Леонид Васильев - Древний Китай. Том 2: Период Чуньцю (VIII-V вв. до н.э.)

Как уже упоминалось, в результате раздела в 562 г. до н. э. сфер влияния в Лу между тремя могущественными кланами, Цзи, Шу и Мэн, каждый из которых создал свою армию, луский гун был лишен власти. Четверть века спустя, в 537 г. до н. э., одна из армий была расформирована, а оставшиеся войска (а вместе с ними и все имущество гуна) были заново поделены: половина всего досталась самому сильному из этих трех кланов, Цзи, а Шу и Мэн получили по четверти. В «Цзо-чжуань» специально подчеркнуто, что в результате этой реорганизации весь контроль за делами Лу попал в их руки, тогда как гун получал от них пенсию [114, 15-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 600 и 603].

Неудивительно, что второй демонстративный раздел царства Лу не мог ускользнуть от внимательного взора цзиньских сановников, один из которых и объяснил цзиньскому Пин-гуну, почему луский Чжао-гун не может претендовать на уважительное к нему отношение. Собственно, именно с этого начались злоключения к тому времени уже вполне повзрослевшего Чжао-гуна. Напомню, что последовавшие за вторым разделом Лу унизительный вояж в Чу к Лин-вану, включая историю с отобранным назад подарком, позорный (если принять во внимание данные Сыма Цяня — вторичный) отказ пустить его в Цзинь в 530 г. до н. э. и еще более позорное насильственное задержание в том же Цзинь в 527 г. до н. э., когда Чжао-гуна вынудили остаться на несколько месяцев для участия в похоронах цзиньского правителя [133, 15-й и 16-й годы Чжао-гуна; 212, т. V, с. 656 и 658, 660 и 663; 103, гл. 33; 71, т. V, с. 78], — все это звенья одной цепи. После того как очередная (в 521 г. до н. э.) попытка Чжао-гуна вновь нанести визит в Цзинь опять была пресечена [133, 21-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 685 и 687], ему и его окружению стало ясно, что необходимо как-то изменить положение дел. Они стали ждать подходящего повода, и он не замедлил представиться.

В сообщении «Цзо-чжуань» от 517 г. до н. э. [114, 25-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 704–712] подробно рассказывается о событиях в доме Цзи Пин-цзы, едва не приведших к его гибели. Вкратце суть дела сводится к тому, что после смерти одного из ближайших родственников Пин-цзы его вдова вступила в связь со своим поваром, но, боясь разоблачений, расцарапала себе лицо и обвинила брата покойного мужа в попытке насилия над ней. Пин-цзы приказал арестовать оклеветанного родственника, что вызвало в клане недовольство. Хотя вскоре ситуация прояснилась, а обвиненный был отпущен, недовольные не были удовлетворены. Более того, к ним примкнули кланы Хоу и Цзан. У каждого из них были на то свои причины. Клан Хоу повздорил с кланом Цзи из-за плутовства во время петушиных боев (см. также [103, гл. 33; 71, т. V, с. 79]), а клан Цзан обвинил Цзи в том, что для церемониала жертвоприношения и ритуального танца в честь покойного Сян-гуна не хватало танцоров, поскольку дом Цзи забрал их себе. Составился заговор, в который были вовлечены и сыновья Чжао-гуна. Сам Чжао-гун не сразу откликнулся на призывы заговорщиков — слишком уж опасным выглядело то, что они предлагали. Но в конечном счете он решился и, возглавив заговор, выступил против Цзи Пин-цзы.

Подвергнувшись осаде в собственном дворце, Пин-цзы предложил начать переговоры, попросив сперва разобраться в том, в чем его обвиняют, а затем разрешить ему уехать в ссылку или вообще покинуть Лу с пятью колесницами. Пока Чжао-гун колебался (одни советовали ему не соглашаться ни на что и убить Цзи, другие призывали к осторожности, ссылаясь на обилие сторонников у всесильного министра), сторонники Цзи из кланов Шу и Мэн прибыли на помощь Пин-цзы. Чжао-гун потерпел неудачу и вынужден "был бежать в Ци. Циский Цзин-гун принял его и предложил территорию близ западных границ княжества Цзюй с населением 25 тыс. человек (тысячу деревушек-общин шэ ). Чжао-гун готов был согласиться, но его приближенный Цзы Цзя-цзы, всегда предостерегавший его от необдуманных решений, посоветовал ему отказаться, дабы не менять Лy на незавидное положение держателя у циского правителя. Лучше уж снова апеллировать за помощью к Цзинь.

