Эдгар Уоллес - Сыны Рагузы

- Вы подразумеваете, доктор, то благодеяние, которое оказали ей, взяв из приюта? А любопытно узнать: было ли вам тогда известно, что отцом девочки являлся Лэйф Стоун?

Лэффин, небрежно сидевший до этого в кресле, тяжело уронил руки на стол, сверкнул глазами и резко спросил:

- Что вы хотите этим сказать?

- Неужели вы будете утверждать, что ничего не знали о прошлом девочки, которую брали на воспитание? Неужели вы не знали, что она вовсе не дочь тех Кэрью, у которых жила?

Наступило тягостное молчание. Доктор тяжело дышал.

- Но это пустые разговоры, - хрипло сказал он наконец. - Но где вы нахватались этих глупостей?

Билл коротко рассказал, что знал, не упомянув однако имени Тоби Марша.

- Должен сознаться, - заявил доктор Лэффин после некоторого молчания, что я не потрудился навести справки у мэра. Значит, по вашим словам, мисс Карен была дочерью мистера Лэйфа Стоуна?

- Как? - живо переспросил Билл. - Вы говорите "была дочерью". Значит мистер Лэйф Стоун умер?

Лицо Лэффина стало непроницаемым.

- Откуда я могу знать? Этот господин не принадлежит к числу моих знакомых, - доктор встал. - Благодарю вас, мистер Хольбрук. Я напишу своей милой Бетти и сердечно поздравлю ее. Я уверен, что она будет хранить обо мне добрую память.

- Уверен, что она ничего не забудет, - холодно добавил Билл. - Но я пришел к вам не только для того, чтобы поделиться новостями. Мне не дает покоя ваша Двадцать третья степень...

Лэффин поднял руку в знак протеста.

- Да, я желаю знать, - продолжал молодой человек, - что такое эта Двадцать третья степень, и как случилось, что во главе ее оказались вы? За всем этим скрывается нечто непонятное, а, может быть, преступное...

- Мне не хочется говорить, - начал доктор, - но одно я могу утверждать определенно: Двадцать третья степень всегда была важнейшей составной частью нашего Общества.

- Вы говорите глупости, - возразил Билл. - До вас Двадцать третья степень влачила жалкое существование. Она состояла из пятидесяти старичков, помешанных на мистике. Теперь же никого из них там больше нет, и она полностью состоит из людей, которых вы сами подобрали, не так ли?

Лэффин облизал пересохшие губы.

- Я не понимаю вас. Вы, очевидно, сошли с ума, если задаете такие вопросы!

Лоффин бросил на репортера злобный взгляд и пожал плечами.

- Где Лэйф Стоун, я спрашиваю! - настаивал Хольбрук. - Человек, который приходил в лавку на Дьюк-стрит, человек, который потребовал у мисс Карен таинственное послание...

- Негодяй, убирайтесь вон! - закричал доктор.

- А теперь я скажу вам вот что, - продолжал Билл. - Лэйф Стоун - не кто иной, как Великий Приор "Сынов Рагузы", или по крайней мере, был им...

Доктор Лэффин широко открыл дверь и заявил:

- Я достаточно насладился беседой с вами. Позвольте пожелать вам спокойной ночи!

Билл мгновенно успокоился. Он сказал все, что собирался сказать, и теперь у него не было никаких оснований продолжать это не очень приятное общение.

Хольбрук поехал в редакцию, чтобы написать заметку по делу об убийстве брата Джона и о похищении Бетти Карен, а затем отправился к мистеру Ламбергу Стоуну. Американец провел всю ночь в госпитале.

Из разговора с ним Билл узнал, что Бетти чувствует себя значительно лучше, но врачи считают целесообразным оставить ее в госпитале еще на один день.

- Рассказали вы ей о своем родстве?

- Да. Она сначала страшно изумилась, а затем обезумела от радости. Она рассказала мне, что Лэффин постоянно попрекал ее тем, что в жилах у нее будто бы течет кровь убийцы.

- Скажите... изменится ли теперь материальное положение мисс Карен? спросил Билл. - Ваш брат богат?

- Не знаю, - с улыбкой ответил Стоун. - Когда-то он был очень богат. Отец оставил каждому из нас по два миллиона долларов... Но это не так важно: я ведь холост и считать себя бедняком никак не могу.

Билл почесал в затылке.

- Понимаю, - протянул он. - Итак, мисс Карен - простите, что я все еще зову ее по-прежнему - становится богатой невестой...

- Да. И с готовым женихом, носящим титул лорда, - рассмеялся Стоун. Первым человеком, о котором она спросила, был Клайв Лоубридж.

- Так, - холодно заметил Хольбрук. - Как все прекрасно складывается...

- Вам не нравится Лоубридж? - спросил Стоун.

- Напротив... - довольно уныло ответил Билл. - Нет, я ничего не могу возразить против Лоубриджа... Только я не люблю свадеб, о которых пишут в газетах...

Он удивился самому себе. Его голос стал глухим, настроение как-то вдруг испортилось...

- Впрочем, я очень рад, что мисс Карен уже знает обо всем... Она очень мила, ваша племянница...

Выйдя на улицу, Билл на несколько секунд остановился в раздумьи. Мимо него проезжал автомобиль. Билл невидящими глазами взглянул на него. В это мгновение с места шофера сверкнул огонек выстрела, и Хольбрук медленно осел на тротуар.

Глава 26

Выстрел, хоть и приглушенный, донесся до слуха Ламберга Стоуна и привратника, который за минуту до этого видел сбегавшего по ступенькам молодого человека. Вдвоем они подняли лежавшего без сознания репортера и отнесли его в лифт.

- Вызовите доктора, - сказал Стоун, после того, как раненый был уложен на кушетку в гостиной. - Если эта рана единственная, то ничего страшного.

Действительно, пуля лишь оцарапала лоб репортера и не задела кости.

К счастью, в доме жил доктор и после краткого осмотра он подтвердил заключение Стоуна.

Перевязка была уже закончена, когда Билл открыл глаза и удивленно взглянул на американца.

- Почти прикончили меня, не так ли? - тихо произнес он.

- Вы видели, кто стрелял?

- Нет. Стреляли из автомобиля...

Вскоре появился вызванный Стоуном инспектор Баллот.

- По дороге я заходил к Лэффину, - сообщил инспектор. - Он не покидал дома весь вечер. Это совершенно точно, так как к нему приставлен сыщик. Кстати, вы были у него сегодня. Не говорили вы чего-нибудь лишнего?

- Честно говоря... - начал смущенно Билл.

- Разговор шел о "Сынах Рагузы"?

- О Двадцать третьей степени. Сам не знаю, зачем я это сделал. Мне ужасно захотелось увидеть, как будет изворачиваться этот старый плут. Я понимаю, почему в меня стреляли... Который час?

- Четверть двенадцатого.

- Я должен видеть этого человека, - заявил Билл и со стоном поднялся.

Часы прозвонили полночь, когда Хольбрук вернулся домой. Баллот помог подняться наверх. У дверей виднелась чья-то фигура.

- Получили? - сказал приятный голос. - Я был уверен, что в вас будут стрелять, как только услышал, простите, не слишком остроумный диалог с доктором.

Это был Тоби Марш. Билл недоверчиво посмотрел на него.

- Как? Вы слышали? Но ведь вас не было в кабинете доктора!..

- Я бываю там каждый вечер, - ухмыляясь, сказал Марш. - Мы с Лэффином неразлучны как Орест и Пилад.