Пантелеймон Кулиш - ОТПАДЕНИЕ МАЛОРОССИИ ОТ ПОЛЬШИ (ТОМ 1 )

как это случалось прежде только во время татарского набега „великою ордою“. Со

стороны князей Острожских, киевского и волынского воевод, принимаются меры к

соединению дворянства в правильные ополчения. Но усилия магнатов, подкрепленные

королевскими универсалами, парализуются мелкими землевладельцами, которые

смотрят на Козаков, как на своих защитников и мстителей за претерпенные ими от

людей сильных обиды. Многие помогают козакам тайком, а некоторые открыто

выпрашивают у Косинского хорошо вооруженные, опытные в набегах отряды

запорожцев, и ходят с ними на своих супостатов. Видя, что ветер дует в её паруса,

вольница Косинского овладела пограничными старостикскимп городами, все

находимые у додетаростиев бумаги истребляла, как и в Межигорском монастыре,

наконец стала принуждать не только мужиков, но и самих шляхтичей землевладельцев,

к присяге на послушание Запорожскому войску. Мятеж Косинского был опасен всего

более с этой стороны. Едва сложившееся на нограничье общество готово было

превратиться в бессудную, беспощадную, саморазрушительную орду.

Одним из мотивов бунта послужила Косинскому недоплата жалованья.

Сохранилось его воззвание к „ласковым данам-товаририщамъ“, писанное из Пикова

по-польски*). -В нем говорится: „Узнали мы (преданные вам товарищи, Криштоф

Косинский и все рыцарство), что пак староста (Претвич) не спешит к нам с теми

деньгами, и потому, ничего не ожидая, прибывайте к нам. А слуге пана Претвича

скажите именем войска, что больше ждать его мосци не будут, и должны сами о себе

промышлять.—Видно, додержат нас до зимы, как прошлый год еще на св. Ивана имели

нам дать, а теперь уже осень наступила".

*) Это заслуживает тем большего внимания, что, спустя года четыре, коронный

полевой гетман, усмиряя Козаков, просил у коронного канцлера универсалов и позвов,

писанных Ruskim pismem, wedиug zwyczaju tej ziemie, и что судопроизводство над

козаками в гродских судах совершалось на языке русском.

.

61

Пограничное общество было спасено от Козаков Косиыского чрезвычайными

мерами, к которым прибегнул богатый дом Острожских. Старший сын князя Василия,

князь Януш, бросился в Тарнов, родственную местность по католичке матери, и

навербовал там людей, не имевших ничего общего с козаками, а в поддержку выписал

несколько рот пехоты из Венгрии. К этому войску присоединил он наемных Козаков

своего отца (которых современники называли „вольными людьми"), под

предводительством Северина Наливайка, да призвал на помощь князя Александра

Вишневецкого, черкасского, каневекого и любечского старосту, с некоторыми

волынскимн панами, и в начале февраля 1593 года разбил Косиыского за Чудновым,

под местечком Пятком, недалеко от Тариополя. 26 пушек и почти все козацкия хоругви

досталась победителям. Козаков побито, как была молва, до 3.000. Бежавшего в Пяток

Косинского можно было принудить к сдаче с остальными бунтовщиками. Но

Острожские, видя себя изолированными в борьбе с козачеством, не хотели довести

дело до крайности. Они предоставили Косинскому свободу, а низовцев обязали

письменным договором избрать немедленно другого „атамана", быть в послушании

королю, находиться за Порогами, на указанных правительством местах, не иметь

никаких леж (квартир), ни приставств (реквизиций) в имениях самого пана киевского

воеводы, и других панов, которые находились под Пятком при князьях Острожских,

выдать и впредь не задерживать у себя служилых шляхтичей, изменивших князьям

Острожским, возвратить награбленное в панских имениях огнестрельное оружие,

коней, скот и другую движимость, а челядь обоего пола, которая находилась при

козаках, от себя отослать. Договор подписали, по просьбе побежденных, и все паны,

помогавшие князьям Острожским, а именно: Якуб Претвиц (ГИретвич) из Кгаврон,

каштелян каменецкий *); князь Александр Вишневецкий, черкасский, каневский,

корсунский, любечский, лоевский староста; Ян Кгульекий (Гойекий), войский

трембовельский; Вацлав Боговитин, хорунжий земли Волынской; Василий Гулевич,

войский володимерский **).

*) В документах он ошибочно назван галицким.

**) Исчисленные в этом порядке в текстах документа, писанного порусски, паны,

кроме Гулевича, подписались по-июльски; Косинский— также иопольскп, но

войсковой писарь, Иван Кгречкович, „именем всего войска“, по-русски. Ян Кгульекий

вовсе не подписался.

62

.

Всего замечательнее в этом событии то обстоятельство, что козаки, прежде чем

вооружиться против князя Оетрожского и его партии, вошли в переговоры с

Крымскими Татарами с одной стороны и с Москвою с другой. В самом зародыше

козацких бунтов заметно уже сознание, что украинская орда не совпадает с панами без

Крымцев, и что только „под высокой рукою* Московского царя найдет себе убежище в

случае крайности. Последнюю мысль восприняли козаки, может быть, от самой же

шляхты, которая, в лице своих отверженцев и преступников, руководила тогда

запорожскою вольницею. Уже между гетманством двух первых возмутителей козацких,

Косинского и Наливайка, посол императора Рудольфа II заметил во время своего

пребывания у запорожцев, что оии не считали себя подданными Речи Посполитои, а

скорее— слугами московского самодержца, и оправдывался перед своим государем

тем, что московский великий князь мог бы обидеться за Козаков, когда-б он прервал с

ними сношения; а черкасский, каневский и любечский староста доносил королю, что

московский великий князь, в своем листе к козакам, титулует себя царем запорожским,

черкасским и низовским. Без сомнения, царская грамота столь неправдоподобного

содержания была вымышлена первыми козацкими бунтовщиками, как и „Золотая

Грамота царицы Катерины*—последними. Для историка важно здесь убеждение,

возникшее в козаках до начала их бунтов. Оно могло принадлежать и самому

Косивскому. Это тем вероятнее, что польская шляхта, по пресечении наследственной

линии королей своих, боялась измельчать и обратиться в магнатских мужиков. На

избирательных сеймиках раздавались в ней такие голоса: „Ни от одного государя не

можно ожидать такой помощи нашему шляхетскому чину, как от московского. Только

под рукою московского самодержца прекратились эти насилия, наезды, кровопролития,

убийства, блудодеяния и разные другие беззакония. Только у него нашли бы мы

быстрое, немедленное удовлетворение справедливости".

Другая характеристическая черта первой козако-панской усобицы состояла в том,

что Криштоф Косинский в конце XYI столетия предполагал сделать с Польшею то, чем