Эдгар Уоллес - Король Бонгинды

Минут десять Селби сидел на поваленном дереве, стараясь отдышаться. Со стороны дома послышался громкий голос:

- Судья Уоррен?

- Нет, это мистер Лоу! - прокричал Селби.

Подойдя ближе, он увидел, что это был лесной сторож.

- Судья ожидал вас, сэр. Он сказал, что пойдет навстречу. Вы видели его?

Страшное подозрение закралось в сердце Селби.

- Боже мой! Он пошел мне навстречу? Вы уверены в этом?

- Совершенно уверен, сэр. Он прошел мимо меня четверть часа тому назад и сказал, что пойдет на станцию...

- Немедленно достаньте фонари и позовите людей! - быстро сказал Селби.

- Что-нибудь случилось, сэр?

- Делайте, что вам говорят!

Вскоре к нему подошли три человека с фонарями в руках. Они молча двинулись назад по тропинке.

- Тщательно обыщите все кусты!

Поиски продолжались недолго. Селби услышал возглас и подбежал. При свете фонаря он увидел повернутое кверху лицо со страшными кровоподтеками. Мертвые глаза обращены к луне. На земле виднелись следы борьбы. Шляпа судьи валялась под кустом. Его сигарета, еще тлевшая, лежала неподалеку. Селби наклонился и осмотрел тело. Шея была сломана, но причиной смерти были, очевидно, ужасные раны на голове.

Должно быть, судья так и не узнал, кто на него напал.

Все, что было в карманах: часы, цепочка, бумажник, даже ключи украдено.

Прибыла полиция, и Селби в сопровождении местного инспектора произвел обыск в доме у судьи. Убийца, видимо, и не пытался войти в дом, хотя стеклянная дверь в библиотеку была открыта настежь.

В библиотеке Селби обнаружил большие, аккуратно переплетенные папки с газетными вырезками. Эти вырезки относились к судебным процессам в Австралии, в которых судья принимал участие в качестве адвоката. Внимание Селби привлекла папка, лежавшая открытой на столе. Рядом лежал лист бумаги, испещренный карандашными пометками. Селби стал внимательно изучать записи. Некоторые слова были неразборчивы. Все пометки относились к "Кинтону" и "Кларку". Просмотрев вырезки из газет, Селби понял, что речь идет о процессе над двумя преступниками, носившими эти имена. Одна фраза, написанная карандашом наиболее разборчиво, бросилась ему в глаза: "Кинтон носил перстень с камеей. У человека в парке был такой же перстень".

Селби нахмурился. Перстень с камеей? Кто носил такой перстень? Что-то он слышал об этом. Далее он прочел: "У Кинтона тоже был шрам под подбородком... Неужели это совпадение?"

Еще дальше: "Странное совпадение. Но почему бы Кинтону и не преуспеть в жизни, не завести себе автомобиль и т.д.".

Селби вернулся к вырезкам. В них говорилось о процессе над двумя молодыми людьми, обвинявшимися в необыкновенно дерзком ограблении: богатый помещик был избит до полусмерти, а дом его ограблен. Уоррен, очевидно, выступал в качестве истца. Оба человека были осуждены: их приговорили к двадцати годам каторжных работ. Их "наглая невозмутимость", как писала газета, при объявлении приговора бросилась всем в глаза. Последняя вырезка сообщала: "Кинтон и Кларк, бежавшие при перевозке партии каторжников, до сих пор находятся на свободе".

Итак, они бежали. Подробности побега отсутствовали.

Кинтон и Кларк! Селби вынул записную книжку и вкратце записал суть дела. Судья, по-видимому, узнал Кинтона. Какое отношение имел этот беглый каторжник к убийце судьи? Селби еще раз перечитал отчет об ограблении. Кинтон, очевидно, питал страсть к перстням с камеями. При аресте у него было обнаружено шесть таких перстней.

- Не понимаю, для чего судья рылся в этих старых процессах? - спросил местный инспектор.

- Может быть по поводу моего запроса, - сказал Селби. - После появления Ужаса возле его окна, я спросил, были ли у него враги. Вот он и решил пересмотреть старые дела.

- Вы думаете, они специально приехали сюда, чтобы его убить?

- Нет. Это было случайное убийство. Они поджидали меня. Хотя я не могу понять, как они узнали, что я приеду именно сегодня. Впрочем, я ведь давал накануне судье телеграмму. Ужас вчера вечером был в Лондоне. Ради меня его срочно привезли сюда. Он убил судью, потому что бедняга сам попался ему в лапы...

Селби смертельно устал. Ночь накануне он провел на ступеньках лестницы в доме на Керзон-стрит. Он лег в приготовленную ему по распоряжению судьи постель и тотчас погрузился в глубокий сон. Проснувшись, он узнал, что приезжал главный констебль, но не стал его тревожить. О происшествии уже было сообщено в Скотленд-Ярд. Селби спустился навстречу приехавшим из Лондона полицейским и узнал, что не обнаружено никаких новых обстоятельств, не считая того, что видели автомобиль, мчавшийся на запад.

Селби не сомневался, что Западная железная дорога, о которой писал Оскар Треворс, означала Большую западную железную дорогу, ведущую от вокзала Паддингтон на Запад Англии. Но эта дорога тянулась на триста миль и проходила через многие большие города. Так что обыскать вблизи ее каждый дом было просто невозможно.

К концу дня Селби вернулся на Керзон-стрит. Билля и Гвенды дома не было. Он вышел прогуляться. Ему всегда лучше думалось во время быстрой ходьбы. Проходя через Гайд-парк, Селби обогнал человека, вид которого заставил его остановиться и оглянуться.

- Извините, но мне кажется, что ваше имя Локс, - сказал Селби.

Голди Локс приятно улыбнулся и посмотрел сквозь очки с тем по-отечески благожелательным выражением, по которому его можно было безошибочно узнать.

- Да, мистер Лоу. Я - Локс. Шел и размышлял о красотах природы, глядя на детей, резвящихся на травке. Я чувствовал, что должно что-то случится, и вот - вы передо мной...

- Присядьте, Локс. Мне нужно с вами поговорить.

Мистер Локс нехотя повиновался. Селби Лоу был единственным человеком из всей полиции (хотя Локс не был уверен, что он из полиции), с которым ему не хотелось встречаться.

- Локс, - сказал Селби. - Вы - вор и вращаетесь в обществе воров. Вряд ли в Лондоне найдется хоть один преступный тип, которого бы вы не знали.

- Как и вы, сэр, - подчеркнул Локс. - Я не могу сообщить вам ничего нового. К тому же я слишком стар, чтобы идти в осведомители.

- Я не собираюсь превращать вас в доносчика, - сказал Селби. - Я хочу знать одну вещь, которая вам, наверняка, известна. Нет ли среди ваших знакомых человека, который носит перстень с камеей?

- С чем? - спросил удивленный Локс, который плохо знал ювелирные термины.

- С камеей - маленькой, овальной...

- Понимаю, - перебил Локс. - Как брошки, которые носят квартирные хозяйки. Чем больше камея, тем жиже суп вам подают! Нет, я не знаю никого, кто носит украшения подобного рода. Я считаю, что люди, которые носят на себе драгоценности, стоят на низшей ступени развития. А как зовут человека, которого вы ищете?

- Я не знаю, как он себя называет. Может быть Кинтон.