Эдгар Уоллес - Сыны Рагузы

- Спускались ли они когда-нибудь к обеду?

- Нет! - озадаченно ответил Билл. - Что вы хотите сказать? Кто они такие?

- Потом, потом, - пробормотал Баллот.

- Вы работали в машинном отделении?

Баллот улыбнулся.

- Да, в качестве смазчика. Это вовсе не такая приятная работа, как кажется. Но я быстро приспособился. Произошло ли что-нибудь за это время?

- Ничего, за исключением того, что по подложной радиограмме из Нью-Йорка казначей отобрал у пассажиров все огнестрельное оружие.

Баллот с трудом шевельнулся на постели и застонал. Билл хотел послать за доктором, но инспектор наотрез отказался.

- Пустая царапина! Нож скользнул по ребру...

Он показал рану, которая была серьезнее, чем казалось вначале. Билл перевязал ее, как умел, и сказал:

- Ну, теперь объясните мне, зачем вы исчезли?

- Я исчез в ту самую ночь, когда сэр Джон и его жена покинули пароход, а их места заняли Харвей Хель и доктор Лэффин. Я заметил баркас в тумане. Мы едва не столкнулись с ним. Он подошел совсем близко к нам, и я видел, как два человека спустились по канату, а двое других поднялись на борт. Им помогали какие-то пассажиры...

- Между прочим, они отравили воду, которая была приготовлена для вас.

Баллот молча кивнул.

- Знаю. Так вот, я решил спрятаться и спуститься в машинное отделение. Я надеялся, что мое исчезновение произведет переполох на пароходе, что меня станут искать, проверять всех пассажиров, и что в результате будет обнаружено присутствие на "Эскуриале" Лэффина, но он оказался хитрее. Вы спросите, почему я попросту не захватил его? Дело в том, что он не один: с ним здесь, по крайней мере, восемьдесят сообщников. Я обо всем этом переговорил с капитаном, и он постарается принять необходимые меры.

Тут Билл вспомнил, что обещал Бетти подняться на палубу.

- Пожалуйста, не говорите пока никому, что я здесь, - попросил Баллот.

Билл вернулся к Бетти. Ей достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что произошло нечто необычное.

- Я не умею лгать, - признался он, - но пока не имею права говорить...

- Я могу чем-нибудь помочь? - спросила Бетти.

- Нет...

В это мгновение на палубе появился Клайв и опустился на стул рядом с Бетти.

- Удивительно неприятная штука - эта морская болезнь, - сказал он. - Я чувствую, что Бенсон начинает презирать меня.

Бенсон стоял тут же, с большим пледом через руку. Его лицо выражало необычайную почтительность и заботу.

- Вы были моряком, Бенсон? - спросила девушка.

- Так точно, мисс Стоун. Я служил на пароходах.

- В качестве стюарда?

- Да. Могу ли я быть полезен чем-нибудь мистеру Стоуну? Насколько я знаю, он нездоров.

- Да, он неудачно упал. Я уверена, что он с радостью примет ваше предложение.

С легким поклоном Бенсон удалился.

- Удивительное существо. У меня никогда не было лучшего слуги. Он не доставляет мне никаких неприятностей. Никогда не просит жалованья, когда видит, что его хозяин находится в затруднительном положении... Эта странная преданность даже смущает меня, - Лоубридж рассмеялся. - Ну, а что думает о нашем путешествии мистер Хольбрук? Он полагает, кажется, что нас убьют еще до прибытия в Нью-Йорк? Это, впрочем, не мешает ему быть чудеснейшим человеком, и я искренне рад, что он пользуется расположением одной из самых пленительных девушек Англии!

- О, не шутите, Клайв! Мы все подвергаемся такой опасности...

- Какой?

- Вы же знаете, что Лэффин здесь.

- Я уверен, что его нет на борту, а если он и здесь, то тем легче будет арестовать этого старого негодяя. Сколько времени мы проведем в Нью-Йорке?

- У меня такое чувство, что мы никогда не достигнем Нью-Йорка.

Клайв изумленно поднял глаза.

- Ради Бога, Бетти! Не высказывайте таких страшных мыслей! Ваши слова могут привести в отчаяние кого угодно.

- Сама не знаю, почему я это сказала, но мне кажется, что мы действительно никогда не доберемся до Нью-Йорка, хотя нам и осталось не более трех суток ходу.

- Да, остается ровно семьдесят два часа. И это поистине ужасно, ибо в каждом из них по шестьдесят минут, а каждая минута кажется мне вечностью в море!

Глава 48

Ничто на "Эскуриале" не предвещало трагедии. По-прежнему гонги сзывали пассажиров в роскошные столовые, по-прежнему бассейны для плавания были полны молодежи, по-прежнему отовсюду слышались раскаты смеха. В главном зале два раза в день играл оркестр.

В этот вечер был объявлен костюмированный бал. "Костюмы, маски и прочие аксессуары, - говорилось в соответствующем объявлении, - можно было получить у судового парикмахера".

После обеда из главного зала вынесли мебель, сняли ковры, и когда Бетти вошла в него, она с трудом поверила, что находится на пароходе, среди океана, за тысячи миль от суши.

Лоубридж, который чувствовал себя по-прежнему скверно, присел в углу на софу и приказал подать себе кофе. Рядом с ним сел мистер Стоун, еще немного бледный и с повязкой на голове.

- Почему вы так часто бегаете в свою каюту? Можно подумать, что на вас тоже действует море? - весело спросила у Хольбрука Бетти.

Билл решил, что наступило время сообщить девушке о возвращении Баллота и, воспользовавшись минутой, когда джаз гремел особенно оглушительно, сказал:

- В моей каюте Баллот. Никто об этом не должен знать.

Девушка резко встала.

- Выйдем на палубу! - а когда они оказались одни, добавила, - Теперь говорите!

Билл рассказал все, что узнал от Баллота. Бетти помолчала минуту, а затем сказала:

- Я хотела бы видеть инспектора.

Билла немного мучила совесть из-за того, что он нарушил запрет своего друга, тем не менее он сказал:

- Хорошо. Пойдемте.

К его удовольствию, Баллот приветливо встретил девушку.

- Я так и думал, что он вам скажет. Входите, мисс Стоун, и садитесь.

- Я пришла, чтобы задать вам один вопрос, мистер Баллот. Нам в самом деле грозит серьезная опасность?

- Да!

- Есть ли какой-нибудь способ предотвратить ее? Можно ли что-то предпринять?

- Нет! Мы находимся посреди океана. Я говорил с офицерами, но они смотрят на меня, как на маньяка. Единственная надежда на то, что я получу положительный ответ из Скотленд-Ярда.

- А в чем именно?

- В Галифаксе находятся два британских крейсера: "Суссекс" и "Кент". Я попросил, чтобы они вышли навстречу и сопровождали нас до американских берегов.

- Это невозможно, Баллот. Ваша идея неосуществима, - недоверчиво сказал Билл.

- Все же я счел долгом высказать свое мнение. Мне пришла эта мысль ночью, когда я работал в машинном отделении. У меня с собой телеграфный код, которым мы пользуемся в особых случаях. Таким образом, содержание моей телеграммы никому не может быть известно на "Эскуриале".

Баллот сунул руку под подушку и вынул оттуда небольшой "Браунинг".

- Приходилось ли вам когда-нибудь стрелять, мисс Стоун?