвлеклась… Я хотела только сказать, что я ей ( З. А. Куклиной ) давала возможность избежать легких неудовольствий. А она назвала это «письменным капризом». Ну что же – пусть! Она была, и хорошо мы посидели. Несмотря на все ее колкости и пристрастие меня немножко посердить – ведь я сама говорю ей всякие дерзости и колючки, вроде того, что «не перевариваю ее» и т. п. Я люблю ее за то, что в ней много жизни, живучести и вот именно этой самой колючести. От нее чуточку устаёшь – и оживаешь сильно. В ней нет пресности и однообразия. Может быть, каждый день это было бы утомительно – не знаю. Зато изредка это удивительно приятно – возбуждает, оживляет и освежает…

Ну – заговорилась… Надо почитать еще… И я не намерена была наболтать столько, чтобы выразить самую простую мысль: она ( З. А. Куклина ) мне нравится, потому что не похожа на меня. Но у меня всегда выходит много, когда я пишу, и очень мало, когда я говорю. Когда говорю – так часто ничего не выходит даже…

Я сижу сейчас у ребят ( племянников? ) в комнате. Бледное солнце чуть греет сквозь стекло. Минуту тому назад случайно мельком взглянула в окно и удивилась: от снега шел пар. Ужасно странно смотрится…

Вот только написала слово «ужасно» – и обратила внимание на это. Сколько раз это «ужасно» написано в моей тетради – в смысле совсем уж не ужасного, сколько раз я употребила его в своих письмах! Ведь это – не необходимость, а просто – привычка употреблять его не у места. Может быть, даже – это моя «поговорка». Надо заметить…

Что-то я сегодня очень много мелочей записываю. Хотя, впрочем, вся жизнь в мелочах проходит – наша-то жизнь, моя, по крайней мере… Вот если бы научиться не быть мелочным в мелочах – так это бы хорошо было. А я, кажется, проявляю мелочность…

Из Петрограда давно никаких писем нет. Это и понятно, и молчание меня нисколько не беспокоит. Теперь, конечно, если писать – так только о текущих событиях, так как там-то жизнь с ними очень тесно связана. А разобраться в них Сониной ( Юдиной ) голове очень трудно. Ведь, несмотря на все свои недостатки, она ( Соня ) все-таки – не от мира сего… И я тоже не пишу ничего. Потому что им не до того, а кроме всего этого – даже и неприятно будет получить открытку со стихами вроде:

Или письмо с сообщением, что процесс в моих легких, по-видимому, прекращается, так как температура понизилась утром до 36,4º, – и что теперь уж я веду «заочный роман» с гомеопатом… Что им до моих легких, когда «процесс в легких и дыхательных путях» государства очень силен и протекает слишком остро, поразив особенно «верхушки»?.. Тут уж, конечно, не до моих «верхушек»…

Однако, если я буду продолжать в том же духе, так мне не только порисовать, как я хотела, а и почитать-то сегодня не удастся… Пока кончим ( записывать )… Достаточно, синьора. Вы забыли, что о писании говорила вам в своем письме Лидочка Лазаренко: «Прекрати на время всякое писание, ибо…» Ну – нет! Совсем-то не прекращу! Дудки!..

Мне почти запрещено писать, потому что, сидя в наклонку за писанием, я утомляюсь порядочно, и потом у меня начинает болеть грудь и спина… Смешно: я стала как Зоя Попова – то у меня нога ноет и ноет часами, то болит внутри – в левой стороне верхней части грудной клетки, то появляется сильная летучая боль в руке – от плеча до локтя, или в кисти – это «отличается» левая ( рука ), то – голова… Ведь это же уж слишком! В 24 года. Ни от чего не устав. И не испытав ни жизни, ни борьбы…