Вадим Дамье - Стальной век: Социальная история советского общества

В нацеленной на постоянное подхлестывание развития схеме каждому уровню социальной пирамиды отводилась особая роль, причем «вождь» сохранял возможность в любой момент апеллировать к «низам» или кад­рам низшего и среднего звена против неугодных ему бюрократических и даже элитарных группировок. Страх перед чистками, строгая взаимосвязь между общественным статусом и доходом администраторов и выполнени­ем хозяйственного плана должны были подстегивать интерес номенклату­ры-бюрократии к увеличению производства. Как отмечал исследователь сталинской модели власти А.Авторханов, «жизнеспособность и долголе­тие такого общества зависели от систематической регенерации ячеек вла­сти сверху донизу - от постоянного вычищения отработанных кадров, от постоянного возобновления армии бюрократов. Порядок Сталина не до­пускал ни свободной игры сил на верхах, ни гражданской инициативы в обществе, даже самой верноподданической... «Думать» - это прерогатива одного Сталина, «действовать» - это задача всей партии» [463].

Но именно здесь и находилась уязвимая, ахиллесова пята системы. Чем выше были доходы номенклатуры, тем труднее было ее представи­телям удовлетворять свои возраставшие материальные потребности. «Их интерес направляется прежде всего на сохранение и гарантирование достигнутого и меньше - на достижение новых льгот. Частный интерес бюрократов... все больше попадает в конфликт с требованием... быстрого роста экономики», — отмечал бельгийский экономист Э.Мандель [464]. Это создавало предпосылки для ведомственного окостенения и торможения, что ставило под вопрос сам курс форсированной модернизации.Усиление корпоративных группировок бюрократии, их стремление к самостоятельности мешало использовать механизмы подстегивания для ре­шения задач послевоенного индустриального рывка. Более того, оно подры­вало монолитность системы власти и принятия решений. Режим отвечал на это попытками усилить централизацию управления. Так, 21 апреля 1948 г. правительство заменило принцип прямых договоров между предприятия­ми и главками, допускавший переговоры и определенную конкуренцию в снабжении, ежегодным центральным договором между шавками и други­ми ведомствами; установленные рамки должны были строго соблюдаться предприятиями. Тем не менее, тенденции к оформлению корпоративных интересов сохранялись.

3. «Осень патриарха»

Выход из кризиса доверия и структурных проблем режим искал на привычном уже пути репрессий. Они были призваны как по-прежнему обеспечивать экономику почти даровой рабочей стой, так и подавить назревавшее массовое недовольство и бюрократические группировки.

Для обоснования нового витка террора было организовано идеологи­ческое наступление на недостаточно «ортодоксальный» образ мыслей. Ру­ководство им было поручено секретарю ЦК партии по идеологии А.А.Жда- нову. Наступление началась с постановления ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград»» (август 1946 г.) и создания «судов чести в мини­стерствах СССР и центральных ведомствах» (март 1947 г.). Уже в июне 1947 г. профессоров-биологов Н.Клюеву и Г.Роскина обвинили в антипат­риотизме и сотрудничестве с зарубежными фирмами [465]. Кампании, кото­рые проходили под флагом дискуссий по вопросам философии (1947 г.), биологии, литературы (1948 г.), языкознания (1950 г.) и «политэкономии социализма» (1951 г.), должны были нагнетать атмосферу истерии и не­терпимости, выявить недостаточно «надежных» и передать контроль над всеми областями человеческого знания в руки доверенных лиц и клик (так в биологии воцарилась «лысенковщина»). За «спорами» следовали разо­блачительные собрания и чистки. Таким образом, режим наносил удар по слоям научной и культурной интеллигенции, которым Сталин и его окру­жение не доверяли, стремясь устранить почву для потенциального инако­мыслия. В то же самое время, кампании были направлены на утверждение авторитета «вождя» как главного «корифея всех наук», автора «гениаль­ных» трудов «Марксизм и вопросы языкознания» (1950 г.) и «Экономиче­ские проблемы социализма в СССР» (1952 г.).

Продолжая наметившийся еще до войны курс, диктатура возвеличивала русский народ и вела ожесточенную войну против «антипатриотов», «космо­политов» и «низкопоклонников перед Западом». Так завершалась идейная трансформация сталинского режима, чья идеология окончательно превра­тилась в великодержавно-шовинистическое государственничество, едва прикрытое «марксистско-ленинской» фразеологией. Не имея возможности убедить трудящихся в том, что они работают «на себя», режим пытался ис­пользовать для укрепления своей опоры в обществе разжигание национализ­ма и опору на традиционные ценности [466]. Официальные идеологи внушали, что Россия на протяжении истории всегда занимала передовые позиции в ве­дущих областях, что все ведущие изобретения в науке и технике всегда дела­лись русскими и т.д. В народе шутили: «Россия - родина слонов».

С одной стороны, националистическая «накачка» готовила население к возможной войне с Западным блоком - конкурентом СССР в борьбе за мировое господство. С другой, образ внутреннего врага, или, как говорили тогда, «пятой колонны», позволял отвлечь внимание людей от их реальных трудностей и проблем, переложить вину за тяготы на мнимых заговорщи­ков, мобилизовать массы и сплотить их вокруг власти. Рядовой человек должен был приучиться презирать иностранную культуру («иностранщи­ну»), ненавидеть и бояться ее. Была еще более ужесточена литературная и театральная цензура; из библиотек изымались книги, не имевшие уже ни­какого отношения к «политике».

Особая ненависть правящих ксенофобов обрушилась на евреев как воплощение образа «безродных» и «лишенных корней» космополитов. На­стораживающие симптомы грядущей кампании появились в начале 1946 г. в статье поэта Н.С.Тихонова в газете «Советская культура», направленной против «космополитических» литературных критиков. В январе 1948 г. был убит председатель Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) - выдаю­щийся актер С.М.Михоэлс. После массового собрания в московской сина­гоге, участники которого встречали израильского посла (стоит отметить, что Советский Союз приветствовал создание государства Израиль и факти­чески поддерживал его в войне с соседними арабскими режимами), власти обрушились на «сионистов». В конце 1948 - начале 1949 года ЕАК был разгромлен, а его руководители арестованы; Государственный еврейский театр был закрыт. Главная партийная газета «Правда» начала травлю «анти­патриотических» театральных критиков. Евреи, работавшие в сфере куль­туры, искусства, медицины, образования, в промышленности и служившие в армии, изгонялись и арестовывались. 12 августа 1952 г. власти казнили ряд ведущих представителей еврейской интеллигенции [467].