Константин Битюков - Великокняжеская оппозиция в России 1915-1917 гг.

Одним из самых влиятельных военных деятелей среди великих князей был генерал-фельдцейхместер Сергей Михайлович. Даже такой противник участия великих князей в военном управлении, как А.И. Гучков, признает его «хозяином артиллерийского ведомства», хотя и добавляет, что в дальнейшем «не только не видел улучшения, а прямо видел ухудшение» [257]. Председатель Государственной думы М.В. Родзянко также критиковал великого князя. Но брат Сергея Михайловича Александр Михайлович считал, что «он сделал все, что было в его силах, для того чтобы в предвидении неизбежной войны с Германией, воздействовать на тяжелое на подъем русское правительство в вопросе перевооружения нашей артиллерии. Его советов никто не слушал, но впоследствии на него указывали в оппозиционных кругах Государственной думы, как на человека, ответственного за нашу неподготовленность. У него была манера на все обижаться, которая дала ему прозвище: Monsieur Tant-Pis [Месье «Ничего не поделаешь» – фр. ]» [258]. Точку зрения великого князя Александра Михайловича поддерживал генерал-квартирмейстер Ставки генерал-лейтенант А.С. Лукомский: «Русская полевая артиллерия очень многим обязана великому князю [Сергею Михайловичу. – Е.П., К.Б. ]. Благодаря его знаниям и громадной энергии, наша полевая артиллерия и в Японскую, и в европейскую войны была на должной высоте. Но как администратор великий князь себя ничем не проявил…» [259]. Очевидно, великий князь Сергей Михайлович оказался во многом ответственным за «снарядный голод» 1914–1915 гг., в частности еще и потому, что на поставки вооружений влияли его близкие отношения со знаменитой балериной М.Ф. Кшесинской, не в последнюю очередь решавшей, кому получать заказы от русской артиллерии [260].

Избавление от «снарядного голода» связано с именем не великого князя, а назначенного в середине 1915 г. нового начальника ГАУ А.А. Маниковского. Организаторский талант последнего и отказ подчиняться во всем великому князю позволил русской артиллерии, «падчерице пехоты» в Первую мировую войну, выйти из кризиса, в котором она оказалась через три месяца после ее начала. Сам великий князь Сергей Михайлович все время находился при Ставке, в то время как А.А. Маниковский работал в Петрограде. Таким образом, и в артиллерийском ведомстве происходил процесс вытеснения великих князей из сферы управления.

Остальные Михайловичи исполняли свои обязанности формально. Так, генерал А.И. Деникин свидетельствовал: «Ко мне в дивизию и в корпус четыре раза приезжали великие князья награждать от имени государя Георгиевскими крестами. Эти приезды всегда вызывали подъем настроения и кончались полным разочарованием… хотелось по крайней мере, чтобы тот, кто приехал награждать, немножко поинтересовался жизнью, бытом, подвигами их… В ответ – полное обидное безразличие: приехал, роздал и уехал, как будто исполнял скучную формальность» [261]. Сохранились фотографии, где вручение Георгиевских крестов производит великий князь Николай Михайлович, который в Ставке и на фронте бывал редко, выполняя при этом лишь личные поручения Николая II и, видимо, как не слишком приятную обязанность.

То же положение занимал и его младший брат великий князь Георгий Михайлович. Его карьере кавалерийского офицера помешало больное колено. Как и великий князь Николай Михайлович, он бывал в Ставке, выполняя поручения императора Николая II, в том числе награждая солдат и офицеров Георгиевскими крестами [262].

Старшая ветвь Романовых, Александровичи, не играла сколько-нибудь заметной роли в военной элите во время мировой войны.

По отношению к великому князю Михаилу Александровичу лишь в 1915 г. была отменена опека, связанная с его морганатическим браком, он был произведен в генерал-майоры и назначен командующим Кавказской туземной («Дикой») конной дивизией, награжден Георгиевским крестом. В 1916 г. великий князь стал генерал-лейтенантом и командовал 2-м кавалерийским корпусом.

Великий князь Кирилл Владимирович с начала войны был назначен в военно-морское управление адмирала А.И. Русина при штабе Верховного главнокомандующего. В первый год войны он был вынужден постоянно находиться при Ставке, чрезвычайно этим тяготясь. В 1914–1915 г. им был совершен ряд поездок на фронт, а в 1916 г. его произвели в чин контр-адмирала и поручили командование военно-морским отрядом, занимавшимся саперными работами на реках и озерах. Занимался великий князь и постановкой минного дела на Балтийском море. В конце 1916 г. Кирилла Владимировича отправили в Мурманск принять три боевых корабля, выкупленных Россией у японского правительства. После возвращения в Петроград в начале февраля он возглавил Гвардейский экипаж [263]. Во время Февральской революции великий князь Кирилл Владимирович открыто нарушил присягу Николаю II, приведя свою часть к Таврическому дворцу.

Великий князь Борис Владимирович занимал сугубо номинальную должность походного атамана всех казачьих войск при Ставке, ничем не проявив себя во время войны. Вечером 2 марта 1917 г., когда Николай II отрекся от престола, он танцевал танго на балу в Петрограде. И хотя он был единственным из великих князей, отправившимся на следующий день в Ставку на помощь отрекшемуся царю, там уже сделать ничего не смог и оказался фактически не нужным [264].

Деятельность великого князя Андрея Владимировича в Ставке не была значимой. Он являлся командиром лейб-гвардии конной артиллерии, не играя на этой должности сколько-нибудь заметной роли. Во время войны он состоял в распоряжении начальника штаба Северо-Западного фронта, где его самым серьезным поручением стало производство дознания об окружении 2-го корпуса генерала А.В. Самсонова [265]. Великий князь Андрей Владимирович недолюбливал М.В. Алексеева. Генерал А.И. Спиридович, в частности, свидетельствовал, что в критические дни августа 1915 г. «великие князья Кирилл Владимирович и Андрей Владимирович по просьбе фронтовых начальников докладывали о том, какое паническое впечатление производят распоряжения и действия генерала Алексеева» [266].

Великий князь Павел Александрович во время войны недолго командовал войсками, слабое здоровье вынудило его покинуть действующую армию. Время от времени он бывал в Ставке, выполняя поручения Николая II. Генерал А.А. Брусилов, недолюбливавший великого князя Павла Александровича, писал М.В. Алексееву летом 1916 г.: «На мой фронт приехал председатель Государственной думы Родзянко и спросил разрешения посетить именно “особую” Армию. Уезжая обратно, он послал мне письмо, в котором сообщал, что вся гвардия вне себя от негодования, что ее возглавляют лица, неспособные к ее управлению… Это письмо было мне на руку, я препроводил его при моем письме Алексееву с просьбой доложить государю… В конце концов все выше перечисленные лица (Безобразов, граф Игнатьев, Павел Александрович, Раух) были сменены, и командующим этой армией был назначен Гурко» [267]. Зная их взаимную неприязнь, императрица Александра Федоровна, не любившая А.А. Брусилова, отправила великого князя в октябре 1916 г. остановить наступление Юго-Западного фронта. Более серьезных поручений великий князь Павел Александрович не удостаивался.