Кристин Бар - Политическая история брюк

Несмотря на романизацию, брэ не ушли в небытие. Их носили меровинги, это были широкие брэ, доходящие до колен. Каролицги украшали их ленточками. К XI веку брэ удлинились до лодыжек, на талии они удерживались с помощью веревки. Дворяне носили брэ с узкими штанинами, простолюдины — с широкими, и те и другие поддевали их под тунику. В XII веке чулки (шоссы) поднимались по ляжкам все выше и выше, в то время как брэ все больше укорачивались, превращаясь в верхние шоссы. К концу Средневековья верхние шоссы приобрели окончательный вид, ближе всего уподобившись кюлотам. Следуя непредсказуемым веяниям моды и иностранному влиянию, кюлоты часто меняли форму: делались то из мягких, то из более жестких материалов, были то пышными, то обтягивающими, то выставлялись напоказ, то скрывались, следовали разным фасонам, сочетались с чулками разных цветов. Все это время они оставались привилегией состоятельных классов. Крестьяне дореволюционной Франции всегда носили широкие брэ. Только появление униформы в конце XVII века позволило простолюдинам одевать свои ноги во что-то иное.

Таким образом, происхождение брюк отсылает нас к широкому спектру коннотаций: это одежда побежденного, варвара, бедняка, крестьянина, моряка, ремесленника, ребенка, шута… Именно это вызывает интерес к изучению их распространения с нижней до верхней ступени социальной лестницы.

В истории костюма и истории брюк как ее частном случае, ярко свидетельствующей об изменениях политического режима, сохранилось выражение английского психоаналитика Джона Карла Флюгеля: «великий мужской отказ».

Если с точки зрения различий между полами и того, как эти различия проявляются в одежде, женщины добились большой победы, взяв на вооружение принцип эротического эксгибиционизма, то можно утверждать, что мужчины, со своей стороны, потерпели жестокое поражение, в конце XVIII века резко отказавшись от кокетства посредством одежды. Приблизительно в эту же эпоху в истории одежды произошел один из самых заметных поворотов, одно из тех событий, последствия которых мы отмечаем и по сей день и на которое следовало бы обратить большее внимание: мужчины отказались от права носить всевозможные блестящие, игривые и утонченные одежды, полностью уступив его женщинам <���…>. Вот почему это можно назвать «великим мужским отказом» в области одежды. Мужчина отказался от претензий на красоту. Он поставил перед собой единственную цель — утилитаризм {12} 12 Цит. no: Flügel J.C. Le Rêveur nu. De la parure vestimentaire / Trad, de l’anglais par J.-M. Denis. Paris: Aubier Montaigne, 1982. P. 102–103. .

Но одновременно с этой половой дифференциацией внешнего вида формировалась маскулинистская система, которую подкреплял гражданский кодекс (1804). В 1800 году указом парижской полицейской префектуры женщинам было запрещено носить мужской костюм. В то время казалось логичным, что биологические различия должны дублироваться различиями в одежде. Однако для ученых разница между полами не ограничивалась разницей между половыми органами: для них любая часть тела имела половую принадлежность. Анатомы доказывали это, используя хитроумные ухищрения и аномальные скелеты — мужские с увеличенным черепом и женские с увеличенными тазобедренными суставами {13} 13 Gould S.J. La Mal-Mesure de l’homme. Paris: Ramsay, 1983; Peyre É. et Wiels J. De la «nature des femmes» et de son incompatibilité avec l’exercice du pouvoir: le poids des discours scientifiques depuis le XVIIIe siècle // É. Viennot (dir.). La Démocratie «â la française» ou les Femmes indésirables. Université Paris VII — Denis Diderot. 1996. P. 127–157; и Laqueur T. La Fabrique du sexe. Essai sur le corps et le genre et Occident / Trad, de l’anglais par M. Gautier. Paris: Gallimard, 1992. P. 191. . Неполноценность женщин становится официальным дискурсом в среде ученых-антропологов, которые стремятся продемонстрировать радикальный половой диморфизм. Это конец модели единого пола, о чем пишет историк Томас Лакер {14} 14 Laqueur T. La Fabrique du sexe. Модель единого пола, существующая со времен Античности, не исчезла в XVIII веке. Вагина уподобляется внутреннему пенису, матка — мошонке, половые губы — крайней плоти, яичники — тестикулам, семя извергают оба пола, даже у регул есть эквивалент — геморроидальные выделения у мужчин! . С этой иерархизированной точки зрения натуралист Жюльен-Жозеф Вирей в своей «Естественной истории человеческого рода» (1800) высказывает каноническое мнение:

Верхняя часть мужского тела — сильные и мощные грудь, плечи и голова; мозг обладает значительной мощью, череп содержит, по нашему опыту, на три или четыре унции мозгового вещества больше, чем череп женщины <���…>. У женщины, напротив, голова, плечи и грудь малые, тонкие, тесные, в то время как таз или бедра, ягодицы, ляжки и другие органы нижней части живота обширные и большие {15} 15 Цит. по: Peyre É. et Wiels J. De la «nature des femmes» et de son incompatibilité avec l’exercice du pouvoir: le poids des discours scientifiques depuis le XVIIIe siècle. P. 140. .

Таким образом, мужчина предназначен для мыслительной деятельности, а женщина — для воспроизводства. Биология в сочетании с философией и моралью становятся основой для общественного порядка {16} 16 Fraisse G. Le genre humain et la femme chez J.-J. Virey // C. Bénichou et C. Blanckaert (dir.). Virey, naturaliste et anthropologue. Paris: Vrin, 1988. P. 183–206. Женевьев Фрэс хорошо анализирует этот ключевой момент, пришедшийся на период сразу после Великой французской революции, в книге: Muse de la raison. La démocratie exclusive et la différence des sexes. Aix-en-Provence: Alinéa, 1989. .

Что касается дифференциации полов, то она возникает в результате раннего обучения {17} 17 Как и в наши дни. См. литературу на эту тему за последние 30 лет: Belotti E.G. Du côté des petites filles. Des femmes-Antoinette Fouque, 1974 и Falconnet G. et Lefaucheur N. La Fabrication des mâles. Paris: Seuil, «Points Essais», 1975. . В конце XVIII века Жан-Жак Руссо, властитель дум в прогрессивных кругах, отличился тем, что предложил модель обучения, в значительной степени зависящую от гендера {18} 18 Sonnet M. L’Education des filles au temps des Lumières. Paris: Cerf, 1997. . В «Эмиле» он излагает свой проект, обращаясь к Софи:

Все воспитание женщин должно иметь отношение к мужчинам. Нравиться этим последним, быть им полезными, снискивать их любовь к себе и почтение, воспитывать их в молодости, заботиться о них, когда вырастут, давать им советы, утешать, делать жизнь их приятною и сладкою — вот обязанности женщин во все времена, вот чему нужно научить их с детства [3] Цит. по: Руссо Ж.-Ж. Избранные сочинения. М., 1961. Пер. Е.Н. Бируковой. (Прим. пер.) {19} 19 Émile ou De l’éducation. Paris: Flammarion, «GF», 1966. P. 475. .

Влияние Руссо будет чувствоваться очень сильно.

Простой факт ношения брюк женщиной отождествляет ее с травести, чей гендер (мужской) больше не соответствует биологическому полу: в XIX веке это неприемлемое нарушение. В некоторых обществах, например среди инуи-тов, гендер может быть не связанным с полом. Не так далеко от Франции, на севере Албании, уже несколько веков существует традиция, согласно которой женщинам разрешено переодеваться в мужскую одежду и играть роль мужчин {20} 20 Rapper de G. Entre masculin et féminin. La vierge jurée, l’héritière et le gendre à la maison // L’Homme. Revue française d’anthropologie. 2000. No. 154–155. P. 457–466. . В доме, где не было наследника мужского пола, выбирали одну из дочерей, которая становилась «обещанной девой», оставалась с родителями и наследовала их имущество. Это путь для тех, кто хотел избежать замужества: они обрезали волосы, надевали брюки, вооружались и торжественно отказывались от половой жизни во всех ее проявлениях. Превратившись в домашних мужчин, они входят в мужской общественный круг и имеют право даже участвовать в заседаниях некоторых местных советов. Эта возможность расценивается как некая форма компенсации мужского доминирования, которое весьма сильно в этом патрилинейном обществе, где женщины совершенно не участвуют в процессе передачи прав. Сейчас в этой стране, долгое время остававшейся изолированной, последние «обещанные девы» доживают свой век. Как объясняет одна юная албанка, их «жертва» сегодня была бы бессмысленной, потому что мужчины и женщины теперь пользуются приблизительно одинаковыми правами, а дом без мужчины больше не является объектом стигматизации {21} 21 Bilefsky D. Albanian Custom Allowing Women to Become Family Patriarch Fades // New York Times. 2008. 5 July. .

Читать дальше