Тем временем победители в Лу оказались в незавидном положении. Изгнание гуна грозило им немалыми осложнениями. Шу-сунь Чжао-цзы поехал в Ци с целью уговорить Чжао-гуна вернуться. Однако сторонники гуна воспрепятствовали этому, а сам Шу-сунь по возвращении в Лy вскоре умер. По словам Сыма Цяня, кланы Цзи-сунь и Мэн-сунь решили более не настаивать на возвращении правителя [103, гл. 32; 71, т. V, с. 80]. Между тем в 516 г. до н. э. циский Цзин-гун аннексировал восточные земли Лу, район Юнь, в котором и поселился возвратившийся теперь в Лу Чжао-гун. В начавшейся вслед за этим войне с Лу циские войска не добились заметного успеха [114, 26-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 713 и 716], зато предложенная лускими сановниками циским крупная взятка сыграла свою роль: циские советники Цзин-гуна убедили своего правителя, что Небо явно не на стороне Чжао-гуна (кто вступается за него, умирает, как то случилось с сунским Юань-гуном, поехавшим ради этого в Цзинь, или с луским Чжао Цзы) и что поэтому едва ли стоит торопить события. Циские войска ушли из Лу, а Чжао-гун остался в Юнь.

Итак, события приняли столь серьезный оборот, что царство Цзинь, по-прежнему претендовавшее на старшинство и, следовательно, на статус гаранта порядка в Поднебесной, вынуждено было вмешаться в дела Лу. Тем более что на этом настаивали царства Сун и Вэй, требовавшие возвратить Чжао-гуна на луский трон. В 515 г. до н. э. в Цзинь было созвано совещание министров Цзинь, Сун, Вэй, Цао, Чжу и Тэн, на котором обсуждались вопросы, связанные с защитой домена и реставрацией власти луского Чжао-гуна. Как сообщается в «Цзо-чжуань» [114, 27-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 720 и 723], на этом совещании цзиньский Фань Сянь-цзы, которому луский Цзи Пин-цзы дал взятку, убедил собравшихся в том, что Цзи не знает, в чем он виновен, почему Чжао-гун напал на него, что Цзи был готов к высылке, но его просьбам не вняли, что Чжао-гун затем сам бежал в Ци, ибо никто его не прогонял, и что в конечном счете лусцы любят Цзи, привыкли к его власти, а Цзи готов служить своему правителю. В заключение Фань заметил, что он, как и министры Сун и Вэй, хочет реставрации Чжао-гуна, что он готов участвовать в походе на Лу, но, если поход провалится, отвечать они будут своей жизнью. Министры отказались от намерения начинать войну, а Фань доложил цзиньскому правителю, что с Лу все обстоит очень трудно и сложно.

Таким образом, готовившееся вмешательство царств в дела Лу усилиями Цзи Пин-цзы на время было предотвращено. Стремясь ковать железо пока горячо, сторонники Пин-цзы во главе с Мэн И-цзы и главным администратором дома Цзи — Ян Ху — напали на Чжао-гуна в Юнь. Сторонники гуна потерпели поражение, и в конце 515 г. до н. э. Чжао-гун вынужден был уехать в Ци, откуда весной следующего года направился в Цзинь. Цзиньский правитель заметил, что Небо явно не благоволит Лу и что Чжао-гуну лучше вернуться в Ци [114, 29-й год Чжао-гуна; 212, т. V, с. 728 и 730]. Чжао-гун приехал к себе в Юнь, которое все еще оставалось его резиденцией. Как сообщается в «Чуньцю» от 29-го года Чжао-гуна [212, т. V, с. 728 и 730] и комментируется соответствующей записью в «Цзо-чжуань», вскоре после приезда его посетил циский сановник Гао Чжан, весьма неучтиво с ним обращавшийся. После этого, разочаровавшись в Ци, Чжао-гун снова направился в Цзинь, где ему разрешили поселиться в восточном пограничном районе Ганьхоу. Что касается Цзи Пин-цзы, то он аккуратно посылал Чжао-гуну в Ганьхоу одежду, обувь и даже лошадей. А жители поселения Юнь разбрелись, остались лишь немногие из числа верных гуну.