Кристин Бар - Политическая история брюк

Во «Втором поле» (1949) Симона де Бовуар хорошо описывает политическую сторону брюк:

Ведь нет ничего менее естественного, чем женская одежда; конечно, и в мужской одежде немало искусственного, но она все же удобна и проста, она располагает к действию, а не мешает ему; мужскую одежду носили Жорж Санд и Изабель Эберхардт <���…>; все женщины, занимающиеся активной деятельностью, любят обувь без каблуков и одежду из плотной ткани [6] Цит. по: Бовуар С. де. Второй пол. T. 1 и 2. Пер. с франц. / Общ. ред. и вступ, ст. С.Г. Айвазовой, коммент. М.В. Аристовой. М.: Прогресс; СПб.: Алетейя, 1997. (Прим. пер.) {31} 31 Le Deuxième Sexe. Paris: Gallimard, «Folio Essais». T. 2, 1986. P. 215. .

Среди соображений, которые заставляют феминисток (не всех) «заявлять право» на брюки, есть одно фундаментальное и требующее немедленного объяснения: брюки — одежда закрытая. Не дадим ввести себя в заблуждение женскими панталонами XIX века, которые представляют собой нижнее белье в виде штанишек, обычно с разрезом посередине, то есть открытых {32} 32 Cm.: Chenoune F. Les dessous de la féminité. Un siècle de lingerie. Paris: Assouline, 1998. . Переход к закрытым панталонам незначительно предшествует триумфу женских брюк и даже некоторым образом предвосхищает его.

Таким образом, мужчины носят одежду закрытую, а женщины — открытую. Вопреки образу, созданному с шелестом взлетающей юбкой Мэрилин Монро, оказавшейся над воздуховодом метро {33} 33 В фильме Билли Уайлдера «Зуд седьмого года» (1955). Эта знаменитая сцена была вдохновлена фотографией Сэма Шоу (1941), опубликованной во Friday. На ней изображена группа девушек, у одной из которых ветер раздувает юбку. , задранная юбка — это кошмар для обычных женщин… Ветер, всевозможные случайности, падения, многочисленные занятия (спортивные и не только) и позы — все это оскорбляет целомудрие. Эта вестиментарная асимметрия влияет на отношения между полами начиная с детских игр (страх, что тебе задерут юбку) и на протяжении всей жизни {34} 34 См.: Bard С. Ce que soulève la jupe. Identités; transgressions; résistances. Paris: Autrement, 2010. . Открытость женской одежды наводит на мысль о легкости доступа к женским половым органам, их проницаемости.

Брюки — это не просто «практика», понятие в высшей степени подвижное и зависящее от множества оценочных переменных. Они символизируют мужское начало, а также власть и свободы, которыми с наслаждением пользуются мужчины {35} 35 Cm.: Wheelwright J. Amazons and Military Maids. Women who Dressed as Men in Pursuit of Life, Liberty and Happiness. London; Boston: Pandora, 1989. . В XX веке, веке «современности», брюки стали чем-то банальным, но они не заставили юбку полностью исчезнуть.

Описывать вестиментарную историю можно по-разному. Николь Пельгрен показала, что одежда особенно хорошо вписывается во всеобщую историю — экономическую, социальную, антропологическую, эстетическую, символическую и т. д. {36} 36 Pellegrin N. Le vêtement comme fait social total // C. Charles (dir.). Histoire sociale, histoire globale? Paris: EHESS, 1993. P. 81–94. Иногда, хотя все реже, это описание сводится к простой истории моды {37} 37 См. очень хорошую книгу журналистки, пишущей о моде, Лоране Бенаим: Benaïm L. Le Pantalon. Une histoire en marche. Paris: Amateur, 1999, a также великолепную работу Фарида Ше-нуна: Chenoune F. Des modes et des hommes. Deux siècles d’élégance masculine. . Подход, выбранный автором данной книги, позволит, опираясь на историю гендера и феминизма, затронуть политический аспект истории материальной культуры. В его рамках особое внимание уделяется различным смыслам, с которыми связан изучаемый объект и оставляемые им следы. Среди последних особенно многочисленны тексты и изображения политического характера. Не стараясь специальным образом подбирать эти источники, наша работа следует по пути, который они сами наметили, пусть даже речь идет об ограничивающих законах и правилах. Мы постараемся учесть различные уровни, на которых производятся политические смыслы: не только государство и правительство, но и активные коллективы — неформальные и организованные (феминизм отнесем к обеим этим категориям), массовые (санкюлоты II года Французской революции) и маргинальные (феминистки 1848 года), контркультурные (сенсимонисты), отдельные личности, способные ярко и быстро вспыхнуть, а также безвкусное присвоение массовой культурой некоторых символов, имеющих политическое значение. Это политическая история, потому что она уделяет внимание гендеру — концепту, который подчеркивает властные отношения между полами {38} 38 Американский историк Джоан Скотт особенно настаивала на этом пункте в своем определении гендера, которое часто цитируют: Scott J.W. Les Cahiers du GRIF. 1988. No. 37–38. P. 125–153. . Таким образом, понятие «политический» расширяется, включая в себя вопросы, которые доселе в него не входили и которые связаны с темой одежды: тело, обычаи, с ним связанные, половая идентичность… Конечно, речь не идет о политике в строгом смысле этого слова. Так, мы увидим, что определенную роль в том, что более расслабленные манеры, ставшие возможными благодаря брюкам, стали считаться желанными, сыграли спорт и досуг.

Брюки будут вписаны в длинную политическую историю, начавшуюся в 1789 году и продолжающуюся до сих пор. Французская революция открывает новую эру, позволяющую думать о «правах человека и гражданина». Если говорить точнее, то история эта началась в 1792 году с установлением Первой республики и введением всеобщего (мужского) голосования. Свобода и равенство становятся важнейшими референтными точками политического дискурса, а позднее они закрепятся в республиканском девизе. На протяжении долгого времени можно наблюдать поочередное увеличение и уменьшение общественных свобод, которые зачастую оказываются важными для нашей темы — если мы будем следить за положением женщин. Мы сможем также выявить деятелей и деятельниц, стоявших за переменами, отдельных действующих лиц и группы людей, которых иногда считали маргиналами, хотя они давали импульс переменам, затрагивающим все население.

Брюки — самый важный показатель пола/гендера для истории Запада двух последних веков. Брюки возведены в статус эмблемы мужественности. И в то же время с Революцией они стали тесно связаны с республиканскими ценностями, а в XIX веке превратились в один из элементов нового вестиментарного режима, олицетворяя нарождающийся буржуазный и патриархальный порядок. Они участвуют в «великом отказе» «мужчин в черном» на празднике цветов и форм. Закрепленные за мужчинами и запрещенные женщинам, брюки позволяют провести яркую параллель со сферой политики. Завоевание этого символа женщинами выражает лишь стремление к равенству полов, даже несмотря на то что на индивидуальном уровне, возможно, речь идет о желании идентифицировать себя с мужчинами или всего-навсего о выборе удобной одежды.