Виталий Аверьянов - Империя и воля. Догнать самих себя

В. Аверьянов:Вот посмотрите на процессы, которые происходят во всем мире. В той же Африке, в том же Египте, в той же Сирии, в той же Ливии. Мы видим, что приходит к власти тот же Мурси, который обещает свободу, демократию…

Е. Волгина:Ушел уже.

В. Аверьянов:Я говорю о том, что было год назад. И все воодушевлены. Эйфория, сейчас все будет прекрасно. В итоге, все оказываются на мели. Так же и здесь. Если наш потребитель считает, что кто-то ему принесет свободу, права человека и высокий уровень жизни вместе, в одном флаконе, на волне демократизации, свободных выборов, то это очень наивный человек. Очень наивный.

Е. Волгина:То есть, вы этого не видите в обществе, я так понимаю? Этой активности?

В. Аверьянов:Ничего подобного, я все вижу. Я вижу, что есть определенный миф о среднем классе, что, якобы, у нас средний класс ориентирован на Запад, на демократические ценности, на честные выборы, на белоленточную оппозицию. Это очень раздутый миф. Потому что де-факто у нас есть в крупных городах богемный средний класс и мизерный высший средний класс, то есть достаточно богатый. Но есть основной средний класс, миллионы людей. Это менеджеры, бухгалтера, люди, которые работают в офисах, занимаются малым бизнесом. Это люди, в значительной степени консервативно настроенные, но не в смысле сохранения того, что сейчас есть. Они склоняются скорее к нашим традиционным ценностям, консервативным, а вовсе не к безоглядному броску в объятия…

Е. Волгина:Консерватизм — это наши ценности?

В. Аверьянов:Если говорить о консерватизме, как о традиционных ценностях, то конечно, консерватизм — это наше достояние национальное…

Е. Волгина:Тогда что считать консерватизмом? Что за основу брать? Из вашей речи получается — опыт советской России преобразованный. Самая динамика, не случайно же вы Институт динамического консерватизма возглавляете?

В. Аверьянов:Да, мы говорим о социальном консерватизме. Вот в этом докладе Делягина звучит термин технологический социализм, технократический, высокотехнологичный социализм. Социализм, кстати говоря, это не явление XX века, это глубокая тенденция, которая идет из давних времен.

Звонок слушателя:Вот что в нашей древней истории, именно в политическом плане не учтено в современной нашей истории, я имею в виду в избирательном процессе? Только не отключайте, давайте в диалоговом режиме.

В. Аверьянов:Вы имеете в виду Киевскую Русь или языческую Русь?

Слушатель:Я имею в виду Новгородское вече.

Е. Волгина:Это ваш вопрос, правильно?

Слушатель:Да, только не отключайте, я хочу услышать ответ, а потом задам еще вопрос.

Е. Волгина:Давайте вы сразу все вопросы зададите и вам ответят.

Слушатель:Нет, в диалоговом режиме, вы же любите в диалоге, давайте в диалоге.

В. Аверьянов:Ну, что вам сказать, вопрос серьезный, историософский, я бы даже сказал. Потому что у нас есть целая школа в XX веке сторонников новгородчины, к примеру Георгий Федотов, и многие другие наши мыслители. Или вот Янов Александр, есть такой профессор в Нью-Йорке, который постоянно говорит, что Россия идет уже 600 или 700 лет не по тому пути развития, а у нее были такие проблески настоящего европейского пути. Ну все это похоже на исторические спекуляции.

Слушатель:Я имею в виду…

В. Аверьянов:Вы меня не перебивайте, диалог-то диалогом, но я же вам еще не до конца ответил. Вот последнее звено мысли. Полагаю, что в значительной степени мифологизирована наша вечевая демократия, потому, что она пошла вразрез с развитием страны. Обратите внимание, что де-факто происходило то, что Новгород уходил в Ганзейский союз, уходил в протестантизм. То есть, они готовы были изменить и своему народу, и своей вере. Ради чего? Ради интересов олигархов. Потому, что в Новгороде правил не народ, в Новгороде правили купцы, олигархи тогдашние.

Слушатель:Ну, я в данном случае имел в виду одно, когда голосовали на вече, никакого тайного голосования не было, было открытое голосование. А сейчас у нас в Конституции записано тайное голосование, и невозможно выбирать достойных людей, реально выбирать.

Е. Волгина:Спасибо, Велеслав. Но все это можно было в одни вопрос вам уложить. Да, пожалуйста.

В. Аверьянов:Ну, мысль хорошая, чтобы не было тайного голосования. В принципе, можно рассмотреть такой вариант, я членам Изборского клуба расскажу про это предложение, каким-то образом узаконить открытое голосование, почему бы и нет? Но, я хочу добавить, что на том же самом Вече был такой феномен как подкупные мужики. Очень большой процент голосующих — их просто подкупали.

Е. Волгина:Здесь еще несколько смс сообщений. Разоблачить и посадить, это разные вещи, замечает 47-й. Здравствуйте, ваш вопрос.

Слушатель:Здравствуйте, ну мне кажется, что правильные слова, — это благополучие всех, а не олигархических корпораций. А вопрос такой, в принципе, по целям по этим, социально-позитивным, довольно активно, но все-таки, довольно странно выступают коммунисты. Вот я, честно говоря, за Делягина и за вас и вообще, вступил бы к вам. И кстати я та самая буржуазия, и тот самый средний класс, который вовсе не за европейские идиотические ценности — ограбь другого. Поэтому я и рад бы, но нужна, как бы, на мой взгляд, мощная патриотическая сила социально-ориентированная.

В. Аверьянов:Ну, мы работаем над этим. Насчет коммунистов, могу сказать, у нас есть коммунисты в клубе. Вот совсем недавно вступил Жорес Иванович Алферов к нам.

Е. Волгина:Академик.

В. Аверьянов:Да.

Е. Волгина:Разные есть мнения. Во что сейчас Египет превратится, есть много опасений, что это будет очередная гражданская война. У вас какой прогноз?

В. Аверьянов:Вполне может быть гражданская война. Вы знаете, вот наше исследование, о котором я говорил вначале, что скоро выйдет новый доклад по глобальной анонимной войне, оно показывает, что в тех процессах, которые происходили в Северной Африке и в некоторых других странах за последние 3 года, в этих революциях и переворотах просматривается почерк очень похожий. Там есть целый ряд признаков, которые указывают на то, что конечно это не спонтанные процессы. А сами низовые спонтанные процессы, которые там разжигаются, возглавляются и оседлываются не случайными субъектами. Так вот, одним из важных тезисов наших, который в этом докладе тоже звучит, это то, что арабская весна — всего лишь первая фаза этой драмы. И сегодня мы фактически видим попытку перехода к следующей фазе.